— Представляешь, она опять в слезах прибежала, — Галина Петровна поставила перед сыном тарелку с горячим. — Вторую неделю уже не выдерживает.
Артём неопределенно хмыкнул, привычно уходя от разговора. Мать в последнее время только и делала, что причитала о несчастной Светкиной судьбе. Младшая сестра со своим Димой застряли в двушке с его родителями, и свекровь, конечно, достала невестку своими придирками.
— А квартира-то у вас стоит пустая, — как бы между прочим добавила мать, и Артём напрягся. — Второй месяц уже…
— Мам, мы же обсуждали. Марина ищет арендаторов. Ипотеку платить надо.
— Да какие арендаторы, — в голосе матери появились знакомые с детства нотки. — Чужим людям значит можно, а родной сестре нельзя?
Артём промолчал, понимая, к чему идет разговор. Марина убьет его, если узнает, что он вообще это обсуждает. Квартиру она купила на свои, заработанные сверхурочными и подработками. Даже первый взнос сама насобирала, гордая.
Прошла неделя. Звонки от матери участились. «Светочка на работе конфликт», «У Светочки давление скачет от нервов», «Димины родители совсем девочку замучили». Артём только кивал в трубку, мечтая поскорее закончить разговор.
А потом Света не выдержала. Позвонила среди ночи, рыдая в трубку. Свекровь выкинула её любимые цветы с подоконника, заявив, что они пыль собирают. Дима снова промолчал, а у Светы случилась истерика.
— Артём, — голос матери в трубке стал жестким. — Надо решать что-то. Нельзя же так…
Он знал этот тон. Таким голосом в детстве мать объявляла решения, не подлежащие обсуждению. Когда он проваливал экзамены, когда прогуливал школу, когда собрался бросить институт.
— Мам, давай не сейчас, — пробормотал он. — Марина что-то говорила про потенциальных арендаторов…
— Вот именно! — в трубке что-то звякнуло. — Потенциальных! А Света реальная! И она твоя сестра! Завтра приезжайте на обед, обсудим по-семейному.
Артём сглотнул. В животе противно заныло.
— Марина занята завтра…
— Послезавтра, — отрезала мать. — Я пирог испеку. И даже спорить не смей!
Он посмотрел на жену, спящую рядом. Она пришла поздно — очередной внеплановый отчет, очередные сверхурочные на ипотеку. Разбудить, рассказать? Предупредить?
Телефон коротко звякнул — сообщение от матери: «Решим все без глупостей. Ты же понимаешь, что это правильно?»
Артём выключил телефон и долго лежал в темноте, слушая ровное дыхание жены. Он знал, что трусит. Знал, что надо было давно научиться говорить «нет». В конце концов, ему уже не пятнадцать. Но мать… она ведь как лучше хочет. Да и Светке реально тяжело. А квартира действительно пустует…
На следующий день Марина пришла домой необычно воодушевленная.
— Кажется, нашла идеальных арендаторов, — она скинула туфли в прихожей. — Семейная пара, оба работают в банке. Готовы внести задаток хоть завтра и подписать договор на год.
Артём замер с телефоном в руках. На экране мигало непрочитанное сообщение от матери: «Света уже договорилась насчет переезда. Только тихо!»
— Здорово, — выдавил он. — Слушай, мама на обед зовет. Завтра.
Марина удивленно подняла брови: — Завтра? У меня встреча с арендаторами…
— Послезавтра, — быстро поправился он. — В воскресенье.
— А, ну хорошо, — она прошла на кухню. — Надо будет утром договор подписать, а потом можно и к твоим съездить. Представляешь, они даже согласились на предоплату за три месяца!
Артём почувствовал, как по спине пробежал холодок. Телефон снова завибрировал. «Дима уже уволился с работы. Нашел новую, возле вашего дома. Все складывается!»
— Может, не пойдем к маме? — слабо предложил он.
— Почему? — Марина обернулась. — Что-то случилось?
— Нет-нет, просто… — он запнулся. — Ладно, неважно.
Она внимательно посмотрела на него, но ничего не сказала. А он снова промолчал. Как молчал всю свою жизнь, когда мать решала за него. Куда поступать. Где работать. С кем дружить.
Галина Петровна тоже всегда молчала. До поры до времени. А потом объявляла свои решения как свершившийся факт. И все вокруг как-то так складывалось, что спорить было уже поздно и бессмысленно.
В воскресенье они приехали к родителям ближе к обеду. Света уже была там — глаза блестят, щеки горят. Артём знал этот взгляд — сестра явно что-то задумала. Мать суетилась на кухне, напевая что-то себе под нос. В прихожей он заметил несколько коробок с надписью «Хрупкое».
— Это что? — спросила Марина, тоже заметив коробки.
— А, это так, барахло старое разбираю, — донеслось из кухни. — Проходите, садитесь! Сейчас будем обедать.
Сели за стол. Марина чувствовала — что-то не так. Света ерзала на стуле и постоянно переглядывалась с матерью. Дима, её муж, уткнулся в телефон и старательно делал вид, что его тут нет. Артём будто превратился в статую.
— Мариночка, — начала Галина Петровна, разливая по тарелкам суп. — Ты же знаешь, как я тебя люблю. Как родную дочь!
У Марины внутри всё сжалось. Этот тон она уже выучила — именно так свекровь начинала все свои «гениальные» идеи.
— Мы тут с ребятами посоветовались… — продолжила Галина Петровна.
— С какими ребятами? — перебила Марина.
— Ну как с какими? Вот, Света, Дима… Артём…
Марина резко повернулась к мужу. Тот побледнел и опустил глаза.
— Артём? — её голос дрогнул. — Ты знал?
— Я просто… — начал он, но мать перебила:
— Вот не начинай! Дай договорить! В общем, мы всё решили. Квартира у вас всё равно пустует, а Светочке с Димой так тяжело…
— При чем здесь наша квартира? — Марина почувствовала, как к горлу подступает комок.
— Как при чем? — искренне удивилась свекровь. — Они в среду переезжают. Уже и вещи собрали, видишь коробки? И мебель заказали…
— Что?!
— А что такого? — вступила Света. — Ты же всё равно её сдавать собиралась! Какая разница — мы или чужие люди?
— Разница в том, — Марина с трудом сдерживала дрожь в голосе, — что «чужие люди» готовы платить за аренду. У меня ипотека!
— Ой, да ладно тебе жадничать, — отмахнулась свекровь. — Сестре родной квартиру пожалела! Они будут платить, правда, поменьше…
— Сколько?
— Ну… — Света замялась. — Мы пока не можем много. Тысяч пятнадцать?
— Пятнадцать?! — Марина чуть не поперхнулась. — Платеж по ипотеке — сорок две!
— Ну и что? — глаза свекрови опасно сузились. — Значит, поможешь родственникам! Не обеднеешь! У тебя работа хорошая…
Марина перевела взгляд на мужа: — Ты знал? Давно?
Артём промолчал, и это было красноречивее любого ответа.
— Вы правда думаете, — она обвела взглядом всех сидящих за столом, — что можно вот так просто распоряжаться чужой квартирой? Чужими деньгами? Чужой жизнью?
— Какой чужой? — возмутилась свекровь. — Ты член семьи! А в семье всё общее!
— Нет, Галина Петровна. В семье не всё общее. И моя квартира — это моя квартира. На которую я взяла ипотеку. Которую я плачу. И сдавать её за бесценок я не собираюсь.
— Но мы уже всё решили! — в голосе Светы появились слезы. — Дима уже уволился! Мы мебель заказали!
— А я тут при чем? — Марина повысила голос. — Я вас просила увольняться? Мебель заказывать? Распоряжаться моей квартирой?
— Мариночка, — вкрадчиво начала свекровь, — ну пойми…
— Нет, это вы поймите! — Марина резко встала из-за стола. — Завтра я подписываю договор с арендаторами. Они въезжают через неделю. Всё.
Галина Петровна тоже поднялась: — Значит, так? Чужим людям квартиру, а сестре мужа — на улицу?
— На улицу? — Марина горько усмехнулась. — У неё есть где жить. С родителями мужа.
— Ты просто не представляешь, что там творится! — Света снова начала всхлипывать. — Его мать… она…
— А моя квартира тут при чем? Почему это вдруг стала моя проблема?
— Потому что ты родственница! — отрезала свекровь. — Но я вижу, насколько тебе плевать на семью! На нас всех!
Марина повернулась к мужу: — Артём, скажи хоть что-нибудь!
Он поднял на неё затравленный взгляд: — Может… может, найдем компромисс?
— Компромисс? — она почувствовала, что задыхается. — Какой компромисс? Платить ипотеку из моей зарплаты, пока твоя сестра живет в моей квартире за копейки?
— Я тоже могу доплачивать! — вмешалась Галина Петровна. — Немного, конечно, но…
— Нет, — Марина покачала головой. — Нет. Я не стану брать у вас деньги. И не стану пускать никого в квартиру. Это моё имущество и моё решение.
— Ах вот как? — свекровь встала, уперев руки в боки. — Твоё имущество? А то, что ты вообще в эту семью попала — не благодаря нам? Мой сын на тебе женился! А ты…
— Мам, — тихо произнес Артём. — Не надо.
— Что «не надо»? — Галина Петровна повернулась к сыну. — Ты посмотри на неё! Мы её приняли как родную! А она?
— А что я? — Марина уже не сдерживала эмоции. — Я что-то должна? За то, что ваш сын на мне женился? Квартиру, купленную на мои деньги, отдать?
— Ничего мы у тебя не отбираем! — крикнула Света. — Мы же будем платить!
— Копейки! За которые даже коммуналку не покрыть!
— Так, все успокоились! — Галина Петровна стукнула ладонью по столу. — Света с Димой переезжают в среду, и точка. А ты, Мариночка, если так хочешь чужим сдавать — поищи другую квартиру. Или пусть эти твои арендаторы другое жильё поищут. А эта квартира пойдет семье.
Марина медленно повернулась к свекрови: — Вы что, правда думаете, что можете вот так просто распоряжаться моей собственностью?
— А ты что, правда думаешь, что можешь так с родственниками поступать? — парировала Галина Петровна. — Я тебе как мать говорю…
— Вы мне не мать, — тихо ответила Марина. — И никогда ею не были.
В комнате повисла звенящая тишина. Галина Петровна побледнела, а потом медленно налилась краской: — Что ты сказала?
— Вы. Мне. Не. Мать, — повторила Марина, чеканя каждое слово. — И права указывать мне, что делать с моим имуществом, у вас нет. Артём, мы уходим.
Муж неловко поднялся, но остался стоять на месте.
— Никуда вы не пойдете! — Галина Петровна шагнула к невестке. — Сядь! Мы не договорили!
— Договаривать больше нечего, — Марина развернулась к выходу.
— Стой! — Света вскочила. — А как же мы? Что нам теперь делать?
— Не знаю. Это ваши проблемы. Вы их создали — вы их и решайте.
— Артём! — воскликнула Галина Петровна. — Немедленно скажи своей жене…
— Пусть сам решает, — оборвала её Марина. — Первый раз в жизни пусть примет решение сам, без твоей подсказки.
Она направилась в прихожую. Следом, как во сне, двинулся Артём.
— Если ты сейчас уйдешь с ней, — голос Галины Петровны дрожал от ярости, — можешь больше не возвращаться! Ты слышишь? Артём!
Он остановился. Замер на полушаге. Марина обернулась — муж стоял, опустив голову, между ней и матерью. Как стоял всю свою жизнь.
— Всё понятно, — тихо сказала она. — Прощай.
— Мариш, подожди…
Но она уже схватила сумку и вылетела в подъезд. За спиной раздавались крики свекрови, плач Светы, бормотание Артёма. Марина не слушала. Сбежала по лестнице, завела машину. Руки дрожали.
Телефон разрывался от звонков и сообщений. «Одумайся!», «Как ты можешь!», «Мы же семья!», «Перезвони срочно!». Она выключила звук.
Дома первым делом открыла ноутбук. Вошла в мессенджер:
— Добрый вечер! По поводу завтрашней встречи и подписания договора — я подтверждаю. Во сколько вам удобно?
Ответ пришел почти мгновенно. «Можем в 10 утра, если вам подходит».
— Отлично. До встречи.
Марина откинулась на спинку стула. В голове было пусто. Надо позвонить в банк, предупредить о смене номера телефона для связи. Заменить замки. Поставить сигнализацию…
В дверь позвонили. Она вздрогнула, подошла к глазку. На площадке стоял Артём.
— Открой, пожалуйста. Надо поговорить.
Марина прислонилась к двери: — О чем? По-моему, всё уже сказано.
— Мариш, ну что ты как маленькая? Давай решим всё спокойно.
— Спокойно? — она горько усмехнулась. — Где ты был со своим «спокойно», когда твоя мать планировала всё это за моей спиной? Когда сестра заказывала мебель в мою квартиру?
— Я не знал про мебель! Честно! Света сама…
— Но про переезд ты знал, — отрезала Марина. — И молчал.
За дверью повисла тишина. Потом Артём тихо сказал: — Мама звонила каждый день. Света плакала. Я не знал, как быть.
— И решил промолчать? Как всегда?
— Ну а что мне было делать?
— Сказать им «нет»? Поговорить со мной? Защитить жену, в конце концов?
Артём вздохнул: — Мариш, открой. Мы же можем найти выход. Ну хочешь, я поговорю с мамой? Может, она согласится доплачивать…
— Нет, — Марина покачала головой, хотя он не мог её видеть. — Никаких доплат. Никаких уступок. Завтра я подписываю договор с арендаторами.
— Но это же… это будет скандал! Мама не простит! Света…
— А я не прощу тебя, — тихо сказала Марина. — За то, что предал. За то, что позволил им распоряжаться моей жизнью.
— Я не предавал! Я просто…
— Просто промолчал. Как молчал всю жизнь, когда мама решала за тебя. В какой сад ходить. В какую школу поступать. На ком жениться.
— При чем тут это? — в его голосе появилось раздражение. — Я сам решил на тебе жениться!
— Да? — Марина усмехнулась. — А мама тебя перед этим три месяца не обрабатывала? Не рассказывала, какая я хорошая партия?
Артём промолчал. Потом глухо произнес: — Я вещи заберу завтра. Когда ты на встрече будешь.
— Ключи оставь соседке. И не забудь проследить, чтобы твоя семья не заявилась с «сюрпризом», пока меня нет.
— Они не станут…
— Станут, — оборвала она. — Ты же их знаешь. Впрочем, нет. Не знаешь. Ты просто позволяешь им делать что вздумается.
За дверью послышались шаги — Артём спускался по лестнице. Марина сползла по стене на пол. Достала телефон, открыла контакты. «Мама». Палец завис над кнопкой вызова.
Вдруг вспомнилось, как год назад мама спросила: «Ты уверена, что надо брать такую дорогую квартиру? Потянешь?» А она только отмахнулась: «Справлюсь!» Гордая была. Самостоятельная.
Телефон завибрировал — сообщение от свекрови: «Света всю ночь проплакала. Как ты можешь так с родной сестрой?»
Марина фыркнула. Родной. Десять лет в семье, а так и осталась чужой. Для всех, кроме…
Она решительно нажала кнопку вызова: — Мам, привет. Знаю, поздно, но…
— Мариночка! — мамин голос был взволнованным. — Что случилось? У тебя голос странный.
Марина сглотнула комок в горле: — Мам, помнишь, ты спрашивала про квартиру? Говорила, что тяжело будет одной тянуть?
— Конечно, помню. У тебя что-то с платежами?
— Нет, не в этом дело. Просто… — она перевела дыхание. — Мам, ты можешь приехать? Прямо сейчас?
В трубке помолчали. — Через сорок минут буду. Адрес тот же?
— Да. Мам…
— Я уже одеваюсь. Держись.
Марина улыбнулась сквозь слезы. Вот так просто. Без расспросов. Без нравоучений. Без попыток решить всё за неё.
Она встала, прошла на кухню. Включила чайник. В кармане снова завибрировал телефон. «Артём: Прости. Я всё исправлю.»
Марина покачала головой. Нечего исправлять. Всё уже решено.
Достала еще один телефон, рабочий. Набрала номер: — Алло, здравствуйте. Простите за поздний звонок. Я по поводу завтрашней встречи. Да, всё в силе, но я хотела уточнить — вам удобно будет подъехать пораньше? Скажем, к девяти? Отлично. И еще один момент — договор можно оформить сразу на год?
В дверь позвонили. Марина глянула на часы — прошло всего тридцать минут. Мама доехала быстрее, чем обещала. Как всегда.
Она открыла дверь. Мама молча обняла её и прошла в квартиру: — Так, где у тебя заварка? Сейчас всё расскажешь.
И Марина вдруг поняла — теперь всё будет хорошо. Не потому, что мама решит её проблемы. А потому что есть человек, который просто выслушает. Без осуждения. Без попыток переделать. Без «я же для тебя лучшего хочу».
Просто выслушает и поймет.
— Мам, — Марина достала чашки. — Помнишь, ты говорила, что каждый сам должен набить свои шишки?
Мама кивнула.
— Кажется, я только что набила их все разом.
— И как ощущения?
Марина подумала: — Больно. Но правильно.
