— Ну, что, дорогие родители – поздравляю вас: накаркали! – перемежая слова всхлипываниями, сообщила Лара. – Бросил меня Игоряша!
Мать всплеснула руками:
— Доигралась!
А отец удовлетворенно крякнул:
— А что я говорил?
Лара была не хороша собой. И это еще, мягко говоря и грубо выражаясь, как шутил в свое время известный юморист.
Про таких говорят, неладно скроена, но крепко сшита: у девушки все было массивным. Особенно, ниже пояса.
Такие крепкие представительницы женского пола очень котировались в середине прошлого века.
Когда нужно было класть шпалы и долбить ломом вечную мерзлоту для строительства городов-спутников.
И данный образ нашел свое отражение в колхознице, стоящей с рабочим в известном месте в композиции скульптора Веры Мухиной.
Такой была и Лариса Фомина. Образ довершало круглое несимпатичное лицо, обрамленное жидкими волосенками, как называла прическу дочери мама, и нескладные, резкие движения.
Как будто оживили мраморную статую и не научили грациозно двигаться… Эдакая Венера Илльская, работающая дояркой в ближнем Подмосковье.
Но некрасивость, с годами, может приобрести благообразный вид. А в сочетании с сединой, вообще, выглядят удивительно благородно.
И если без красоты можно жить, и очень неплохо – это товар скоропортящийся – то без мозгов – тяжело.
А Лара, в отличие от известной птицы Говоруна из мультика, не отличалась ни умом, ни сообразительностью: так думали родители.
А нет ума – считай, калека! – говорил умный папа.
Нет, абсолютно глупой дочь, конечно же, не была. И на работе ее ценили, как специалиста!
И уж калекой себя точно девушка не считала: Лариса была о себе довольно неплохого мнения.
Да, ее все устраивало: даже внешность! А что это было – сказать трудно.
Возможно, это была та самая здоровая психика, о которой можно было только мечтать.
Но, как вариант — то самое модное сегодня когнитивное искажение, выражающееся в разных проявлениях.
В данном случае, имелась или переоценка собственных возможностей или то, что называется ошибкой оценки.
А еще не было в дочери такой нужной сегодня бытовой расчетливости, смекалки, женской хитрости и стремления рачительно вести хозяйство.
Это и имел в виду мужчина, упоминая о мозгах.
— Да, не научила тебя мать обращаться с деньгами! – досадовал папа, глядя на совершенно необъяснимые покупки дочери. – Ну, скажи – зачем тебе митенки?
— Пригодятся! – отмахивалась Лариса: одним из ее закидонов было стремление брать кредиты.
Ведь, чтобы жить полноценной жизнью, никакой зарплаты не хватит! Даже если тебя кормят любящие родители.
— Дождешься – выкинут нас с матерью на улицу из-за твоих долгов! – выдвигал смелое предположение отец.
И кто только их выдумал – эти кредиты? – терзались родители, глядя на тащащую из магазина всякую др…янь довольную Ларису.
— Ты, прямо, как жук-помоечник! – высказывал свое мнение папа. – Скатай это барахло в шар и кати перед собой!
— Нету такого жука! – огрызалась девушка.
— Откуль ты можешь знать-то? У тебя по биологии трояк!
— Да, трояк! – согласилась Лара. — И что? Вон, у тебя медаль! И чего ты достиг в жизни?
Только и разговору, что ходил на похороны Брежнева! Других достижений не видно!
Девушка наступила на любимую мозоль: папа, действительно, звезд с неба не хватал.
И, действительно, ходил, зачем-то, на похороны Брежнева: будет, что рассказать внукам!
Но внуков не было, и неизвестно, будут ли они.
А современные дети, вряд ли, интересовались подробностями жизни и похорон дорогого Леонида Ильича: их больше интересовал блог Моргенштерна и того самого Дани Милохина, демонстрирующего ослепительные розовые наряды…
А мама – они только что поженились — тогда обиделась:
— Значит, для поездки на дачу к моей маме ты встать в шесть утра не мог, а чтобы пойти на похороны — встал? Никогда тебе этого не прощу!
И не простила, что характерно…
И это было больное место мужчины, в которое его регулярно били: в остальном, это был вполне нормальный муж и отец.
К тому же, очень переживающий за дочь: время шло, а она сидела в девках.
— Мозгов попроси! – посоветовал папа, глядя, как шепчущая наивная Ларка загадывает желание на Новый год под бой курантов.
— Каких мозгов? – оторопела сбитая с толку девушка: теперь не успеет!
— Ну не говяжьих же: они у тебя уже есть! У этого, как его – Гудвина, доброго волшебника! Как Страшила!
Лариса оторопела: папа сравнил ее с без…мозг…лым уж.асным Страшилой – два в одном! И это – рОдный папочка? Чего же ждать от остальных-то?
Мало того, что желание загадать не успела из-за него, так еще и оскорбил: ты, дескать, у род…ливая без мозг..лая кур ица, доча!
А ей, между прочим, выписали премию по итогам года! И, в принципе, у нее все было хорошо!
Но, вот только кавалеров совсем не было. Но зато подруг – с избытком: все девушки в округе хотели с ней дружить!
Потому что на фоне несимпатичной Лары они выглядели красавицами. А уж про их возрастающие шансы и говорить нечего!
Но кое-кто, честно говоря, обратил недавно внимание и на Ларису: Новогоднее желание-то было именно об этом…
Да, на девушку стал с интересом посматривать пришедший к ним недавно новый сотрудник: какая милая нескладёха!
Ведь любят не за что, а вопреки. Как в песне: она же грязная, и ноги разные, и не красавица…
А поди ж ты! И специалист-аналитик влюбился: Лара, наконец-то, высидела свое счастье!
И, с трепетом и благоговением, приняла скромное помолвочное колечко: тонкий золотой ободок с маленьким камушком – не разобрать.
Хотелось думать, что с драгоценным. Хотя избранник отличался любовью к экономии и деньги тратить зря не любил.
— Вот и хорошо! – радовалась будущая теща. — Хоть один нормальный в семье будет! Не то, что ты – транжира без голова . я!
Лара только улыбалась на слова матери: что может понимать глу..пая пенсионерка в банковских продуктах? А кредиты существуют для того, чтобы их брать!
— Ну зачем тебе новый смартфон? – изумлялась мама.
— Старый – непрестижно!
— Непрестижно мне в рваных сапогах ходить! А ты берешь кредит на телефон!
— Ну не начинай, мамочка! А сапоги еще поносятся – пусть папа тебе их заклеит…
Да, Лара была неисправима! И, ведь, уже не «шашнадцать», а ближе к тридцати.
Девушка была поздним ребенком: родить у мамы не получалось больше десяти лет. А ума у Лары было – с кошкин чих: так думали родители.
Вот и теперь притащила какую-то г…дость – короткую шубейку: Родители, смотрите – это автоледи! Правда, здорово?
Шубейка не скрывала огромный за… и короткие ноги, а только их подчеркивала.
И все казалось еще массивнее.
— Неужели не видит? – изумлялись родители.
— А зачем тебе автоледи? – осторожно поинтересовалась мама. – Машины-то у тебя нет! А в автобусе не видно – леди ты или нет.
Да и не ездят леди в общественном транспорте!
— Ничего – машину мне потом Игоряша купит! – как всегда отмахнулась Лара, вертящаяся в обновке перед зеркалом.
— Он еще на тебе не женился! – сказал папа. – А что, если передумает?
— А почему это он должен передумать?
— Мало ли почему кавалер может передумать вести барышню в ЗАГС!
— Вот еще – он меня любит!
Игорь, пришедший знакомиться с родителями, оказался вполне симпатичным и скромным человеком без вредных привычек.
О себе не распространялся: детей не нажил, был женат – не сошлись характерами.
Сейчас живет в одиночестве в собственной двушке: родители — в другом городе.
Ну, и, конечно, люблю вашу дочь и хочу на ней жениться!
Разрумянившаяся и похорошевшая Лара теребила бахрому скатерти: для дорогого гостя мать постелила праздничную.
И родители их благословили:
— Совет вам да любовь!
И – слава тебе, Господи…
Так решили родители, и все стали готовиться в свадьбе.
— Мам, пап, как думаете, сказать Игорю про кредиты? – спросила однажды вечером Лара.
— Может, лучше не надо? – предложила осторожная мама.
— Так все равно потом узнает! – беззаботно произнесла дочь. – Выплачивать-то их придется! Так пусть уж лучше узнает сейчас!
— Может, действительно, не стоит? – поддержал жену папа. — Не буди лихо…
— Какое лихо? Он меня любит! – отмахнулась дочь.
— Ну-ну, — хмыкнул мужчина. – Расскажи ему все и поглядим, чего будет!
— А что будет? – переспросила Лара, примеряющая перед зеркалом фату. – Спорим, он еще предложит мне их закрыть!
— Смотри – проспоришь! Да и с какого перепугу он будет тебе их закрывать?
— Исключительно из-за чувств! Ну, как вам я? – спросила дочь, прикрепившая фату и ожидающая похвалы.
Фата совершенно не монтировалась с широким, как у чукчи, лицом.
Как говорят на Крайнем Севере, лицо широкое – целовать много…
Родители переглянулись, а потом мама неуверенно сказала:
— Живенько…
Да, неисповедимы пути твои, Господи! Ну, да ладно: счастлива – и хорошо!
А там – как кривая вывезет.
Кривая не вывезла, и Лара вернулась с последнего свидания в слезах: Игорь жениться отказался!
— Да, а все вы виноваты – накаркали! Особенно ты, папочка: спорим, спорим!
Ну, что – рад, наверное, что выспорил, и родная дочь теперь останется в девках? – всхлипывала безутешная Лара.
Ну, не совсем, конечно, в девках. Но подробности озвучивать было ни к чему.
— Да, ваши мысли материализовались: вспомни, что ты говорил — а что, если не женится?
Вот, пожалуйста, он и не женился! Бросил прямо на ровном месте!
— Так уж и на ровном? – усомнился папа.
— Почти: как узнал про кредиты и общую сумму долга, так и отказался — мы так не договаривались!
Кредиты мои, вишь, ему не понравились! Ну, и все!
— А не …ена было столько кредитов набирать, сломя голову! – не выдержал отец, начавший выливать всю досаду на толстоза… неуклюжую дочь, проморгавшую свое счастье. – Ты чем думала, … ?
— Нормальный мужик должен был предложить мне их закрыть!
— А ничего у тебя не треснет? – кричал папа. — Нормальные люди не набирают столько кредитов! Кому теперь ты нужна с таким приданым?
На что ты надеялась? Влезла в долговую яму, а мы с матерью виноваты?
Нужно, наверное, тебе было оторвать ба шку и свою голову приставить? Так, что ли?
Вот и сиди теперь в своей куртке с дорогим телефоном! Хороший же и нормальный мужик был – где ты теперь такого найдешь?
— Что вы за родители такие? – взвилась Лара. – Встали на сторону не единственной дочери, а совершенно чужого мужика!
— Мы-то нормальные, — вздохнул мужчина, внутренне немного радуясь, что кто-то смог щелкнуть эту Балду Ивановну по носу: нашелся же умный человек…
Может, хоть теперь задумается? Хотелось надеяться…
А она назавтра пошла и взяла еще один кредит: мне нужно развеяться, потому что я – в стрессе!
— Тьфу ты, Господи! – синхронно подумали родители: действительно, калека…
