Я смотрела на экран телефона, и кровь стучала в висках так, что казалось – еще немного, и тонкие сосуды не выдержат. В сообщении от Сергея светилась настолько возмутительная просьба, что мой разум отказывался ее обрабатывать. «Галина Степановна предложила гениальную идею! Давай продадим твою квартиру и отремонтируем ее загородный дом».
Пальцы дрожали от ярости, когда я набирала ответ. Семь лет брака, а я все еще не могу поверить, как эта женщина умудряется выстраивать свои коварные интриги через сына. Какой же хрупкой оказалась иллюзия нашего благополучного семейного союза! Сейчас мне предстояло сделать выбор – уступить и потерять самоуважение или восстать против этого абсурда и рискнуть потерять семью.
Отношения с моей свекровью Галиной Степановной с самого начала напоминали холодную войну. Мы не вступали в открытую конфронтацию, но и дружелюбием наше общение не отличалось.
К счастью, она проживала на другом конце города, что избавляло меня от еженедельных визитов вежливости, которые так часто портят жизнь молодым семьям. Однако на семейных торжествах встреч было не избежать, и там Галина Степановна отыгрывалась за все наши редкие контакты.
Помню, как на дне рождения троюродного брата Сергея она подошла ко мне с натянутой улыбкой.
— Надо же, Сереженька такую интересную супругу выбрал, — протянула она, окидывая меня взглядом с головы до ног.
— Красивую и образованную? — попыталась я разрядить обстановку шуткой, хотя прекрасно понимала бесполезность этой попытки. Юмор был чужд Галине Степановне, как рыбе — полет.
— Безвкусно одетую, — отрезала она с каменным лицом. — И еще эта вульгарная косметика…
— Подумайте дважды перед тем, как закончить эту фразу, — тихо произнесла я, глядя ей прямо в глаза.
Она поджала губы и демонстративно прошествовала мимо, умудрившись задеть меня плечом.
Я до сих пор не могу понять, чем заслужила такую неприязнь. Впрочем, по справедливости, мои чувства к ней тоже нельзя было назвать теплыми. Трудно испытывать симпатию к человеку, который при каждой встрече пытается тебя уколоть.
Наша свадьба стала первым серьезным испытанием. Галина Степановна превратила праздник в настоящий кошмар, устроив скандал из-за якобы некачественного обслуживания. Она оскорбляла официантов, требовала скидку и в целом вела себя так, что мне хотелось провалиться сквозь землю. Я сидела в своем белоснежном платье с пылающими от стыда щеками и умоляла Сергея как-то урезонить свою мать.
Гости с моей стороны перешептывались, пока Галина Степановна не обратила на них свое внимание.
— Что смешного нашли? — набросилась она на них. — Я тут за качество банкета борюсь, а вы хихикаете!
— Мама, пожалуйста, все в порядке, — пытался вмешаться Сергей. — Давай просто продолжим праздник.
— Какой порядок? Нас пытаются надуть!
А началось все с того, что ей подали остывший шашлык. Персонал извинился и предложил заменить блюдо, но это только подлило масла в огонь. В тот ресторан я больше не возвращалась — слишком стыдно было даже думать о том вечере.
Мое свадебное платье также подверглось критике. Прямо посреди торжества Галина Степановна решила его обсудить.
— Молодая девушка, а за трендами не следишь, — заявила она, разглядывая меня как экспонат в музее. — Какой-то деревенский стиль. А ты, Сережа, разве не мог подсказать невесте выбрать что-то поприличнее? Вроде родители у нее обеспеченные, могли бы на нормальное платье раскошелиться, а не на эту занавеску.
Я чуть не расплакалась на месте. Платье было дорогим, куплено на собранные подругами деньги. Мы вместе выбирали фасон, восхищались итальянским кружевом… А какая-то грубая женщина взяла и растоптала все это одним комментарием.
После свадьбы я мысленно поставила крест на отношениях с Галиной Степановной. Простить такое поведение я не могла, да и за годы брака поводов для обиды только прибавилось. Я старалась сохранять нейтралитет, не поддаваться на провокации и держать себя в руках в ее присутствии.
Переехав к Сергею в его квартиру, я решила сдавать свою — дополнительный доход никогда не бывает лишним. Мне повезло, что Сергей еще во время учебы в университете отделился от матери и со временем приобрел собственное жилье. Даже представить страшно, во что превратилась бы наша семейная жизнь, если бы нам пришлось жить под одной крышей с Галиной Степановной.
Уверена, брак не пережил бы такого испытания.
У нас с Сергеем есть дочь, Анечка, ей пять лет. Она знает только одну бабушку — мою маму, которая в внучке души не чает. Что касается Галины Степановны… она вроде бы любит Анечку, но постоянно ее критикует.
Я не хочу, чтобы моя дочь выросла забитым ребенком с комплексами, поэтому на семейные праздники я ее с собой не беру. Получается, что Галина Степановна видит внучку примерно раз в год, и, кажется, это ее вполне устраивает.
Если не считать проблем со свекровью, наша с Сергеем жизнь складывалась удачно. Мы любили друг друга, оба работали, хотя жили довольно скромно — много средств уходило на ребенка, оплату счетов и прочие расходы.
Недавно мы приобрели Сергею автомобиль в кредит. У меня тоже была машина — подарок от отца на юбилей. Содержание двух автомобилей требовало немалых затрат: страховки, техобслуживание, топливо. Деньги таяли с катастрофической скоростью, и арендная плата за мою квартиру очень выручала нас.
Машина, которую мне подарил отец, почему-то стала еще одним камнем преткновения с Галиной Степановной.
— Нечего было такие дорогие подарки выпрашивать, — начала она при очередной встрече. — Зачем тебе машина? Лучше бы эти деньги на что-то полезное потратили. А из-за твоих амбиций теперь Сереже еще и эту машину содержать.
— С чего вы взяли, что мне не нужна машина? — удивилась я. — Вы даже не знаете, где я работаю.
— Подумаешь, сидишь в офисе, что там знать?
На самом деле, моя работа требовала постоянных перемещений по городу. Именно поэтому отец и подарил мне автомобиль — чтобы я не тратилась на такси и не мучилась в переполненном общественном транспорте. Я не просила этот подарок, это была его инициатива. И содержала я свою машину сама, при чем тут Сергей? У меня ведь тоже есть доход.
Я долго мысленно оправдывалась, а потом подумала: «Даже если бы и попросила у папы подарок — что в этом плохого? Имею право». И если мне машина не нужна, что с того? Я хочу иметь личный транспорт, кто может мне запретить? Мы не голодаем, все одеты, обуты и обеспечены.
Но особенно обидно было другое: когда мы купили машину Сергею, выплаты по которой вносили совместно, Галина Степановна расточала сыну комплименты.
— Наконец-то! — радовалась она. — В наше время каждый мужчина должен иметь свой автомобиль, а не ездить на пассажирском сиденье с женой.
Выходило, что я — плохая, потому что мне подарили машину, а Сергей — молодец, потому что взял кредит.
Сергей, конечно, не был виноват в поведении матери. Я постоянно сдерживалась, чтобы не срывать на нем раздражение после общения с его родительницей. К счастью, он с пониманием относился к моим редким вспышкам гнева.
«Какой же у меня замечательный муж, — думала я. — Все понимает, не обижается по пустякам. Знает, как тяжело мне с его матерью, и не заставляет лишний раз с ней общаться».
В этой иллюзии я прожила несколько лет. Пока однажды Сергей не развеял ее одним разговором.
Как-то раз он поехал к матери в одиночку — у нее что-то случилось, а мне, естественно, ехать с ним смысла не было. Вернувшись поздно вечером, он огорошил меня заявлением, от которого я потеряла дар речи.
— Мама считает, что нужно выставить на продажу твою квартиру, и на полученные средства отремонтировать дачный домик — Сказал Сергей
— Мама, — Анечка дернула меня за край домашнего халата. — Что с твоим лицом?
Я мыла посуду, а дочка крутилась рядом, пытаясь помогать.
— Анюта, — сказала я, выключая воду и вытирая руки. — Поиграй, пожалуйста, в своей комнате. Нам с папой нужно поговорить.
— Хорошо, — обиженно протянула Анечка.
Когда дочь закрыла за собой дверь, я перекинула полотенце через плечо, скрестила руки и сердито посмотрела на мужа.
— С каких пор твоя мать решает, что делать с моим имуществом? — спросила я. — На него даже ты прав не имеешь, не говоря уже о ней.
— Разве она не права? — спросил Сергей. — Зачем нам две квартиры?
— Нам — не знаю, а мне моя квартира нужна. И продавать ее я не собираюсь.
— Погоди. Мама уже немолода, ей хочется проводить время на природе. Ты же знаешь, в каком ужасном состоянии дом на даче. Чтобы сделать там ремонт, нужно практически все заново строить.
— Причем тут я?
— Как это! Будет у мамы хороший дом, мы сможем ездить туда отдыхать…
— Отдыхать! — я усмехнулась. — Я и близко не подойду к дому твоей матери. А если тебе так хочется отдыхать на природе, купи нам дачу.
— Это слишком дорого, — начал оправдываться Сергей. — Да и маме нужно помочь. Будут у нас соленья, свежие овощи… она почти не ездит туда, потому что жить негде. Дом буквально разваливается. А если сделаем ремонт…
— Сережа, — перебила я его. — Это твоя мать. Не моя. Хочешь ей помочь — продавай свою квартиру.
— А где мы будем жить?!
— В моей квартире. Или я буду жить в своей, а ты — с мамой. Мне все равно.
— Никогда не замечал в тебе такой жадности, — обиделся Сергей. — Неужели так сложно расстаться с имуществом ради семьи?
Я подняла брови.
— Вообще-то, да, сложно. Это квартира, понимаешь? Не чашка, не стол и даже не машина. Я на эту квартиру сама заработала. И лишаться своей недвижимости ради прихоти твоей матери я не намерена.
— Что за тон! Уважительнее о моей матери!
— А ко мне уважительнее относиться не надо? Мое имущество ее вообще не касается! Я могу владеть хоть золотыми приисками и не делиться с ней, и буду абсолютно права. Разговор окончен. Хочет отремонтировать дачу — пожалуйста, за твой счет. Не за мой. Она мне никто.
— Не знал, что связал жизнь с такой эгоисткой… — Сергей смотрел на меня с недоумением. Никакого понимания в пустом взгляде. — Ты даже обсудить это не хочешь, сразу отвергаешь.
— О чем тут говорить? — удивилась я. — Квартира моя, и только я решаю, как ею распоряжаться. Не ты и не твоя мать. И советы мне не нужны, а требования — тем более.
— Тогда я ухожу, — заявил Сергей.
Я пожала плечами.
— Хорошо. С дочерью объясняться будешь сам, я за тебя детскую истерику успокаивать не стану.
Разумеется, Сергей ничего Анечке не объяснил — просто собрал кое-какие вещи, громко сказал, что едет жить к маме, и ушел. А я полночи успокаивала рыдающую дочь, которая требовала немедленно вернуть папу.
На следующий день мне нужно было на работу. Проснулась я разбитая, с головной болью от недосыпа. Но настолько я была зла из-за глупости мужа, что его уход меня даже не опечалил. Ребенка расстроил, свалил на меня все проблемы, лишил меня сна. А сам спокойно отдыхает у мамочки. Молодец, отец года.
Неделю от Сергея не было вестей, и только потом он начал писать и спрашивать про дочь. Я не отвечала — была обижена и раздражена его инфантильным поведением. Хотел услужить мамочке за мой счет — не получилось, вот и дуется теперь, как маленький.
— Что ты будешь делать? — спросила мама, когда я ей все рассказала.
— Не знаю, — вздохнула я. — Подам на развод, если он не изменит свою позицию.
— Может, стоит этим заняться уже сейчас? Он ведь ясно показал, что семья для него не на первом месте. Что это за мужчина, если из-за каждого каприза будет убегать из дома, оставляя тебя одну с ребенком?
Мама, конечно, была права — Сергей показал свое истинное лицо. Но я всегда даю людям второй шанс. Развестись мы всегда успеем. Хотелось, чтобы все наладилось, и чтобы Анечка росла в полной семье. Папу она очень любит, как любая девочка.
Я заняла выжидательную позицию и постаралась стабилизировать жизнь Анечки привычным распорядком. Мы жили как обычно: завтрак, я на работу, она в детский сад, вечером прогулка и ужин, затем игры и сон. Сообщения и звонки Сергея я продолжала игнорировать. Не собиралась ничего решать по телефону, только при личной встрече.
Наконец, спустя несколько недель Сергей вернулся домой — с вещами и виноватым выражением лица.
— Прости, родная, — начал он с порога. — Впустишь меня обратно?
— Квартира-то твоя, — холодно ответила я. — Как же не впустить? Да и дочь по тебе скучает.
— Папа! — Услышав голос Сергея, Анечка выбежала из комнаты и бросилась к нему.
Выждав, пока Сергей наобнимается с дочкой, я попросила ее подождать нас в другой комнате.
— Замучила меня мама, — признался Сергей, разуваясь. — Сил больше нет. Я уже и забыл за столько лет, что такое жить под постоянным контролем. Даже в ванную не зайдешь — ей сразу нужно знать, что я там делаю.
Мы прошли на кухню и сели за стол. Я сильно нервничала — сейчас решалась судьба нашего брака.
— А обо мне она ничего не говорила?
— Говорила, конечно… Все уговаривала расстаться с тобой. Называла тебя злой и жадной. Но я так не считаю! Тогда я много наговорил сгоряча, извини.
— Я прощу тебя только при одном условии, — сказала я. — Больше не хочу слышать о продаже моей квартиры. Ни под каким предлогом. Это моя финансовая страховка и вклад в будущее Ани. И уж тем более я не буду за свой счет обеспечивать твою мать.
— Понимаю… — Сергей вздохнул. — Я согласен. А с мамой разберусь сам. С самого начала нужно было так поступить, не знаю, что на меня нашло…
Я приняла Сергея обратно. К добру или к худу — покажет время, но пока у нас все хорошо. Родители не в восторге от моего решения, он сильно подпортил о себе мнение. Несмотря на это, в наши дела они не вмешиваются.
— Ты уже взрослая, — сказала мама, — сама решишь, как поступить с мужем.
А Галина Степановна недовольна больше всех — постоянно жалуется, что я ее сыночку житья не даю. Но жалуется не мне, а ему, и ладно. Только бы меня и мою дочь не втягивала в свои интриги.
