- «Это только ты один умный, а я так – погулять вышел»
- «Правопорядок в стране определяется не наличием воров, а умением властей их обезвреживать!»
- «Самое дорогое на свете – глyпocть, потому что за нее дороже всего приходится платить»
- «Вор должен сидеть в тюрьме!.. Я (!!) сказал!»
- «Цель оправдывает средства»
«Это только ты один умный, а я так – погулять вышел»
Есть такой шoк-способ учить плавать: кинуть ребенка в бурную реку – и пусть сам барахтается.
Глеб Жеглов был блестящим оперативником и незаурядным человеком. А еще, как сказали бы сегодня, креативной, но довольно хайповой личностью.
Некоторые методы воспитания новой смены, прежде всего в лице Володи Шарапова, начальник оперативной бригады отдела по борьбе с бандитизмом применял из тех, которые сейчас сочли бы за шoк-интервью при приеме на работу.
Это ныне распространенный способ проверки соискателя на уровень его стрессоустойчивости. Допустим, работодатель/коучер манипулирует поведением кандидата на должность, разными путями (высмеивания, угрозы и т. п.) выводит того из равновесия… И всё – для того, чтоб оценить его реакции.
В книге братьев Вайнеров «Эра милосердия» и экранизации Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя» главный герой задействовал время от времени именно стресс-факторы:
- то кошелек в карман вору-рецидивисту Косте Сапрыкину подкинул. Хотя это было не только не по-человечески, но и незаконно;
- то подначивал, порой буквально третировал Петю Соловьева – отнял хлеб и сахар, навязывал мнение отдать выигрыш в Осоавиахим.
Тут было отношение не просто как у одного жестокого ребенка к другому не очень разумному дитю, но недальновидное – во многом Глеб этим провоцировал коллегу на то, что он катился всё ниже;
- то напролом шел в обвинении Ивана Груздева («Значится, так и запишем: вы не жулик; вы человека убили!»). Поскольку у нашего самоуверенного оперативника, по выражению его друга, «глаз замылился»? Или хуже того – прав был сам подозреваемый, сказав, что «для Жеглова люди – мусор»?..
Конечно, был смысл в жегловской формуле «наказания без вины не бывает». Однако его же слова о том, что Груздеву «надо было просто вовремя со своими женщинами разбираться и пиcтoлeты не разбрасывать где попало» выдают не совсем профессиональный подход. А скорее всего, это был апломб главы оперативников, оправдывавший допущенную им ошибку.
«Правопорядок в стране определяется не наличием воров, а умением властей их обезвреживать!»
Однако давайте не будем всех ставить в один ряд:
- одно дело – преступники и «просто» подозреваемые;
- другое дело – коллеги, близкие товарищи, даже друзья, более того – соседи по комнате.
Вот ведь Глеб этак по собственному желанию взял и поселился у Володи, потому что от него было ближе к работе. И вообще вдвоем веселее да и рациональнее (будем честны: прибираться, стирать, готовить и проч. удобнее, если делить обязанности на двоих, чем одному…).
И вот после всего этого Жеглов устроил своему другу Шарапову показательную пopку воспитательную акцию. Увидев, что Володя оставил без надзора на столе папку с документами по следствию, Глеб ее незаметно умыкнул и спрятал. А потом, когда друг начал искать, его наставник делал вид, будто ничего об этом не знает… до поры до времени…
…и лишь доведя Шарапова до полного отчаяния, Жеглов отдал папку, устроив мощный разбор полетов.
Прав ли был Глеб? Есть соображения как за, так и против обоснованности его метода работы.
«Самое дорогое на свете – глyпocть, потому что за нее дороже всего приходится платить»
Как и в случае с Сапрыкиным, с Шараповым Жеглов использовал шoкoтерапию. Хотя обучение с человеческим подходом могло дать куда бо́льшие плоды.
В книге братьев Вайнеров Шарапов в какой-то момент даже упрекал Жеглова: «Мне кажется, тебе нравится стрелять». И был прав. Глава оперативной бригады отдела по борьбе с бандитизмом слегка заигрался.
Каждый день в плотном общении с преступниками; каждый час, сопряженный с азартом; каждая минута, насыщенная адреналином, – как тут не заиграться? Недаром Глеб частенько брал «на хапок» и «на понт», даже использовал приемы НЛП… не зная, что́ это такое.
Безусловно, Жеглов был опытнейший, довольно успешный оперативник, однако и в ходе следствия, и в своем наставничестве над коллегами он совершал немало ошибок.
Порой он даже балансировал на грани провала. Скажем, ключевая акция поимки преступников вообще могла бы завершиться полной катастрофой, если б Шарапов не понял, почему в подвале висело фото Вари.
«Вор должен сидеть в тюрьме!.. Я (!!) сказал!»
Слова об оставленных без присмотра документах «за эту бумажку на твоем или моем столе они [преступники] готовы жизнь отдать» были однозначной правдой.
Ведь допрашивали в том числе воров. Умыкни под шумок какой-нибудь из них хоть один документ, и последствия могли быть самыми непредсказуемыми.
Словом, обучение Глеба было максимально жестким, но оказалось эффективным.
Другое дело, что далеко не с каждым сотрудником можно применять подобные методы:
- допустим, Шарапов был как человеком с военным опытом, так и глубокомысленным, максимально совестливым умницей. Поэтому на него жегловский метод обучения-встряски подействовал в нужную сторону;
- а вот с простоватым и хитроватым Соловьевым надо было использовать более мягкое общение.
Впрочем, как справедливо говорил сам Глеб, «здесь МУР, а не институт благородных девиц». Может, если б Петюня остался дальше на оперативной работе, он принес бы куда больше вреда, чем пользы, потому что это было не его место?
«Цель оправдывает средства»
По большому счету воспитательная акция со спрятанной папкой была из того же разряда, что и подброшенный «Кирпичу» кошелек: сомнительным способом следствия, противоречащим закону.
Сам Володя о похожих методах говорил: «Если закон один раз подмять, потом другой раз, потом им начинать дырки в следствии затыкать, как нам с тобой будет угодно, то это уже не закон будет, а кистень».
Однако скажем самое главное: во многом всё объяснялось и оправдывалось тем, что время было послевоенное. Близкое к военному. А на войне, как известно, законы особые…
