В детстве я не очень любил читать Гоголя. Уж не знаю, просто меня не заинтересовали его произведения. И как же искренне я был удивлён, когда узнал, что один из моих любимых фильмов «Вий» является экранизацией романа Николая Васильевича.
Как же так, неужели этот замечательный фильм, пробирающий до мурашек, появился благодаря Гоголю? Вот так после фильма я сильно пересмотрел своё мнение касательно русского классика.
Думаю, про «Вий» 1967 года режиссёра Константина Ершова знают все, а многие ещё и смотрели. Замечательный советский фильм, один из первых в в подобном жанре, между прочим, во всём СССР. В некоем смысле он был родоначальником жанра, потому что пока на Западе киноманов пугал Хичкок со своим «Психо», у нас в шестидесятых, по воспоминаниям моих родителей, все обсуждали «Вий».
Молчу уже о том, что для одного из моих любимых советских артистов, Леонида Куравлёва, именно роль Хомы Брута стала прорывной на первых этапах его карьеры. Хотя тогда он уже семь лет как работал в кинематографе, даже исполнил парочку главных ролей, по-настоящему прославился Куравлёв именно после «Вия».
Однако не стану отрицать факт того, что спустя 57 лет фильм выглядит слегка устаревшим и не вызывает того же чувства страха, что и в детстве. С другой стороны, я всё ещё считаю «Вий» настоящей бессмертной классикой нашего кино, а вместе с тем одной из лучших экранизаций Гоголя за всё время. Особенно мне нравится, что его можно свободно смотреть даже без прочтения первоисточника, потому как всё содержимое оригинала здесь отражено в полной мере.
Но в этой статье мне бы хотелось не сколько поговорить про всё великолепие «Вия», сколько задаться одним волнующим меня вопросом, который до сих пор не даёт мне покоя, и на который я всё ещё не могу дать однозначного ответа.
Давайте вспомним в общих чертах начало фильма: молодой студент-философ по имени Хома Брут вместе со своими товарищами отправляется в путь-дорогу, так как начались каникулы. Вот только, под покровом ночи молодые люди теряются в неизвестной для них местности. Благо, им удалось наткнутся на хутор и попросить ночлега у добродушной старушки. Жаль только Хома не знал, что перед ним стоит самая настоящая ведьма.
В один момент она хватает его и прямо на Бруте начинает летать в воздухе. Юноша тот же час начинает читать молитву. Ведьма начинает ослабевать, пока в итоге не падает на землю. Хома продолжает защищаться, в результате чего ведьма отходит в мир иной. Дальше старуха внезапно превращается в молодую Панночку.
Очевидно, испугавшись последствий за содеянное преступление, в историю про ведьму вряд ли кто-то поверил бы, герой Куравлёва начинает убегать, даже переплывает через небольшую реку. Вскоре ректор его университета сообщает, что скончалась дочь известного сотника, а напоследок попросила лишь одного – чтобы Хома её отпел.
Собственно, у меня возник вопрос к одной достаточно «мистической» сцене: после того как Брут переплывает небольшую речку и сломя голову бежит дальше, в камышах появляется некий загадочный силуэт. Если что, можете найти фильм «Вий» на Ютубе и там перемотать где-то на 13 минуту, ну если хотите посмотреть только этот момент.
Так вот, я не до конца понимаю, а чей это силуэт? Самый банальный ответ – Панночки. Тоже женственная фигура, длинные тёмные волосы, более того, для зрителей некий намёк, что она более чем жива и намерена «ответить» герою Куравлёва.
С другой стороны, зачем тогда нужно было делать такой общий отдалённый план, так ещё и прикрывать лицо ведьмы камышами? Слишком уж много странностей здесь возникает.
Как бы это сейчас не звучало странно, у меня есть предположение, что это должен был быть некий другой персонаж. Положительный или отрицательный – непонятно. В кинематографе распространена практика «сокращать» первоначальный хронометраж фильмов. Иногда «под нож» попадают целые сюжетные арки.
Как мне кажется, этот небольшой момент мог быть своего рода предзнаменованием к появлению некой новой загадочной силы, возможно, помогающей Хоме, а может быть и совсем наоборот.
Я знаю, звучит слегка абсурдно, но что если в фильм изначально планировали добавить нового персонажа, а потом уже на полпути передумали, при этом забыв вырезать эту небольшую сцену? Кто знает, это ведь «Вий», а в его мистическом мире возможны любые чудеса.
