Майя Кристалинская – кажется, что в этом голосе звенят кристаллики снега, колокольчики, а еще теплые сочные грудные ноты. Майя не была профессиональной певицей, хотя музыку любила с детства, обладала редким музыкальным слухом.
Поступление в МАИ и работа в конструкторском бюро оказалось ошибкой всей ее жизни. Ведь главное для нее была музыка.
В 1956 году было принято решение о проведении в Москве фестиваля молодежи и студентов. Юному музыканту Юрию Саульскому предстояла сложная миссия – научить совершенно неподготовленных музыкантов- любителей джазовой музыке, а потом создать из них оркестр.
Репетиции были весьма изнуряющими. Оркестру понадобилась певицы и Саульский выбрал грузинскую певицу с потрясающим голосом, подходящим для джаза Гюли Чохели. А потом он выбрал еще одну певицу Майю Кристалинскую. Она исполняла в основном итальянские и испанские песни, и пела практически без акцента.
Его чуткое ухо уловило в голосе Майи то, что необходимо для джаза. Майя, тогда еще совсем неопытная певица, была рада любому профессиональному совету. Будучи музыкантом и художественным руководителем оркестра Эдди Рознера, Саульский создал фантазию на тему мелодий Дунаевского и назвал ее «Дуниадой».
Это джазовое произведение предполагало участие певцов и танцовщиков и сразу же обратило на себя внимание. Впервые Майя Кристалинская запела на русском языке.
На фестивале молодежи летом 1957 года проводился конкурс эстрадных исполнителей, в котором джаз-оркестр принял участие со своей «Дуниадой» и выиграл приз, который музыкантам вручил Леонид Утесов. Майя пела две композиции – песню из фильма «Цирк» и «Прощальную песню».
Спустя год состоялись первые гастроли эстрадных артистов, среди которых была Майя, по Закавказью и она имела там успех. В Москве она также попытала свои силы с квартетом Петренко. Ей запала в душу песня, которую блестяще спел артист МХАТа Владимир Трошин. Песню написал композитор Эдуард Колмановский. На одном из концертов, на котором присутствовал композитор, Майя спела «Тишину».
Ты меня не ждешь давным-давно
Нет к тебе путей- дорог
Счастье у людей всего одно,
Только я его не уберег
Снова мне покоя не дает
Горькая моя вина
Ночью за окном звенит-поет
Тишина…
И несмотря на то, что песня по сути была мужская, исполнение Кристалинской понравится автору. Так началось их сотрудничество. Потом последует, например, «В нашем городе дождь».
Эту песню она исполнила на прослушивании в оркестр Олега Лундстрема. Началась гастрольная деятельность. Она пела, пела сверх программы. А когда объявляли песню «Мы с тобой два берега», которую в фильме «Жажда» исполняет главная героиня, зал тонул в аплодисментах. Но все когда-то кончается. Спущенное сверху решение о сокращении вокалистов в оркестре Кристалинская приняла очень тяжело.
Она продолжала петь, искала себя на сцене. Теперь уже Эди Рознер пригласил ее в свой оркестр. К тому времени она была уже известна. О ней писали статьи, пластинки с ее голосом имелись в каждом доме. С песни в фильме «Жажда» начнется ее деятельность в качестве певицы за кадром для многих кинофильмов.
Гастрольный график выматывал физически, Майя уставала, но потом усталость стала хронической. Появились симптомы ангины, которые не исчезали даже после приема назначенных докторами лекарств.
Пришлось обратиться к светилам, которые поставили диагноз-приговор – опухоль. Ей было всего 29 лет. Благодаря усилиям врачей-гематологов Иосифу Кассирскому и Андрею Воробьеву она смогла продолжить творческую жизнь.
Майя приняла диагноз и старалась жить с ним. Она стала постоянной участницей радиопередачи «С добрым утром». Как-то раз ее пригласили на запись на телевидение. А с чем идти?
Кристалинская робко обратилась к Эдуарду Колмановскому, она помнила успех «Тишины». Так появилась на свет песня «В нашем городе дождь». На студии певицу поставили у экрана, по которому стекали струйки воды – дождь.
Включили фонограмму. Кристалинская прильнула к стеклу с дождем, глядя широко раскрытыми глазами во что-то известное только ей, да так и простояла всю запись. Режиссер был сражен.
В коридорах власти ее обвинят в засилье унылости и печали именно из-за этой песни. Но это будет лишь предлог, чтобы запретить Кристалинской показываться на экранах телевидения.
А пока ее приглашает композитор Аркадий Островский спеть песню из своего «Дворового цикла». Первую – «А у нас во дворе» исполнил молодой, подающий надежды певец Иосиф Кобзон. Ответную песню предложили исполнить Кристалинской.
Она пришла, улыбнулась своими ямочками на щеках и одним духом спела «А за окном то дождь, то снег» по наскоро наброшенному композитором клавиру.
Майя выступала как с оркестром Эди Рознера, так и самостоятельно в составе сборных оркестров. Выходила в сереньком или синем уютном платье с платочком или шарфиком на шее, и сразу же зал обрушивал овации.
Казалось, что она пела не для всех, а для каждого раздельно. Когда творческий дуэт Пахмутова-Добронравов предложили «Нежность», Майя без колебания согласилась петь эту песню.
Аркадий Островский, чью песню «Аист» Майя исполняла на концертах, разводил руками: «Вот я понимаю песню про аиста, домашнее счастье, а вы про какого-то Экзепюри».. Но Кристалинская записала «Нежность», а Татьяна Лиознова взяла эту песню в фильм «Три тополя на Плющихе».
В конце 1966 года был проведен опрос. Лучшей певицей года была названа Майя Кристалинская. А в 1974 году она стала заслуженной артисткой РСФР. Бывший инженер по праву стал называться настоящим артистом.
К этому периоду относится счастливый выбор певицы. Эдуард Барклай, архитектор, стал на долгие годы любящим супругом, другом Майи Кристалинской. Он заботился о певице, следил за приемом лекарств, договаривался о медицинский консультациях.
Она все реже появлялась на экранах, приказ директора Гостелерадио Лапина о том, чтобы Кристалинской больше не было на экране, все еще был в силе. И певица колесила с концертами по стране. У нее случались вспышки раздражительности, она часто уставала.
Все чаще оставалась дома, читала, взялась за перевод автобиографической книги Марлен Дитрих. А потом случилось горе – Эдуард Барклай скоропостижно скончался. Жизнь без него потеряла всяческие краски. Ей расхотелось жить. Она все дольше лежала в больнице. Потом отнялась рука, стала невнятной речь. Ее забрали в больницу, и она оттуда не вышла.
Так закончился жизненный путь женщины-инженера, которая предпочла сцену стабильной и предсказуемой жизни, сцену со всеми ее радостями и горестями. И ее голос продолжает звучать и радовать людей в течение нескольких десятков лет после ее ухода.
