— Мама, ну что ты мучаешься, разведись с ним! Он же настоящий тиран! — сказала Лиза, глядя на то, как мама нервно протирает пыль. Скоро должен был вернуться с работы муж матери, Гена. Он любил, чтобы к его приходу пол не успевал высохнуть, а полки блестели от чистоты.
Поэтому Клавдия Григорьевна ежедневно первым делом, приходя с работы, проводила влажную уборку. Пару раз это кончилось тем, что у женщины падал сахар от голода и усталости, и она едва успевала вызвать скорую.
— Ты не понимаешь, Лиза! Одной тяжело! Кто мне ножи наточит? А если кран сломается? А если я заболею?.. — спросила Клавдия Григорьевна.
— Кран тебе неделю назад чинил мастер, которого я вызвала. Твой муж палец о палец не ударил! Полгода капало: кап, кап, кап! — Лиза повторила раздражающий звук капель из крана. Гена все время жаловался на него, не предпринял ни единой попытки устранить течь…
— А ножи ты и сама можешь поточить. Они у тебя и сейчас, при муже, тупые. А если ты заболеешь, то есть я. Что-то Генашка не пришел к тебе в больницу, когда ты лежала с диабетом.
— Приходил! Просто его не пустили.
— Конечно. Меня пускали, а его нет.
— Ну ты же дочь.
— А он же муж! — в той же манере ответила Лиза.
— Не дерзи!
— Мам, ну правда. Скажи, почему ты за него так держишься?
— Потому что я к нему привыкла. Я замужем чувствую себя защищенной.
— Мать, я дома! Тапки неси! — из прихожей послышался голос Геннадия.
— Иду, милый! — Клавдия Григорьевна сунула тряпку в карман фартука и побежала встречать мужа, но притормозила у двери. — Ой, тапочки-то здесь! Лиза, глянь под диваном…
— Ага. Лежат. Вместе с грязными носками.
— Достанешь?
— Я?!
— Ну у тебя руки подлиннее.
— Нет уж извини. Грязные вонючие тапки я трогать не буду. Кто их бросил, пусть сам лезет под диван.
— Эх… — Клавдия Григорьевна встала на колени и, кряхтя, вытащила обувь мужа.
«Что же ты мамочка такая стала… Только не в зубах ему тапочки носишь», — грустно подумала Лиза, собираясь домой. Гена пришел, а это означало, что все внимание матери будет сосредоточено на нем. Иногда, глядя на эту семью, Лизе казалось, что «за каменной стеной» был Гена, именно он был в безопасности рядом с Клавдией Григорьевной, а не наоборот.
Просочившись в прихожую так, чтобы не встречаться с отчимом, Лиза быстро натянула кроссовки. Но все равно услышала разговор:
— Как прошел твой день, Гена?
— Как обычно.
— Что будешь на ужин? Макароны или рис?
— Без разницы.
— Кетчупом или соусом полить? Или сырку натереть?
— Все равно.
Отвечал Гена гнусавым голосом, и Лиза подумала, что если бы она все-таки его тапочки взяла в руки, то только для того, чтобы ему этими тапками щелкнуть. Так сильно он ее раздражал. А мать, словно цирковая собачка, ходила перед ним на задних лапках и выполняя любую прихоть.
Клавдия Григорьевна, наверное, даже не заметила, что Лиза ушла.
— Как дела у тещи? — спросил муж у Лизы, когда та пришла домой, и она пересказала ему разговор.
— Не знаю, вроде мама у тебя такая веселая, добрая… Когда этого Гены рядом нет. И правда, чего она за него держится?
— Боится, что замуж больше не выйдет. Для нее статус — превыше всего.
— Я хоть и мужик, но не могу понять, в чем причина этой странной самоотверженной глупости: потакать капризам пузатого лысого сморчка.
— Понимаешь, Вова, у мамы была такая бабушка, моя прабабка, которая всю плешь проела, внушая, что женщина должна быть при муже. По принципу: «плохонький, но мой, у других и таких нет». В то время дефицит мужчин был… Говорят, что прадед ее поколачивал, дома запирал. Пил…
— А она терпела?
— Да. И дочь, и внучку приучала к тому же. У мамы теперь оправдание одно: бабка пьяницу терпела, а у нее такой Геннадий замечательный. Работящий, не пьющий, по женщинам не ходит, даже не курит!
— Золотой человек, — хмыкнул Вова.
— Вот папа у меня был — золотой. Мама при нем совсем другая была, — вздохнула Лиза.
— Может, нам твою мать с кем-нибудь познакомить? Ну так, для повышения самооценки?
— Ты что, она не пойдет на свидание. Ей совесть не позволит.
— А мы посмотрим.
Вова подговорил знакомого, который, как оказалось, жил в соседнем доме от Клавдии Григорьевны. Как уж этот знакомый действовал, неизвестно, но через три недели «ухаживаний» Вова с унылым видом сел за стол и посмотрел на жену.
— Мать у тебя… кремень. Такие, видимо, за декабристами ехали в ссылку.
— Не получилось, да?
— Да. Я другому отдана и буду век ему верна, — Вова процитировал классика и вздохнул.
— Ладно, может, как-нибудь само разрулится?
— Может. Я, кстати, подарок присмотрел ей на юбилей. Она вроде хотела робот-пылесос…
Супруги перешли к обсуждению подарка, а через неделю позвонила Клавдия Григорьевна и сообщила новость:
— Лизок, я решила не праздновать.
— Как это?!
— Ну лишних денег нет… А домой приглашать гостей — Гена против.
— А Гена какое право имеет решать приглашать ли гостей в твой дом?! — Лиза сделала акцент на слове «твой».
— Я не хочу с ним ругаться. У нас вроде только все наладилось, после ссоры.
Ссорой мама называла осеннее обострение Геннадия. Он не общался с ней неделями, просто молчал. А мама терпела, ждала, когда «обострение» кончится.
— Так он и ссорился с тобой, потому что ему жалко денег было! Жаль тратить их на тебя! — Лиза попыталась достучаться, но Клавдия Григорьевна была непреклонна.
— Ладно, как знаешь. Но мы с Вовой придем в любом случае, — отрезала Лиза и положила трубку.
В назначенный день дочь и зять стояли у двери Клавдии Григорьевны с букетом и подарочной коробкой.
Но именинница не обрадовалась гостям…
— Лиз, я же говорила, что праздновать не буду, — шепотом сказала она.
— Мама, что у вас опять случилось? Я имею право прийти в свой родной дом и поздравить тебя с юбилеем! — громко сказала Лиза, и отодвинув маму в сторону, вошла в квартиру. Вова последовал ее примеру.
— Я ничего и не готовила…
— Мы все принесли с собой, — опережая ход мыслей матери, сказала Лиза.
На это Клавдия Григорьевна с ответом не нашлась.
— Клава! Кого там принесло?
— Дочь пришла.
— Зачем? — недовольно прогнусил Гена.
— За тем, что у мамы сегодня юбилей! — не выдержала Лиза.
— Подумаешь, какой праздник… Не 80 же лет.
— Мам, давай, садись. Я сейчас быстро стол накрою, — Лиза вынула тарелки, Вова открыл игристое.
На запах деликатесов пришел и Геннадий. Не смог усидеть на диване.
— Значит, жируем… — он увидел тарталетки с икрой и потянулся к ним, Лиза едва сдержалась, чтобы не стукнуть по его толстой загребущей руке.
— Не жируем, а отмечаем.
— А это еще что? — он увидел коробку с бантом.
— Подарок. Мамулечка, мы решили, что тебе очень пригодится, поздравляем! — Лиза с Вовой протянули коробку, и Клавдия Григорьевна вскрыла подарок.
— Что еще за зверь такой? — Геннадий не сразу понял, что внутри.
— Это робот-пылесос.
— Клава, не распаковывай! — Гена вскочил со стула.
— Почему? — побледнела та.
— Надо сдать его обратно в магазин. Нам такое не надо.
— Как сдать?
— По чеку. Я прямо сейчас и сдам. Ну когда бутерброды доем, — сказал Гена.
— Нет, уважаемый, это не ваш подарок и сдавать его вы права не имеете. Вы кстати, что сами подарили? Не вижу цветов на столе…
— Геночка подарил мне подарок, — скромно сказала Клавдия Григорьевна.
— И какой же? Может быть, золото,или бриллианты? Или новое платье? Ну или хотя бы духи, — перечисляла Лиза, пока мама качала головой.
— Гена подарил мне ароматизатор.
— «Вонючку» в машину?! — Вова даже присвистнул. — Вот это подарок, учитывая, что у вас даже машины нет!
— Я его в обувной шкаф положу. Чтобы там посвежее было, — покраснела Клавдия Григорьевна.
— Лучше под диван. Там у вас чаще хранится обувь, чем в обувном шкафу, — не удержалась Лиза. Но получила от матери такой красноречивый взгляд, что замолчала.
— В общем, забирайте свой подарок. Нам этого не надо. Моя жена в состоянии сама, руками, мыть пол. — заявил Гена и вышел из кухни.
— Мам?
— Правда, Лиз, заберите себе. Вам нужнее, — поникла Клавдия Григорьевна.
Настроение было испорчено. Лиза и Вова еще немного посидели и ушли. Подарок они оставили, надеясь, что мать одумается.
Но чуда не случилось. Через неделю, когда Лиза зашла к маме по делам, она не увидела свой подарок.
— Где пылесос?
— А что? — Клавдия Григорьевна потупила взгляд.
— Думаю забрать, если не пользуешься.
— Поздно. Гена его сдал…
— А деньги? Деньги он тебе отдал?
Клавдия Григорьевна не ответила, но Лизе стало ясно и так.
— Мам, он стоит почти 40 тысяч! Куда он эти деньги дел? В свой карман? А не очешуел ли он?
— Лиз, мы сами разберемся.
На это дочери нечего было сказать. Она молча взяла сумку и вышла в коридор. И, может, эта история так и закончилась бы, если бы не разговор в подъезде.
— Ларочка, ну я не могу к тебе каждый день ходить, Клава же заметит! — гнусавый голос Геннадия было трудно спутать с другим. Лиза включила камеру и перегнулась через перила, чтобы увидеть лестничный пролет этажом выше.
— Ген, когда ты с ней разведешься, а?
— Не знаю. Ты замужем, от мужа уходить не хочешь. А если я уйду от Клавы, то где мне жить?!
— Ладно, пока оставим как есть. — смягчилась соседка. — Но завтра приходи. Я хочу тебя отблагодарить за пылесос, уж больно хорошо он сосет пыль, — Лара недвусмысленно хихикнула, и Гена ее ущипнул. Лизу чуть не стошнило прямо в коридоре. — Мужу сказала, что на работе подарили. Он глупый, не понимает ничего в технике.
— Ага. На твоей работе могут только пипидастр подарить! А этот 40 косарей стоит, я проверял. — сказал Гена.
— Ты у меня умница, Генашка. Приходи завтра. Я буду ждать.
— В пять буду. Раньше с работы уйду, — пообещал Гена.
Лизе хотелось прямо сейчас пойти к матери, но она сдержалась. Нужно было поймать с поличным голубков и только тогда показывать видео. И отомстить гулящему мужу матери она хотела очень изощренно.
На следующий день
— Мам, брось ты эту тряпку, хватит намывать полы! — твердила Лиза. — Идем. Нам надо зайти к соседке.
— Зачем?
— У нее какая-то важная новость про ваш дом. Она же главная.
— Да ладно, Ларка? Когда ее назначили?
— Не знаю. Идем. Я в домовам чате видела.
Лизе едва удалось уговорить мать выйти в подъезд, где уже ждал Вова вместе с соседом, мужем Ларисы. Лиза нашла его номер в домовом чате и попросила срочно приехать.
— Я не понял, что случилось-то? Я вас залил? — мужик был удивлен.
— Нет…
— А что за розыгрыш тогда?
— Идемте, сейчас все узнаете. Вова, звони в дверь.
Лариса гостям не открыла.
— Я ничего не понимаю… — подала голос Клавдия Григорьевна.
— У вас есть ключи?
— Да.
— Отпирайте замок.
Сосед открыл. И все стало понятно.
Гена торопился, но одеться не успел. Лариса тоже попыталась оправдаться, но видео, снятое накануне, расставило все на свои места. А робот-пылесос, который спокойно кружил по комнате, засасывая пыль, только подтвердил подлинность видео.
— Значит, на работе подарили? — муж Ларисы схватил ее за локоть. — Значит, я глупый муж, да?!
— Пошли, мама. — Лиза взяла Клавдию Григорьевну под руку и увела из соседской квартиры. Гена отпираться не стал. Ему важно было унести ноги подальше от разгневанного мужа-рогоносца.
— Как же он мог?.. Что соседи-то теперь скажут? — Клавдия Григорьевна была поражена.
— Мам, тебе 60 лет! Какая разница, что скажут? Ну, хватит уже, а?
После долгих слез и причитаний Клавдия Григорьевна, наконец, нашла в себе силы успокоиться. Вова сходил за роботом пылесосом и забрал его у соседки, та отдала беспрекословно. Как разбирался сосед с женой, никто не узнал. Но несколько дней Лариса не выходила из дома.
— Ну вот, теперь у тебя есть кому заниматься уборкой, нет обременения в виде мужа — пиявки. Значит, самое время заняться собой и пожить для себя, — сказала Лиза.
— А если я заболею… или кран потечет.
— Тогда к вашим услугам мой знакомый. Он на вас давно глаз положил. — Вова вспомнил про договоренность и решил ее обновить.
И как оказалось тот мужчина настолько вошел в роль ухажера, что не заметил, как влюбился. И правда, как пройти мимо такой женщины? Хозяйственной, веселой, живой, свободной! Без Гены Клавдия Григорьевна расцвела. Снова стала собой и помолодела. Так что теперь на прогулки она ходила не одна. И даже ножи в ее доме теперь были наточены.
