«Вокзал для двоих» — давно уже классика. Но мало кто знает, что в его основу легли реальные события, — создатели фильма не афишировали это. Мы расскажем, кто стал прообразом пианиста Платона Рябинина и почему зэки в лагере, где снимали некоторые из сцен, чуть не избили Олега Басилашвили.
Композитор Таривердиев: авария, суд, приговор и амнистия
Если быть точными, то в основу сюжета положены сразу две истории, произошедшие на самом деле. Первая из них случилась с известным композитором Микаэлом Таривердиевым. Однажды он ехал в машине, рядом сидела актриса, с которой у композитора был роман. В какой-то момент он позволил подруге сесть за руль. Этот легкомысленный поступок привёл к страшному ДТП, в результате которого погиб человек, переходивший дорогу. Следуя благородному порыву, Таривердиев решил защитить подругу и взял вину на себя: сказал на суде, что за рулём находился он. Получил два года колонии. Правда, попал под амнистию, так что по-настоящему «сидеть» не пришлось.
Поэт Смеляков: чуть не опоздал на перекличку в колонии
Вторая история связана с не менее громкими именами. Поэт Ярослав Смеляков (его стихотворение «Хорошая девочка Лида» звучало в комедии Леонида Гайдая «Операция «Ы» и другие приключения Шурика) был осуждён по политической статье и отбывал срок в лагере. К тому времени условия для «политических» смягчились — Сталина уже не было, вот-вот ожидалась амнистия. Так что следили за ними не слишком строго. Но всё же за неявку на утреннюю поверку ждало серьёзное наказание, вплоть до увеличения срока, как за попытку побега.
Поэт Смеляков отпросился у лагерного начальства в гости к друзьям — сценаристы Юлий Дунский и Валерий Фрид отбывали срок на поселении поблизости. Встретившись, друзья засиделись допоздна, а наутро проспали. Пришлось из последних сил спешить на утреннюю перекличку. Когда Смеляков чуть не терял сознание от усталости, друзья тащили его на себе.
Стеснительный Басилашвили: «Никаких поцелуев!»
Рассказывали, что Эльдар Рязанов очень любил работать с Олегом Басилашвили, даже взял однажды с него расписку о том, что Басилашвили обязуется сниматься в каждом фильме Рязанова. Конечно, расписка была шуточной, но, тем не менее, режиссёр старался снимать своего любимого актёра как можно чаще. Вот и «Вокзал для двоих» изначально задумывался «под Басилашвили». Прежде Олег Валерианович не был знаком с Людмилой Гурченко, их представили друг другу буквально за пару часов до начала съёмок. И надо же было так случиться, что первой сценой, которую снимали, была сцена поцелуя!
Басилашвили сразу сказал «нет». Ну не мог он целоваться с чужой женщиной, которую увидел в первый раз! Дошло до того, что актёр готов был отказаться вообще от съёмок в фильме. Видя, что Басилашвили упрямится (на самом деле он просто отличался скромностью и даже стеснительностью), Людмила Марковна убедила режиссёра изменить сцену. Диалог героев переписали, поцелуй убрали. А к окончанию съёмок, когда их герои уже успели пережить многое, Гурченко и Басилашвили сделались не просто друзьями, а практически родными людьми.
Отважная Гурченко: поплатилась разбитыми коленями
Очень нелегко далась актёрам финальная сцена — когда их герои, изнемогая, бегут, а потом буквально ползут по заснеженной дороге. Лишь бы успеть, лишь бы не опоздать, хоть полком, но добраться вовремя… Они изнемогали по-настоящему — надо было торопиться, так как зима заканчивалась, и этот снежный морозный день мог стать последним зимним днём. Бежали, спотыкались, падали, поднимались, снова бежали, поддерживая друг друга. Перед ними на санках везли оператора с камерой — в санки впряглась чуть ли не вся съёмочная группа. Всем было тяжело. Но, пожалуй, труднее всего пришлось Гурченко. Хрупкая актриса, падая раз за разом на лёд и снег, так разбила колени, что потом пришлось долго лечить их.
Как зэки чуть не избили Басилашвили
Досталось на съёмках и Басилашвили. Почти месяц он буквально жил в колонии, среди зэков, находился там день и ночь. Зэки сразу невзлюбили чистенького, сытого, благополучного артиста, пытающегося изобразить одного из них. Озлобленные заключённые старались делать «мелкие пакости»: то толкнут, то обругают, то по ногам ударят исподтишка. Олег Валерианович терпел, а чтобы наладить контакт, делился с зэками продуктами. Один из заключённых даже вызвался ему помочь: объяснял, как надо держаться, как себя вести, какие слова говорить, чтобы получилось достоверно. И Басилашвили отблагодарил своего «консультанта», увековечив его фамилию: в сцене, когда Вера будит опоздавшего Платона, он, ещё не проснувшись, бормочет: «Онофренков, кончай!»
Унижение на Каннском кинофестивале
Но все эти лишения, боль в разбитых коленях, издевательства зэков, изнуряющая зимняя дорога,— всё это не было напрасным. Фильм получился настолько пронзительным и трогательным, что его вот уже много лет пересматривает вся страна. Сразу после премьеры Людмила Гурченко получила звание народной артистки СССР. Журнал «Советский экран» провёл опрос и назвал «Вокзал для двоих» лучшим фильмом года. Правда, пришлось пережить и унижения на Каннском кинофестивале, где фильм Рязанова был представлен на основной конкурс.
Так совпало, что в те дни весь мир говорил о «шпионском скандале», разразившемся между СССР и Францией. В Каннах, посреди нарядной западной публике, наши артисты сидели в «безвоздушном пространстве» — рядом с ними оставались пустые кресла, никто не хотел общаться с «проклятыми советскими». Как бы там ни было, всё это давно позади, а фильм останется с нами ещё надолго.
