– Я ухожу туда, где меня оценят по достоинству! – покричал Людмиле муж, собирая вещи в сумку. – А ты оставайся встречать старость и нянчить внуков.
– Удачи тебе в этих начинаниях, – с усмешкой ответила ему Люда. – Смотри, если схватит радикулит, скажи своей молодухе, чтоб ядом змеиным тебе своим на поясницу плюнула. Глядишь, пройдет. А то пояс из собачьей шерсти не в моде.
– Да ты ей и в подметки не годишься! – кричал Василий. – Старуха! Одна будешь теперь свой век куковать.
В пятьдесят два года муж Людмилы внезапно пал жертвой кризиса среднего возраста. Выглядел он обычно для своего возраста – брюшко, вмещающееся только в спортивный костюм размера XXL, «озеро надежды» или попросту лысина на темени. Интересы тоже имел вполне стандартные – гараж, баня, хоккей. Но однажды Василий заявился домой в совершенно невероятном виде.
– И где же ты это все взял? В каком секонд-хенде? – спросила его Люда. – С чего вдруг внезапная смена имиджа?
– А что, мне идет! Продавщица сказала, самый тренд. Тебе, конечно, это слово незнакомо. И вообще, почему ты все время ходишь в этих халатах?! – возмущался Василий. – Вот соседка Анюта надевает красивый пеньюар, когда выходит на площадку.
– А мне и в байковом удобно, – ответила Люда. – И вообще, с каких пор ты тут устраиваешь модные приговоры?
– А с таких, – огрызнулся Василий. – Смотреть уже на тебя тошно, всегда одно и то же, пресная, как диетический суп, никаких сюрпризов. А я еще молодой мужчина.
Людмила лишь насмешливо посмотрела на Василия, за тридцать лет брака он совершенно точно не стал лучше. Если бы ее муж был техникой, его бы даже по гарантии не приняли, только в утиль. Но Василий теперь одевался в молодежные толстовки с капюшоном, носил подтяжки и джинсы. А еще купил себе куртку-косуху, которую в молодости даже не пытался примерять.
Людмила с любопытством наблюдала за метаморфозами мужа. Дети давно выросли и разъехались. Она вела детские кружки в доме творчества, денег хватало даже без зарплаты мужа. Жили они в квартире, унаследованной Людой от родителей, поэтому развода она не боялась, но и сама инициировать его не хотела.
А Василия несло все дальше, на волне своего временного помешательства он даже начал красить остатки волос. Причем в первый раз попытался справиться сам, заляпал всю ванную черными пятнами и получил такие же кляксы на лысине. Увидев мужа, напоминавшего далматинца, Люда ахнула, а потом рассмеялась:
– Вася, ты с ума сошел? Ну зачем в черный-то, ты же всю жизнь был рыжим. Выбрал бы свой натуральный цвет.
– А может, я всю жизнь мечтал стать брюнетом? – трагично закатывая глаза, ответил ей Василий. – Чем смеяться, лучше бы помогла все это оттереть.
– Да твою супер-краску ни один отбеливатель не возьмет, – усмехнулась Людмила. – Ладно, иди оттирай лысину моим тоником, он в шкафу. С кожи пятна отойдут. Да не лей много, ватные диски возьми.
На следующий день Василий пришел с работы мрачный и потребовал у Людмилы превратить его обратно в седого человека. Та ответила:
– Вася, это проще на лысо побриться, а в чем дело? Ты перехотел быть брюнетом?
– Да на работе такие же юмористы, как и ты. Весь день надо мной смеялись. А я просто хотел выглядеть брутальнее.
– Иди в парикмахерскую, пока не закрылась, – посоветовала Людмила. – Пусть сбривают твои кудри.
– Жалко волосы, я их столько растил, – вздохнул Василий, но все же ушел.
А вернулся уже окрыленный идеей отращивать бороду и усы. В барбершопе, куда он заглянул в погоне за модой, посоветовали именно это. И даже продали ему всякие помады и шампуни для бороды. Глядя на очередные безумства мужа, Людмила лишь посмеивалась и гадала, насколько далеко он зайдет.
А Василий все чаще критиковал жену. Ему не нравилось буквально все.
– Люда, ну ты и в молодости красавицей не была. А сейчас вообще выглядишь, как моя мать, а не ровесница, – твердил он, поглядывая в зеркало. – Может, пора что-то сделать с лицом?
– Лично меня мое полностью устраивает, – ответила ему Людмила. – Ты и сам не цветущий персик.
– Да я вот и думаю, может к косметологу пойти, – отозвался Василий. – Анюта соседка рекомендовала мне своего.
– Это та, что в пеньюаре? Она у нас теперь новый модный эксперт? – усмехнулась Людмила. – Ну так и обсуждай свои процедуры с этой девицей. А мне некогда такими глупостями заниматься.
– Ты просто недооцениваешь мои слова, – вздохнул Василий. – И вообще, для мужа нужно стараться выглядеть красиво.
– Вася, я все понимаю, ты боишься стареть, – ответила ему Людмила. – Но не надо мне свою новую философию продвигать. Лично я намерена быть бодрой бабулькой, гуляющей по парку с палками для скандинавской ходьбы. С вязаными шарфами, теплыми валенками и морщинами по возрасту.
– В этом доме меня никогда не понимали, – трагически заявил Василий и хлопнул дверью.
Людмила отхлебнула чай с лимоном из кружки и погрузилась в чтение нового детективного романа.
Через неделю, когда Василия не было дома, в дверь позвонили. Открыв, Люда увидела на пороге женщину лет тридцати в довольно вызывающем халате, она поприветствовала незнакомку:
– А вы, видимо, та самая Анюта?
– Для вас Анна, – ответила женщина, пытаясь пройти в квартиру. – Да впустите меня, не на лестнице же будем разговаривать.
– А зачем? – улыбнулась Люда. – Если вы к Василию, то его дома нет.
– Я к вам. Послушайте, у нас с Васей радостное событие, скоро будет ребенок. Отпустите его, дайте развод. Ну вы же взрослая женщина, должны понимать, что одними борщами мужа не удержать.
– Так вот оно что, – усмехнулась Людмила. – Я думала у него кризис. А тут все прозаичнее, просто любовница. Знаете, милочка, а забирайте все это сокровище, можете прямо сегодня. Препятствовать я не буду.
– Странно, а Вася говорил, что вы его не отпустите, – пожала плечами Анна. – Ну вы понимаете, развод нам нужен как можно скорее.
Вечером Людмила едва дождалась Василия, а тот пришел и по привычке начал ее распекать:
– Совсем распустилась, даже седину не закрашиваешь. А маникюр когда последний раз делала? Кстати, борщ могла бы и сильнее солить. Совсем безвкусный сегодня. За столько лет так и не смогла выучить, как я люблю.
– А ничего, Анюта тебе наварит, – улыбнулась Людмила. – Она как раз сегодня заходила. Сообщила о вашем большом счастье и скором прибавлении в семействе. Ну что, Вася, поздравляю! Как оно? В пятьдесят два снова стать отцом? Детям нашим сам сообщишь?
– Какое поздравление, с чем? – недоумевал Василий. – Подожди, Анюта к тебе приходила?
– Конечно, – подтвердила Людмила. – Очень мило пообщались. Она просила поторопиться с разводом. Так что ты давай, ускоряйся. А то девушке скоро рожать.
Василий вскочил и выбежал из квартиры прямо в тапочках. Людмила усмехнулась, реакция мужа говорила сама за себя. Новость о беременности любовницы он слышал впервые, за стенкой раздались возмущенные крики Василия, потом женский голос.
Через час ее муж вернулся домой и заявил:
– Ты же понимаешь, каждый имеет право на ошибку, Людмила. А мы тридцать лет вместе.
– Вась, так не пойдет, я лично намерена способствовать рождению вашей молодой семьи, – усмехнулась Людмила. – Прощать тут нечего. Признаю, вы с Анютой имеете право на счастье. Тем более что в этом союзе скоро родится ребенок. А ему нужен отец. И не на выходные, а настоящий.
Она сама подала на развод, имущество у каждого было свое. У Василия унаследованный от отца гараж, у нее – квартира. Дети, узнав о поступке отца, поддержали мать. Сын даже лично приехал, чтобы выставить того из квартиры.
– Почему я не могу продолжать здесь жить? – возмущался Василий. – Дима, ну ты-то должен меня понять как мужчина мужчину!
– Знаешь, папа, ты и нас толком не воспитывал. Вот теперь можешь наконец ощутить счастье отцовства по полной программе, – ответил ему сын Дима. – И не думай, что сможешь и дальше трепать матери нервы своими придирками. Съезжай к своей новой красотке и живи с ней и где хочешь.
– Но у Анюты в квартире ее мать, – попытался найти аргументы Василий. – Она меня недолюбливает. А еще там парализованная бабушка, и нам совершенно негде уединиться.
– Раньше тебя это не смущало, – рявкнул Дмитрий. – Папа, я два раза повторять не буду. Здесь живет мама. И точка.
Василий все же собрал вещи и съехал, а Людмила приготовилась наблюдать за развитием событий. Она слишком хорошо знала Василия и понимала, что долго тот не продержится.
Живот у Анюты все рос, с каждым месяцем ее беременности Василий становился все более унылым и скучным. У него даже отросшие усы висели грустными сосульками, несмотря на все попытки их завить. Встречая бывшего мужа во дворе, Людмила лишь усмехалась. А когда родился ребенок, стало ясно, что ситуация накалилась до предела.
Вместе с воплями младенца из соседней квартиры неслись нескончаемые крики взрослых. Анюта оказалась неисчерпаемым кладезем новых слов и выражений, о которых Людмила раньше и не слышала. Ее вопли женщина слушала как радиоспектакль и понимала, так квалифицированно унизить бывшего мужа она сама вряд ли бы сумела.
Через пару месяцев в дверь Людмилы снова позвонили. На пороге стояла Анюта в байковом халате, растерявшая весь свой лоск. В волосах у нее запуталась соска для бутылочки. Под глазами чернели мешки, в которых можно было хранить картошку.
– Вы что-то хотели? – уточнила у нее Людмила. – Соли, может быть? Мужа я вам уже одолжила, больше ничего ценного тут нет.
– Да заберите вы его уже обратно, сил никаких нет! – неожиданно вздохнула Анна. – Я так старалась, думала, захомутаю мужика с квартирой. Старую жену побоку. Хоть от бабки с матерью съеду, а теперь они все втроем круглосуточно меня пилят. И ребенок этот орет, а я вообще не хотела детей никогда.
– А от меня-то вы что хотите? – удивилась Людмила. – Сами себе выбрали жениха, теперь вам с ним и мучиться. А я свои тридцать лет у плиты с борщами отстояла.
– Ну знаете, никто же не думал, что он к нам переселится. Пустите его хотя бы обратно, – потребовала Анна. – Пусть он к сыну в гости ходит, а живет тут.
– Ну спасибо, всегда мечтала пожить в коммуналке, – усмехнулась Люда. – Нет уж, Василий весь ваш, наслаждайтесь счастьем материнства и семейной жизни.
Анна ушла, состроив недовольное лицо. В тот день за стеной кричали громче и дольше обычного, а через пару дней уже Василий попросил бывшую жену о разговоре. Людмила согласилась встретиться с ним в парке, где мужчина гулял с коляской.
– Привет, ну как тебе отцовство? То же ощущение, что и в молодости? – усмехнулась она, разглядывая поникшего бывшего мужа.
– Да уж! Если бы знал, никогда не согласился, – вздохнул Василий.
И тут же быстро добавил:
– Прости меня, а? Ну да, бес попутал, я сам решился на эту глупость. А теперь жалею. Ты была прекрасной женой. И халаты, и морщины мне теперь очень нравятся, а борща я вообще уже полгода не ел.
– Нет, Вася, я эту страницу перевернула, – улыбнулась Людмила. – Сегодня ты вот полон раскаянья, а завтра новая Анюта вильнет хвостом, и побежишь к ней. Да и кто ты теперь будешь – отец-алиментщик? И зачем мне эти проблемы, мужчина с ребенком. Как я внукам объясню, что у дедушки сын младше них?
– Значит, не простишь? – вздохнул Василий. – И идти некуда, у матери сестра с мужем и детьми живет. Я вообще получаюсь везде лишний. Ну спасибо, удружила ты мне. Еще и детей настроила, к ним теперь тоже не вариант проситься.
– Это ты сам себе устроил, Вася, – вздохнула Людмила. – Хотел прожить вторую молодость, вот и получай ее по полной. Живи. Как студент, одним днем, питайся чем придется и ночи бессонные вспоминай с младенцем.
– Мстишь мне?! – закричал Василий, разбудив ребенка. – Стоило один раз оступиться, и все. Нет в тебе великодушия и милосердия, Людмила.
– Зато в тебе его, видимо, полно, даже ребенка соседке сделал исключительно из человеколюбия, – ответила Людмила и ушла.
Разговаривать им было не о чем. Во всех бедах Василий винил кого угодно, только не себя. Вскоре ее бывший муж совсем пропал из поля зрения. От общих друзей Людмила узнала, что он завербовался золотодобытчиком на Север и уехал.
Исчезла и соседка Анюта со своим ребенком. Оказалось, что квартиру они снимали, а оплачивал ее все это время Василий. Не стало спонсора, и женщина со своим семейством уехала.
Людмила спокойно продолжает вести комфортную жизнь. И радуется, что кризис среднего возраста накрыл ее мужа раньше, чем старческие болезни.
