— Конечно, я понимаю, что вам нужно время. Но долго ли продлится этот ремонт? — Полина Ивановна поставила тяжелый чемодан в прихожей квартиры сына.
Света замерла у дверного косяка, сжимая пальцы в кулаки. Временное проживание свекрови должно было продлиться две недели, но по какой-то причине у нее было пять огромных чемоданов.
— Мама, мы же обсудили. Пока не найдешь квартиру в нашем районе. Ты главное не переживай, обживешься тут, — Кирилл взял один из чемоданов и понес его в бывший кабинет, теперь спальню для мамы.
— Да я и не переживаю, — Полина Ивановна окинула взглядом прихожую. — А обои вы когда меняли последний раз? Выглядят… не очень.
Света глубоко вдохнула. Первые пять минут, а критика уже началась.
— Мы делали ремонт три года назад, когда въехали, — ответила она максимально нейтральным тоном.
— Три года? — удивилась Полина Ивановна. — А выглядит, будто все десять. Ну ничего, я помогу привести квартиру в порядок. У меня много идей.
Света с Кириллом переглянулись. Это было только начало.
Первая неделя совместного проживания прошла в непрерывном потоке замечаний со стороны свекрови. Света старалась не реагировать, но каждое утро начиналось одинаково.
— Светочка, ты яичницу так не переворачивай. Надо вот так, — Полина Ивановна бесцеремонно оттесняла невестку от плиты. — И масла многовато. Кирюша с детства любил, когда я готовила на самом маленьком огне.
— Мама, мне нравится, как готовит Света, — вяло протестовал Кирилл, но его голос тонул в потоке материнских наставлений.
Вечером было не легче.
— Я посмотрела ваши шкафы… — начала Полина Ивановна за ужином.
— Вы смотрели наши шкафы? — перебила Света, чувствуя, как внутри закипает раздражение.
— Конечно! Я же должна понять, где что лежит, чтобы помочь с уборкой, — свекровь улыбнулась так, будто делала одолжение. — Так вот, я немного переставила вещи. Теперь все рассортировано по цвету и сезонам. Так гораздо удобнее!
Света сжала вилку так, что побелели костяшки пальцев.
— Полина Ивановна, я бы предпочла, чтобы вы спрашивали, прежде чем…
— Светочка, ты не благодарна? — перебила свекровь. — Я просто хочу помочь! В вашей квартире такой беспорядок…
— Мама, у нас не беспорядок, — попытался вмешаться Кирилл. — У нас своя система.
— Система? — Полина Ивановна рассмеялась. — Разбросанные вещи — это не система. Вот у нас дома всегда был идеальный порядок. Помнишь, Кирюша?
Кирилл только вздохнул, а Света поняла, что спорить бесполезно.
Через две недели стало очевидно, что Полина Ивановна не спешит искать новую квартиру. Каждый раз, когда Кирилл заговаривал об этом, она мастерски переводила тему или начинала жаловаться на здоровье.
— Кирилл, нам нужно поговорить, — Света поймала мужа в коридоре, когда Полина Ивановна ушла к соседке.
— Я догадываюсь, о чем, — вздохнул он. — Мама немного… требовательна.
— Немного? — Света скрестила руки на груди. — Она перебрала всю мою косметику и выбросила «просроченную». Три новых тюбика помады! Она пересолила мое фирменное рагу, а потом сказала, что «исправила», потому что я «недосаливаю». Она отдраила духовку какой-то едкой химией, и теперь все пахнет химикатами!
— Она просто хочет быть полезной, — Кирилл выглядел виноватым. — Слушай, я поговорю с ней. Обещаю.
Но разговор с матерью не дал результатов. Полина Ивановна расплакалась и обвинила сына в неблагодарности.
— Я всю жизнь тебе отдала! А теперь на старости лет я стала обузой! — всхлипывала она.
— Мама, никто не говорит, что ты обуза, — смягчился Кирилл. — Просто нужно уважать наши правила.
— Правила? В моем возрасте учиться жить по чужим правилам? — она обиженно поджала губы. — Я думала, что у родной матери есть место в доме сына.
Кирилл вышел из комнаты матери совершенно обессиленным.
— Я пытался, — развел он руками перед Светой. — Но она… ты ведь понимаешь. Давай дадим ей еще немного времени.
На работе Света все чаще стала задерживаться. В архиве было тихо и спокойно, никто не комментировал каждое ее движение. Но однажды, вернувшись домой позже обычного, она застала неприятную сцену.
— …а я тебе говорю, Кирюша, это ненормально! — голос Полины Ивановны доносился из кухни. — Молодая женщина каждый день задерживается. Ты не задумывался, почему?
— Мама, у Светы сложный проект, — устало отвечал Кирилл.
— Проект, как же! А у Зинаиды Петровны сын так же думал, пока не выяснилось, что у его жены интрижка с начальником! Открой глаза!
Света с грохотом бросила сумку в прихожей, давая понять, что она дома. Разговор мгновенно прекратился.
— Света, ты вернулась! — Полина Ивановна вышла из кухни с преувеличенно радостной улыбкой. — А мы с Кирюшей как раз о тебе говорили!
— Я слышала, — холодно ответила Света. — И, кстати, у меня нет начальника-мужчины. Моя начальница — Валентина Сергеевна, ей 60 лет.
Полина Ивановна не смутилась:
— А я и не говорила про начальника! Это ты почему-то сразу о нем подумала. Интересно, почему?
Кирилл выглядел измученным:
— Мама, перестань. Света, не обращай внимания.
— Не обращать внимания? — Света почувствовала, что терпение заканчивается. — Твоя мать обвиняет меня в неверности, а ты говоришь «не обращай внимания»?
— Я ничего такого не говорила! — притворно изумилась Полина Ивановна. — Кирюша, ты слышал, чтобы я такое сказала? Света, ты слишком остро на все реагируешь. В твоем возрасте это может плохо сказаться на нервной системе.
Этим вечером Света впервые серьезно поссорилась с Кириллом.
— Ты должен поставить границы! — горячо говорила она. — Она живет в нашем доме почти месяц, хотя обещала две недели. Она лезет в наши вещи, критикует все подряд, а теперь еще и намекает на… на такое!
— Что ты предлагаешь? Выгнать родную мать? — в голосе Кирилла звучала обида. — Она продала свою квартиру. Куда ей идти?
— А почему она ее продала? И почему не предупредила заранее? — Света чувствовала, что за всем этим кроется какая-то тайна.
— Я не знаю! — раздраженно ответил Кирилл. — Может, ей нужны были деньги.
— На что? У нее же была пенсия, она говорила, что копила…
— Не знаю я! — почти крикнул Кирилл. — Может, хотела помочь Максиму, у него какие-то проблемы с бизнесом были. Она не рассказывает.
Света замолчала. Максим, брат Кирилла, был авантюристом, вечно влипающим в неприятности. Если Полина Ивановна действительно потратила все деньги от продажи квартиры на его проблемы, то ситуация становилась еще сложнее.
Однажды Света встретила в супермаркете Сергея Петровича, бывшего мужа Полины Ивановны. Они разговорились, и внезапно мужчина спросил:
— Как вам живется с Полиной? Представляю, что она устроила у вас.
— В каком смысле? — осторожно спросила Света.
Сергей Петрович усмехнулся:
— Она ведь специально к вам переехала. Говорила мне, что хочет «спасти сына от неправильного брака». По ее словам, вы его «испортили», отдалили от матери.
Света почувствовала, как холодеет внутри.
— Она так сказала?
— Именно. Она надеется, что сможет… как бы это помягче… создать такие условия, при которых вы сами уйдете. Или Кирилл поймет, что ошибся с выбором. Она даже хвасталась, что у нее есть кандидатура на замену — дочка ее подруги.
Возвращаясь домой, Света пыталась осмыслить услышанное. Теперь многое становилось понятным: и внезапный переезд, и отсутствие попыток найти новое жилье, и постоянное стремление принизить Свету в глазах Кирилла.
К третьему месяцу совместного проживания Полина Ивановна полностью освоилась. Она уже не спрашивала разрешения, прежде чем менять что-то в квартире. Вещи Светы таинственным образом оказывались в самых неожиданных местах или вовсе пропадали.
— Твой свитер? Нет, я не видела. Может, ты его выбросила? Он был такой старый, — невинно отвечала свекровь на вопросы.
Однажды Света случайно услышала телефонный разговор Полины Ивановны с кем-то.
— …представляешь, Вера, она даже яичницу нормально пожарить не может. Какая из нее жена? Я стараюсь показать Кирюше, что она не подходит ему, но он упрямый, весь в отца. Ничего, у меня есть план…
Света решила, что с нее хватит. Вечером она прямо спросила Кирилла:
— Ты знаешь, зачем твоя мать на самом деле переехала к нам?
— Что? — не понял Кирилл. — Она продала квартиру и…
— Она продала квартиру, чтобы помочь Максиму, да. Но она специально переехала именно к нам. Я говорила с твоим отцом.
И Света рассказала все, что узнала от Сергея Петровича. Кирилл сначала не верил, потом разозлился, потом сник.
— Не может быть, чтобы мама… — он замолчал, вспоминая странные «случайности» последних месяцев. — Но зачем ей это?
— Затем, что она считает меня недостойной тебя, — горько ответила Света. — И никогда не скрывала этого.
— Я поговорю с ней, — решительно сказал Кирилл. — Но нужны доказательства. Иначе она все отрицать будет.
Доказательства появились неожиданно. Полина Ивановна «случайно» оставила открытой свою электронную почту на общем компьютере. В переписке с Максимом она прямо писала о своих планах: «Живу у Кирилла. Наблюдаю за его женой – совершенно не подходит ему. Делаю все, чтобы он это понял. Она долго не выдержит и уйдет сама, помяни мое слово.»
Кирилл был потрясен, но все еще не решался на серьезный разговор с матерью.
— Может, она просто волнуется за меня? — неуверенно предположил он. — Все матери так относятся к невесткам.
— Нет, не все, — твердо ответила Света. — Моя мама уважает твой выбор и никогда не лезет в наши отношения. Это не норма, Кирилл. И я больше не могу так жить.
— Что ты предлагаешь? — напряженно спросил он.
— Либо твоя мать переезжает и прекращает вмешиваться в нашу жизнь, либо… — Света не договорила, но Кирилл понял.
— Я поговорю с ней, — пообещал он. — Серьезно поговорю.
Но разговор с матерью снова ни к чему не привел. Полина Ивановна все отрицала, плакала, обвиняла Свету в том, что та настраивает сына против родной матери. Кирилл опять отступил, не в силах выдержать эмоциональный шантаж.
Развязка наступила внезапно. Родители Светы пригласили их на семейный ужин в честь годовщины свадьбы. Полина Ивановна напросилась с ними, заявив, что «имеет право познакомиться с родней поближе».
Весь вечер она демонстративно критиковала все: от квартиры родителей Светы до сервировки стола.
— А скатерть у вас, прямо скажем, не первой свежести, — заметила она, оглядывая праздничный стол. — В приличных домах такие даже на кухне не держат.
Вера Степановна, мать Светы, только улыбнулась:
— Это семейная реликвия, Полина Ивановна. Ее вышивала еще моя бабушка.
— Да? Не похоже. Выглядит как магазинная, — парировала свекровь. — А салат этот… что это вообще такое?
— Это фирменный салат моей мамы, — тихо сказала Света. — Мой любимый с детства.
— Странный вкус, — скривилась Полина Ивановна. — Кирюша в детстве любил совсем другие блюда. Он вообще мечтал о настоящей семье, где все по правилам, где уют и тепло.
Света напряглась, поняв намек. Кирилл тоже нахмурился.
— Мама, у нас настоящая семья, — твердо сказал он.
— Ой, да брось, — отмахнулась Полина Ивановна. — Какая это семья? Жена целыми днями на работе, дома беспорядок, уюта никакого. Вот у Людмилы Петровны сын женился на прекрасной девушке, так у них и в доме порядок, и обед всегда вовремя, и рубашки выглажены…
— Мама, прекрати, — предупреждающе произнес Кирилл.
Но Полина Ивановна уже не могла остановиться:
— А что такого? Я правду говорю. Света совершенно не создает домашнего уюта. И какая из нее хозяйка? Даже элементарных вещей не умеет! А ты, Кирюша, достоин лучшего. Тебе нужна настоящая жена, а не эта…
— Мама! — Кирилл повысил голос, но было поздно.
Света вскочила из-за стола, глаза ее наполнились слезами. Она выбежала на кухню. Наступила тяжелая тишина.
Кирилл медленно поднялся. Его лицо было бледным от гнева.
— Извините, — сказал он родителям Светы. — Мне нужно поговорить с женой.
Он вышел на кухню. Света стояла у окна, пытаясь сдержать слезы.
— Прости, — тихо сказал Кирилл, обнимая ее за плечи. — Это моя вина. Я должен был давно все прекратить.
Он вернулся в комнату, где его мать как ни в чем не бывало продолжала рассказывать о достоинствах дочери Людмилы Петровны. Родители Светы сидели с каменными лицами.
— Мам, собирай вещи, ты едешь домой, — голос Кирилла звучал непривычно твердо.
Полина Ивановна застыла с вилкой в руке.
— Что?
— Ты едешь домой, — повторил Кирилл. — Сегодня же. Я больше не позволю тебе так обращаться с моей женой.
— Но у меня нет дома! — возмутилась Полина Ивановна. — Я продала квартиру! Куда я поеду?
— К отцу. Я уже говорил с ним. Он согласен принять тебя на время.
— К Сергею? Ни за что! — Полина Ивановна перешла в наступление. — Это все она тебя настроила! Неблагодарный! Я всю жизнь…
— Нет, мама, — прервал ее Кирилл. — Это не Света. Это ты. Ты специально переехала к нам, чтобы разрушить наш брак. Я видел твои письма Максиму.
Полина Ивановна побледнела.
— Ты копался в моей почте?
— Ты оставила ее открытой. Специально или нет — уже неважно. Я все знаю. И про твои планы, и про деньги, которые ты отдала Максиму.
— Я пыталась спасти твоего брата! — воскликнула Полина Ивановна. — А ты теперь выбрасываешь меня на улицу!
— Я не выбрасываю тебя на улицу, — устало ответил Кирилл. — Я предлагаю тебе пожить у отца, пока мы не найдем другое решение. Но в нашем доме ты больше жить не будешь.
Дорога домой прошла в тяжелом молчании. Полина Ивановна сидела на заднем сиденье, периодически всхлипывая для эффекта, но Кирилл был непреклонен. Он довез мать до дома Сергея Петровича и помог занести вещи.
— Это временно, мама, — сказал он на прощание. — Я помогу тебе найти квартиру. Но тебе нужно понять: я люблю Свету, и она — моя семья.
— Она настроила тебя против родной матери, — горько произнесла Полина Ивановна. — Я никогда не прощу ей этого.
— Нет, мама. Ты сама все разрушила своими руками, — ответил Кирилл и ушел.
Дома их ждал непростой разговор.
— Я должен был сразу поставить границы, — признал Кирилл. — Не позволять ей вмешиваться в нашу жизнь. Прости меня.
— Я тоже виновата, — вздохнула Света. — Нужно было сразу открыто говорить о проблемах, а не терпеть все это.
— Что будем делать дальше? — спросил Кирилл. — Мама действительно потратила все деньги от продажи квартиры на долги Максима. У нее ничего не осталось.
— Может, снять ей квартиру? — предложила Света. — Небольшую, но отдельную.
— Ты согласна на это? После всего, что она сделала?
— Она твоя мать, Кирилл. Какой бы сложной она ни была… ты не можешь просто отвернуться от нее.
Кирилл с благодарностью посмотрел на жену:
— Ты удивительная. Теперь я еще больше уверен, что сделал правильный выбор.
В следующие недели они помогли Полине Ивановне найти и обустроить небольшую однокомнатную квартиру недалеко от них. Кирилл оплатил первые месяцы аренды и пообещал помогать материально, но с одним условием: мать не будет вмешиваться в их семейную жизнь.
Полина Ивановна приняла помощь, но примирения со Светой не произошло. При редких встречах она держалась холодно и отстраненно, игнорировала невестку и продолжала считать ее главной виновницей своих бед. Иногда она звонила Кириллу с жалобами или просьбами, но теперь он твердо пресекал любые попытки манипуляции.
Однажды Максим позвонил Кириллу, чтобы извиниться.
— Я не знал, что мама использует эти деньги, чтобы переехать к вам и устраивать там сцены, — сказал он. — Она всегда была… сложной. Помнишь, как она разрушила мой первый брак?
— Что? — удивился Кирилл. — Какое она имела отношение к твоему разводу?
— Она приезжала к нам каждые выходные, критиковала Наташу, лезла во все дела. Мы не выдержали. Я думал, ты знаешь.
— Нет, — потрясенно ответил Кирилл. — Она говорила, что Наташа тебя бросила из-за другого.
Максим горько рассмеялся:
— Так проще было объяснить. Правда в том, что мама не выносит никого рядом с нами. Ей нужно быть единственной женщиной в нашей жизни.
После этого разговора Кирилл окончательно понял, что поступил правильно. Общение с матерью стало более формальным, но спокойным. Он навещал ее раз в неделю, помогал по хозяйству, но больше не позволял ей вмешиваться в его жизнь со Светой.
Через полгода после всех этих событий родители Светы снова пригласили их на семейный ужин. Атмосфера была теплой и непринужденной. В середине вечера телефон Кирилла зазвонил — это была мать с очередной жалобой на соседей.
— Прости, мне нужно ответить, — сказал он Свете.
— Конечно, — улыбнулась она. — Иди.
Кирилл вернулся через несколько минут. Он выглядел задумчивым, но спокойным. Взяв Свету за руку, он тихо сказал:
— Иногда приходится делать выбор. И я свой сделал.
Света крепко сжала его руку в ответ. Их отношения выдержали серьезное испытание и стали только крепче. Полина Ивановна так и не смирилась с выбором сына, но теперь это не могло разрушить их семью.
— Все хорошо? — спросила Вера Степановна, заметив их тихий разговор.
— Да, — искренне ответил Кирилл. — Теперь все действительно хорошо.
И в этот момент он понял, что наконец обрел то равновесие, которого так долго не хватало в его жизни. Иногда нужно отпустить прошлое, чтобы построить будущее. Даже если это означает противостоять собственной матери.
