Сказочная экранизация повести Гоголя «Ночь перед Рождеством» вышла на экраны в далеком 1961 году, но по сей день любима зрителями.
Когда знаменитый советский киносказочник Александр Роу решил экранизировать повесть «Ночь перед Рождеством» из сборника Николая Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки», чиновники дали ему от ворот поворот — в те годы о выпуске фильма с таким названием не могло идти и речи. Тогда Роу решил подарить сказке то же название, что и у гоголевского сборника. В конечном счете фильм был поставлен в 1961 году на Московской киностудии имени М. Горького.
Красочная, озорная, причудливая история о деревенском кузнеце Вакуле, который оседлал черта и привез любимой Оксане, дочери богатого казака Чуба, «черевички» самой царицы из Санкт-Петербурга, горячо полюбилась отечественным зрителям. Без этого замечательного кинофильма сегодня сложно представить себе Рождество.
Снимали картину на Кольском полуострове в городе Кировск — в марте там было еще по-зимнему снежно. В считанные дни декораторы соорудили в окрестностях украинскую деревушку — белые хаты с плетнями и сараями, небольшую церковь.
В массовке снимались местные жители. За два рубля в день они катались на санках, играли в снежки и веселились. В сцене колядования из стоящих рядом машин звучала запись хорового пения, а артисты массовки старательно открывали рты. Многие из них участвовали в съемках не ради денег, а во имя искусства.
Те же самые местные жители 15 декабря 1961 года стали первыми зрителями киносказки в местном Дворце культуры.
На роль Солохи режиссер без проб утвердил Людмилу Хитяеву — она великолепно смотрелась в образе обаятельной и привлекательной ведьмы.
Перед съемками с актрисой произошел несчастный случай, который сама она считает наказанием за роль колдуньи — Людмила Ивановна отправилась с сыном на лыжную прогулку и на крутом повороте со всего размаху врезалась лицом в дерево и сломала нос. К счастью, опухоль и синяки быстро сошли, но нос сросся с характерной горбинкой.
И если эта самая горбинка лишь пошла на пользу для ведьминского образа, то молодость и стройность Людмилы Хитяевой были помехой. На момент съемок ей был 31 год, а у Солохи уже был взрослый сын. Чтобы актриса выглядела старше и полнее, на нее надевали сразу несколько широких юбок. Для пущего колорита в фильме Хитяева вжимает подбородок в шею, чтобы он казался двойным.
На роль Оксаны отсмотрели пять тысяч кандидаток. В один из дней кастинга в павильоне появилась студентка-второкурсница Людмила Мызникова, и прямо в коридоре кто-то прокричал ей вслед: «А вот и наша Оксана!». Доподлинно неизвестно, кто с такой уверенностью предрек актрисе успех, но вскоре Людмилу утвердили, и она приехала на съемки из Киева в Москву.
Актриса рассказывала, что с Юрием Тавровым (Вакулой) у них дружба не сложилась — актер был чересчур замкнутым, и Людмиле было тяжело играть к нему любовь. А вот плакалось в кадре запросто — она скучала по дому и маме, так что долго слезы выжимать не приходилось.
По семейным обстоятельствам Тавров не смог продолжить карьеру в кино. Вакула стал единственной крупной ролью актера. После нее он играл лишь в эпизодах, затем работал строителем и маляром.
Несмотря на яркий образ Оксаны, Людмила Мызникова тоже больше не получила ни одной крупной роли. У актрисы были шансы продолжить карьеру — Александр Роу, известный любовью снимать одних и тех же артистов, предлагал Людмиле главную роль в сказке «Варвара-краса, длинная коса». Но Мызникова отказалась — в тот период она ждала ребенка.
Георгий Милляр, игравший черта, каждый раз, надевая трико с хвостом и уходя гримироваться, просил у Бога прощения за свое «хулиганство».
В свои 58 лет больше всего сложных трюков выполнял именно он. Для пируэтов в воздухе был приглашен дублер, но на первых же съемках он получил травму, так что Милляр выкручивался сам.
Под конец съемок он так разошелся, что вертелся на «небе» даже при выключенных камерах, а еще сам вылезал из проруби в тридцатиградусный мороз, хотя изначально Роу планировал снять эту сцену в теплом павильоне. Милляр выдержал два дубля — после каждого его закутывали. За неимением на съемочной площадке спиртного артист согревался, принимая внутрь тройной одеколон.
Георгий Францевич на съемках веселился и шалил, как ребенок. Когда это мешало работе, Роу грозил: «Прекрати, а то маме пожалуюсь!». Съемочная группа смеялась — все знали, что актер жил с мамой и ее слушался.
А помните знаменитую сцену, в которой прожорливый колдун Пацюк ест галушки? Момент, когда они сами по себе влетают ему в рот, снимался просто: на самом деле актер Николай Яковченко их артистично выплевывал. Все остальное сделала перемотка.
