– Бабулечка-красотулечка, твоя любимая внучка приехала! – весело закричала с улицы Дина. – Выходи, открывай ворота.
– Иду, – отозвалась Прасковья Алексеевна, – только паркуйся там, во дворе мест нет под навесом.
– Что, опять эти приперлись? Говорю же тебе, бабушка, – недовольным тоном проговорила Дина, – они в этом доме лишние.
Прасковья Алексеевна к своим семидесяти пяти годам была женщиной абсолютно счастливой.
У нее было пятеро внуков и внучек – Дина, Ангелина, Дарья, Степан и Савва. А еще сын и дочь, Татьяна и Алеша. Хорошие, внимательные дети, которые всегда помогали матери и деньгами, и делом. Жаль только, что муж рано умер, не увидел внучат.
Зато успел построить для семьи большой каменный дом, который с недавних пор внезапно поднялся в цене. Через село проложили удобную дорогу, и земля сразу стала на вес золота.
Внуки к бабушке приезжали то все вместе, то порознь, и лишь Дина бывала реже других. Она была яркой, острой на язык молодой женщиной, столичной штучкой. И до недавних пор бабушкиной жизнью не особо интересовалась, но с повышением ценности потенциального наследства активизировалась. Стала бывать почти каждую неделю.
– Бабуль, какой воздух тут у тебя, – улыбалась Дина, незаметно морща нос от запаха куриного помета. – Его пить можно. Вот бы тут гостиницу открыть. Сейчас знаешь, избинг в моде.
– Это чего же такое? – поинтересовалась Прасковья Алексеевна. – Звучит вроде как не по-нашему.
– Ну это когда люди ездят на ретриты в деревню отдохнуть от города, живут в избах, – пояснила Дина, размышляя о том, почему она теряет тут время. – Ба, а ты уже решила, кому все это потом достанется?
– Известно кому, родителям вашим, Татьяне с Алешей, – отвечала Прасковья Алексеевна. – Двое всего детей у меня, кому же еще?
– Так ведь можно же завещание написать, – продолжала юлить Дина. – Так и надежнее будет, особенно если есть достойный наследник.
– Так а чего делить-то? Потом сами и разберутся, – усмехнулась Прасковья Алексеевна.
– Ты не понимаешь, а если наследники недостойные, например, плохо про тебя говорят, тогда как? – допытывалась Дина.
– Тогда можно и лишить, – согласилась Прасковья Алексеевна. – Но как тут узнаешь, говорят или нет.
– А хочешь, мы им испытание устроим? Я тебе все буду докладывать, что происходит, – пообещала Дина.
Прасковья Алексеевна лишь пожала плечами. Дина прожила у нее три дня, много фотографировала, а потом пообещала вернуться на отдых еще и с друзьями. Бабушка не возражала.
Вечером после отъезда внучки Прасковья Алексеевна сидела в гостях у своей лучшей подруги Дуси и делилась с ней своими мыслями, прихлебывая чай.
– Динка чего-то опять крутит, в наследницы метит.
– Как же она планирует отца да тетку в этой очереди перепрыгнуть? – хихикнула бабушка Дуся, большую часть жизни проработавшая нотариусом. – Ох, непростая девка, твоя Динка.
– Да уж больно забавно на нее смотреть. Шпионить предложила за другими внуками и родителями, представляешь? – рассмеялась Прасковья Алексеевна. – Вот молодежь, считают, если мне за семьдесят, ум уже, видимо, куда-то вытек, пустая черепушка осталась.
– Так осади ее, – предложила Дуся.
– Нет, скучно мне, хочу страстей, – усмехнулась Прасковья Алексеевна. – А с Динкой тут такие крысиные бега начнутся, закачаешься. Она же не знает, что дом давно уже на Дарью переписан. Той год еще учиться, да и вернется она сюда агрономом работать. Кому этот дом дорог, тот его и получит. Уж Дашка-то его точно не продаст и в гостиницу не превратит.
– Ой, точно, ты же дарственную делала, – расхохоталась Дуся. – Ну, нашлась управа и на хитрую Динку.
А старшая внучка, не зная о том, кому действительно принадлежит дом, принялась обхаживать бабушку по полной программе. Она приезжала все чаще и в каждый свой визит докладывала Прасковье Алексеевне об отношении к ней родственников.
– Бабулечка-красотулечка, это твоя любимая внучка приехала! – радостно рапортовала Дина от ворот. – А каких новостей я тебе везу! Савва наш в игроманы подался, у отца с матерью деньги стащил. Ох, вряд ли ему вообще кто-то теперь будет доверять.
– Что это он? – вздыхала Прасковья Алексеевна. – Неужто подбил кто?
– Да не в первый раз уже, родители просто тебе не хотели говорить, – вдохновенно врала Дина, уверенная, что звонить и выяснять бабушка ничего не будет. – Так что, его из списка наследников можешь вычеркивать.
– Да кто ж такому дом доверит? – усмехнулась Прасковья Алексеевна, точно знающая, что Савва уехал от нее час назад, наколов дров.
– Вот именно, бабуля, а еще… Не хочу тебя расстраивать, но он и другое говорил. Мол, зажилась старушка на этом свете. И всякое такое, неловко даже повторять.
– Вот ведь паршивец! – от души костерила внука Прасковья Алексеевна. – А я его маленького в люльке качала.
– Вот, бабуля, подумай, кто о тебе заботится по-настоящему, – улыбалась Дина.
Она была уверена, что только что устранила одного из конкурентов в очереди на наследство.
Прасковья Алексеевна смотрела на свою старшую внучку и удивлялась. Ее бы энергию применять в мирных целях, но все интересы Дины сводились к деньгам и выгоде. А ее красивый рот в основном произносил гадости о других. Такой Дина была с детства, за это ее не любили и двоюродные братья с сестрой, и даже собственные родители. Им от злого языка дочери тоже не раз приходилось страдать.
– Кстати, тетя Таня уже к оценщику ездила. Прикидывает, за сколько можно твой дом продать, – продолжала топить родственников по одному Дина. – А ведь знает, что его стоило бы в семье сохранить.
– Так а чего оценивать, я же жива еще? – усмехнулась Прасковья Алексеевна. – Рановато спохватилась.
– Вот и я говорю, заживо хоронят, со свету тебя сживают! – возмущалась Дина. – Конечно, в лицо-то она тебе это все не скажет. Но тайком вот так и ведет себя, за спиной давно уже плевать на мать хотела.
– Вот как, – задумалась Прасковья Алексеевна. – Ну у нас еще отец твой есть. Алеша, сынок мой любимый.
– Да ладно, бабуль, он в Калининград жить уехал, обратно даже не собирается. Новая жена милее старых детей и матери! – возмущалась Дина. – Вот так подумать, из всей семьи только двое нормальных и есть, ты да я. Остальные все какие-то совсем нехорошие люди.
– А Ангелинка, сестра твоя, она вон какая, за священником замужем, – сказала Прасковья Алексеевна. – Разве она тоже злословит?
– Ой, бабуль, они свой приход получили и торчат там безвылазно. Ну ты о чем? Ангелине и вздохнуть некогда, а дом ухода требует. Тут и ремонта, наверное, со времен строительства не было.
– Ну почему? Степа мне крышу перекрывали с отцом лет пять назад, – ответила Прасковья Алексеевна. – А остальное и так крепкое, сто лет простоит.
– Да уж, Степа еще, – усмехнулась Дина. – Этот все гуляет, никак не угомонится. Сколько у нашего героя детей-то, бабуль? За десяток уж перевалило, пожалуй? Да и сам он как перекати-поле, то работы меняет, то путешествует. Кстати, он вроде пару лет назад забор тебе хотел ставить?
– Было дело, – подтвердила Прасковья Алексеевна, – но потом руки не дошли.
– А у Степки они вообще не туда направлены, – пояснила Дина. – Дом твой при нем паутиной зарастет в лучшем случае. А в худшем – уйдет с молотка за долги по алиментам.
– Да что ж у нас за родня-то! – притворно посокрушалась Прасковья Алексеевна. – Диночка, а вот Даша, что ты о ней думаешь?
– Хитрая она змея, – сразу ответила Дина. – Я же вижу, лезет к тебе постоянно, на каникулы приезжает, все со зверьем возится. Теплицы свои тут развела! Как будто она хозяйка. А я не верю ни на грош. Дашка двуличная, понимает, что ни красотой, ни умом не отличается. Вот и выбрала легкий путь, уедет жить в деревню, а то в родительской квартире с братьями не сахар. Здесь на нее, может, кто и позарится.
В этот раз Дина надолго не осталась, выложила свои новости, посидела до вечера, да и умчалась птицей в город. А Прасковья Алексеевна задумалась. Внучка явно что-то замышляла, раз так активно ее обхаживала.
Через неделю все прояснилось, Дина приехала в гости не одна, а с мужчиной. Представила того как своего друга, но общение у них было скорее деловым.
Вместе с гостем Дина обошла весь участок и дом, даже на чердак не поленились забраться. Прасковья Алексеевна не упустила шанса подслушать, что говорит внучка. А та явно не слишком стеснялась своих намерений.
– Ну что, сколько за этот дом дадите? – спросила Дина. – Вы же оценщик, профессионал.
– Да прилично он стоит, но вы же не хозяйка, как я понимаю, – ответил гость. – Вот если бы на руках были документы о праве собственности.
– Они будут, – жарко зашептала Дина. – Правда, придется бабушку не на завещание, а на дарственную уломать. Ну ничего, зато потом я сразу разбогатею, и наследства ждать не надо.
– А старушку вы куда деть собираетесь?
– Придумаю что-нибудь, – ответила Дина. – Может, она сама к тому времени уже того, оставит этот бренный мир.
Дина проводила мужчину, тот уехал на своей машине, а она осталась, уговорила бабушку печь пироги, снова напомнила за чаем, какие все вокруг плохие. Потом уехала, в этот раз беседу про дарственную заводить не стала. А в следующий свой приезд Дина поняла, что у бабушки уже кто-то гостит, во дворе машину поставить было нельзя.
Она зашла в калитку и увидела целую вереницу машин, на улице были накрыты столы, за ними сидели веселые родственники. Степа с Саввой, ее двоюродные братья, разжигали угли в мангале, собирались делать шашлыки.
– Это по какому же поводу общий сбор? – поинтересовалась Дина недовольно.
– Да вот обсуждаем, кто из нас хуже всех в качестве наследника, – хохотнул Степа. – Ну и фантазия у тебя, сестренка! Десять детей придумала, а мне всего двадцать шесть лет.
– Да какая разница? – фыркнула Дина. – Все равно уломаю бабушку, дом моим будет.
Братья переглянулись с улыбкой. Дело было нечисто, Дина бросилась выяснять настоящую причину сборища. Тут была даже ее мама, а бабушка прямо светилась от счастья. Внучке Прасковья Алексеевна пояснила:
– Не мои сегодня гости, радость у нас, Даша замуж выходит, помолвку празднуем.
– А чего не в городе? – буркнула Дина. – Зачем все сюда притащились?
Были за столом и новые лица, родственники жениха, да и сам он, тоже будущий агроном, как и ее двоюродная сестрица. Дине даже пришлось сделать дружелюбное лицо и произнести какую-то праздничную речь. Но потом Степка внезапно сказал:
– Хорошо, что ты всех нас снова в этом доме собрала, Дашка. Правильно бабушка тебе его подарила. Пусть семейные традиции и дальше живут.
– Как это подарила, что ты несешь?! – взвилась Дина. – Я что здесь, зря время тратила, старуху окучивала, беседы с ней вела и чаи распивала?!
– Выходит, так, – усмехнулся Степан. – А заодно и про нас всех такого наговорила, что стыдно вслух произнести. Вот только, сестрица, я про тебя тоже кое-что знаю.
– Ну давай, вещай! – презрительно усмехнулась Дина. – Я чиста! Как жена Цезаря!
– Ага, только в долгах вся, да еще и машину бывшему разбила. Он на тебя в суд подал. Вот и забегала наша королевна, ищет, где денег взять. Ничего не нашла лучше, чем дом бабушкин продать. Только как это сделать, если хозяйка еще жива? Но и тут тебе облом, Дина, – хохотнул Степан. – Дом бабуля Дашке еще три года назад подарила. И отец твой это знает, и мы все. Ты просто редко приезжала, вот и не в курсе.
– А ты! – Дина гневно посмотрела на Прасковью Алексеевну. – Глумилась надо мной, играла в добренькую старушку, да? А сама наверняка потом Дашке все пересказывала и другим. Что, развлеклись за мой счет?
– Так если человек сам хочет бесплатно клоуном побыть, кто ж ему запретит? – вздохнула Прасковья Алексеевна. – Из тебя, Динка, злоба так и сочится, всех ненавидишь да думаешь, как облапошить. А вот попросила бы о помощи, да неужели кто отказал бы? И денег бы собрали, если уж ты в долгах. Но лучше обманом, хитростью нас глупцами выставить, так, получается?
Дина не стала дослушивать речь бабушки, красная как рак, она выскочила из-за стола и помчалась за ворота к своей машине. В голове были только мысли о том, чем она будет расплачиваться по долгам. Обиженные родственники Дину больше не интересовали, раз уж этот дом нельзя было продать, что с ними разговаривать дальше?
Прасковья Алексеевна и ее внуки, а также другие родственники и друзья продолжили праздновать. Останавливать и возвращать Дину никто не рвался. Да и решать ее проблемы тоже. И даже собственной матери было стыдно за поведение дочери, но ее никто не винил. Такая уж была Дина с самого рождения.
