Владимир Конкин попал на съемки «Место встречи изменить нельзя» по воле киношного начальства. Многие думают, что Владимир Алексеевич не вписался в роль Володи Шарапова. Так говорил и Станислав Говорухин в интервью. Жалел, что поздно вспомнил про Леонида Филатова.
Пикантности ситуации добавляло то, что Конкин был заслуженным артистом УССР и зарабатывал за съемочный день около 50 рублей, а Высоцкому платили 13, так как он не имел никаких регалий и наград. Конечно, Владимир Семенович не нуждался в деньгах. И все-таки ему было обидно. Он считал, что превосходит Конкина как актер и постоянно учил его, как играть.
Владимира Алексеевича это раздражало. Когда Жеглов и Шарапов ссорятся по дороге к Верке-модистке — Конкину даже не пришлось сильно вживаться в роль, он спорил со своим старшим товарищем совершенно искренне.
Дискуссии о том, кто был на самом деле прав в сложившейся ситуации и можно ли подбрасывать кошелек в карман, потому что «вор должен сидеть в тюрьме»,не утихают до сих пор. Однако в этот раз мне хотелось бы обратить внимание на два важных обстоятельства.
Во-первых, Жеглов снова сел в лужу как сыщик и допустил крупный прокол. Костя Сапрыкин совершил преступление фактически на глазах у Глеба. Причем это произошло не вдруг, не внезапно! Жеглов заранее знал, что будет попытка кражи, знал в лицо преступника и все равно не сумел поймать его на месте преступления.
Кирпич «сбросил» бумажник и «писку» (монету с отточенным краем). Однако если вор действительно вытащил кошелек у женщины — стало быть, на нем должны были остаться отпечатки пальцев. Ведь перчаток у Сапрыкина не было, иначе они непременно фигурировали бы в деле. Эксперт Родионов сумел обнаружить отпечатки пальцев Фокса на бутылке Кюрдамира.
Так что ему мешало найти отпечатки Кирпича на кошельке? Да, шанс был не стопроцентный. Но он был! И не пришлось бы фальсифицировать доказательства. Жеглов об этом просто не подумал.
Во-вторых, мне недавно пришло в голову что Жеглов, который вроде бы ненавидел преступников и боролся с ними изо всех сил, сам был настоящим уголовником. Ведь он совершил преступление — сфальсифицировал доказательство. Однако, было ли это преступлением? Я покопался в УК РСФСР от 1 ноября 1927.
В разделе «Должностные преступления» похожей статьи нет. Статья 109 (злоупотребление властью) относится, как мне показалось, все-таки к начальникам учреждений, а не к милиции. Еще была статья 115 — незаконное задержание (лишение свободы до одного года) и принуждение к даче показаний при допросе путем применения незаконных мер (до пяти лет).
Я не юрист. Уважаемые юристы-подписчики, расскажите, по какой статье следовало судить Глеба Жеглова? И на какой срок он мог «уехать»? В наши дни-то всё просто. Есть статья 303 «фальсификация доказательств» с различными сроками…
