— А что там внутри, Татьяна Дмитриевна? — с неподдельным интересом спросила Вета, глядя на большую коробку, перевязанную красной атласной лентой.
Гости, собравшиеся в уютном кафе на тридцатилетие Виолетты, с любопытством наблюдали за происходящим. Праздничный вечер был в самом разгаре, звучала негромкая музыка, на столах красовались изысканные блюда и напитки.
— Открывай скорее, дорогая, — с улыбкой произнесла Татьяна Дмитриевна, поправляя идеально уложенные седеющие волосы. — Это нечто особенное.
Вета потянула за ленту, распаковала коробку и замерла в недоумении. Внутри лежал старый, потрепанный пылесос с потертой трубкой и царапинами на корпусе.
— Это… — Вета запнулась, не находя слов.
— Мой пылесос! — торжественно объявила свекровь, словно преподнесла дорогое ювелирное украшение. — Мне уже не надо, а тебе пригодится. Я себе новый купила, так что пользуйся!
Тишина, повисшая в зале, казалась осязаемой. Гости замерли, перестав жевать и разговаривать. Некоторые опустили глаза, другие обменивались многозначительными взглядами.
— Спасибо, — выдавила из себя Вета, пытаясь сохранить улыбку и не показать, как сильно задета. — Очень практично.
— Именно! — подхватила Татьяна Дмитриевна, будто не замечая неловкости момента. — Практичная вещь! Тебе явно не помешает научиться пользоваться пылесосом чаще.
Эти слова, произнесенные с нескрываемым намеком, заставили гостей напряженно заерзать на стульях. Вета осторожно поставила пылесос рядом со стулом свекрови.
— Татьяна, — вмешалась мама Веты, Нина Павловна, — это день рождения моей дочери. Возможно, вы выбрали не совсем подходящий подарок для такого случая?
— А что такого? — Татьяна Дмитриевна выпрямила спину. — Я лишь хотела помочь молодой семье. Или вы считаете, что моего сына должна окружать грязь?
Игорь, сидевший рядом с женой, нервно откашлялся:
— Мама, давай не будем об этом сейчас.
— О чем «об этом»? — Татьяна Дмитриевна сделала вид, что не понимает. — Я просто подарила полезную вещь своей невестке. Или теперь это считается оскорблением?
— Предлагаю всем попробовать десерт, — быстро вмешалась Вета, стараясь разрядить обстановку. — Торт специально заказывали в лучшей кондитерской!
Но напряжение никуда не делось. Татьяна Дмитриевна, чувствуя неодобрение окружающих, приняла оскорбленный вид:
— Я хотела как лучше, а меня тут все осуждают. Если мое присутствие вызывает столько проблем, пожалуй, мне лучше уйти.
Она резко встала, схватила сумочку и, не дожидаясь реакции, направилась к выходу. Игорь дернулся было за ней, но Вета мягко удержала его за руку:
— Пусть идет, — тихо сказала она. — Давай не будем портить вечер еще больше.
После ухода свекрови атмосфера постепенно разрядилась. Гости вернулись к прерванным разговорам, зазвучали тосты и поздравления. Но Вета видела, как муж то и дело бросает взгляд на дверь, за которой скрылась его мать.
Домой они возвращались в тягостном молчании. Игорь вел машину, крепко сжимая руль, а Вета смотрела в окно на мелькающие фонари. На заднем сидении громоздились подарки, среди которых выделялся злополучный пылесос — забрать его все же пришлось, чтобы не вызывать новых пересудов.
— Прости за маму, — наконец произнес Игорь, когда они остановились на светофоре. — Она не хотела тебя обидеть.
Вета повернулась к нему, удивленно приподняв брови:
— Серьезно? По-твоему, подарить старый пылесос на тридцатилетие невестке при всех гостях и намекнуть, что она плохая хозяйка — это не желание обидеть?
— Она просто не подумала, — Игорь вздохнул. — Ты же знаешь, мама иногда бывает непосредственной.
— Непосредственной? — Вета горько усмехнулась. — Неделю назад я слышала, как она говорила своей подруге, что я никудышная хозяйка и что ты у меня как прислуга.
Игорь резко повернулся к ней:
— Что? Когда это было?
— Когда я заезжала к ней, чтобы пригласить на день рождения. Она не заметила меня и разговаривала по телефону в соседней комнате. Я не хотела портить праздник и решила не говорить тебе, но…
— Почему ты не сказала сразу? — в голосе Игоря звучало раздражение.
— А что бы изменилось? — Вета устало покачала головой. — Ты бы все равно нашел ей оправдание. Как всегда.
Остаток пути они проехали в молчании.
Дома, разбирая подарки, Вета снова наткнулась на пылесос и не выдержала:
— Что нам с этим делать? У нас уже есть нормальный пылесос!
— Можно отдать его кому-нибудь, — неуверенно предложил Игорь.
— Отлично. Отвези его своей маме, раз она считает это таким замечательным подарком!
— Вета, не начинай.
— Не начинать что? — она обернулась, скрестив руки на груди. — Говорить правду? Три года я старалась поддерживать хорошие отношения с твоей матерью. Три года я терпела ее скрытые шпильки, намеки, советы. И все это время она за моей спиной говорила, какая я плохая!
Игорь потер лоб, явно не зная, что ответить:
— Давай поговорим об этом завтра. Сейчас мы оба устали.
— Нет, — твердо сказала Вета. — Либо мы решаем это сейчас, либо мне придется решать самой. Я хочу знать, на чьей ты стороне.
— При чем тут стороны? Это моя мать и моя жена!
— И сегодня твоя мать публично унизила твою жену. А ты промолчал.
Игорь опустился на диван, обхватив голову руками:
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Поговори с ней. Скажи, что ее поведение неприемлемо. Что она должна извиниться.
— Она не будет извиняться, ты же знаешь.
— Тогда хотя бы перестань оправдывать ее поступки, — тихо сказала Вета. — Хотя бы не делай вид, что все в порядке.
На следующее утро Игорь отправился к матери. Вета осталась дома, перебирая вчерашние подарки и пытаясь отвлечься от тяжелых мыслей. Телефон разрывался от сообщений подруг, спрашивающих, как она себя чувствует после вчерашнего инцидента. Очевидно, история с пылесосом уже стала предметом обсуждения.
Через два часа вернулся Игорь с хмурым выражением лица. По одному его виду Вета поняла, что разговор не принес желаемых результатов.
— Ну? — она вопросительно взглянула на мужа.
Игорь тяжело вздохнул и опустился в кресло:
— Она считает, что ничего особенного не сделала. Говорит, что хотела подарить полезную вещь, а все раздули из этого скандал.
— И это все? — Вета недоверчиво покачала головой.
— Нет, не все, — Игорь нервно постукивал пальцами по подлокотнику. — Она сказала, что давно хотела поговорить со мной о том, что… — он замялся, — что ты не соответствуешь ее представлениям о хорошей жене.
Вета замерла:
— Вот как. И что же я делаю не так?
— Она считает, что ты недостаточно внимания уделяешь дому и что я… что я слишком многое делаю сам.
— Великолепно, — Вета горько рассмеялась. — Значит, все эти три года, когда она улыбалась мне и говорила, какая я молодец, она на самом деле считала меня никчемной?
— Она не говорила «никчемной»…
— Игорь, — Вета устало потерла виски, — ты сейчас действительно пытаешься смягчить то, что сказала твоя мать? После того, что она сделала?
Игорь молчал, не находя слов.
— Ты понимаешь, что дело не в пылесосе? — продолжила Вета. — Дело в неуважении. Она специально выбрала мой день рождения, чтобы унизить меня перед всеми.
— Я не думаю, что она планировала…
— Хватит! — Вета повысила голос. — Хватит защищать ее! Или ты со мной, или с ней. Других вариантов нет.
— Не ставь меня перед таким выбором, — тихо сказал Игорь. — Это нечестно.
— А честно — это когда твоя мать превращает мой праздник в посмешище, а ты делаешь вид, что ничего особенного не произошло?
Они еще долго говорили, переходя то на повышенные тона, то снова к спокойному обсуждению. К вечеру оба были эмоционально истощены, но к единому решению так и не пришли.
Игорь признавал, что поступок матери был неприемлемым, но не хотел идти на открытый конфликт с ней. Вета же требовала четкой позиции и защиты.
Напряжение между ними нарастало с каждым днем. Игорь по утрам уходил на работу раньше обычного, а вечерами задерживался. Вета погрузилась в рабочие проекты, стараясь меньше думать о произошедшем. Но мысли о пылесосе, который так и стоял в углу прихожей, не давали ей покоя.
На пятый день после злополучного дня рождения Вете позвонила Валентина Дмитриевна, сестра свекрови.
— Виолетта, нам нужно встретиться, — без предисловий сказала она. — Я слышала о том, что произошло.
— Валентина Дмитриевна, если вы хотите оправдать свою сестру…
— Нет, — твердо прервала ее женщина. — Я хочу рассказать тебе кое-что важное. То, что поможет тебе понять ситуацию.
Они договорились встретиться в небольшом кафе недалеко от дома Веты. Валентина Дмитриевна, в отличие от своей сестры, всегда казалась Вете более открытой и искренней. Они редко общались, но каждая встреча оставляла приятное впечатление.
Валентина уже ждала ее за столиком в дальнем углу. Перед ней стояла чашка с чаем, к которому она явно не притрагивалась.
— Спасибо, что пришла, — сказала Валентина, когда Вета села напротив. — Я долго думала, стоит ли мне вмешиваться, но решила, что ты заслуживаешь знать правду.
— Какую правду? — насторожилась Вета.
Валентина сделала глубокий вдох:
— Моя сестра всегда была сложным человеком. Особенно когда дело касалось ее сына. Ты не первая, кто сталкивается с ее… особым отношением.
— Что вы имеете в виду?
— Татьяна всегда была чрезмерно привязана к Игорю. Когда он рос, она контролировала каждый его шаг. Когда начал встречаться с девушками, она находила недостатки в каждой. С предыдущей его девушкой, Мариной, она поступила почти так же.
— Как это? — Вета подалась вперед.
— На день рождения Марины она подарила ей старую кофемолку. Сказала почти теми же словами: «Мне уже не нужна, а тебе пригодится». А потом начала распускать среди родственников слухи, что Марина не умеет готовить…
Вета откинулась на спинку стула, пытаясь осмыслить услышанное:
— Так это у нее такой метод? Унижать избранниц сына?
— Не совсем так, — Валентина покачала головой. — Татьяна искренне считает, что никто не достоин ее сына. Что любая женщина рядом с ним — это угроза. Но с тобой она держалась дольше всех. Видимо, потому что вы с Игорем сразу поженились, и она поняла, что это серьезно.
— Но зачем тогда этот спектакль с пылесосом? Если она три года терпела…
— Я думаю, что-то стало последней каплей. Может быть, Игорь сказал ей что-то о ваших планах на будущее? О детях, о переезде?
Вета задумалась. Действительно, незадолго до дня рождения они с Игорем обсуждали возможность переезда в другой город, где ему предложили перспективную работу.
— Мы говорили о возможном переезде, — медленно произнесла она. — Игорь мог упомянуть об этом маме.
— Вот оно что, — кивнула Валентина. — Для нее это сигнал, что она окончательно теряет сына. И она решила действовать, чтобы разрушить ваши отношения.
— Но почему Игорь ничего не видит? Почему защищает ее?
— Потому что она его мать, и он привык верить, что она желает ему добра, — грустно улыбнулась Валентина. — Ему трудно признать, что за материнской заботой скрывается эгоизм.
— Что мне делать? — спросила Вета после паузы.
— Я поговорю с сестрой, — решительно сказала Валентина. — Но главное — не позволяй ей разрушить ваш брак. Игорь должен сделать выбор, и этот выбор — ты. Иначе история будет повторяться снова и снова.
Вечером, когда Игорь вернулся с работы, Вета рассказала ему о встрече с его тетей.
— Валентина всегда драматизирует, — отмахнулся он сначала. — Они с мамой никогда не ладили.
— Игорь, — Вета посмотрела ему прямо в глаза, — почему ты никогда не рассказывал мне о Марине и о кофемолке?
Он замер, явно не ожидая такого вопроса.
— Откуда ты…
— Твоя тетя рассказала. И судя по твоей реакции, это правда. Так что это был не случайный «неудачный подарок», а спланированное унижение. И не первое.
Игорь тяжело опустился на стул:
— Я не думал, что это связано. Да, мама подарила Марине старую кофемолку, но я считал это просто неудачной идеей…
— А потом распускала слухи, что она не умеет готовить, — добавила Вета. — Тебе не кажется, что схема повторяется?
На лице Игоря отразилась внутренняя борьба:
— Я не хочу верить, что мама способна на такое.
— Но в глубине души ты знаешь, что это правда, — мягко сказала Вета. — Иначе ты бы не скрывал от меня историю с Мариной.
В этот момент зазвонил телефон Игоря. На экране высветилось имя его матери.
— Не отвечай, — попросила Вета. — Давай сначала разберемся между собой.
Но Игорь уже нажал кнопку приема:
— Да, мама… Нет, я занят… Что? — он нахмурился. — Хорошо, я перезвоню позже.
— Что она хотела? — спросила Вета, когда он закончил разговор.
— Приглашает нас на обед в воскресенье, — Игорь выглядел озадаченным. — Говорит, что хочет загладить неприятный инцидент.
— Загладить? — недоверчиво переспросила Вета. — Она извинилась?
— Нет, но…
— Тогда о чем речь? Она опозорила меня перед всеми родственниками и друзьями, а теперь хочет просто «загладить инцидент»?
— Вета, давай дадим ей шанс, — устало произнес Игорь. — Может, она действительно осознала…
— Или твоя тетя с ней поговорила, и теперь она боится, что я настрою тебя против нее, — парировала Вета.
Они спорили еще долго. В конце концов Вета согласилась пойти на обед, но при одном условии:
— Если она снова начнет свои манипуляции, ты должен будешь четко обозначить свою позицию. Я не буду больше играть роль вежливой невестки, которая все терпит.
— Обещаю, — серьезно кивнул Игорь.
В воскресенье они подъехали к дому Татьяны Дмитриевны ровно к назначенному времени. Перед тем как выйти из машины, Игорь взял Вету за руку:
— Помни, мы вместе. Что бы ни случилось.
Вета слабо улыбнулась, но внутри чувствовала напряжение. Она не верила, что Татьяна Дмитриевна искренне раскаивается.
Свекровь встретила их у порога, одетая с безупречным вкусом, как всегда. На лице играла приветливая улыбка, словно ничего не произошло.
— Дорогие мои, проходите! — воскликнула она. — Обед почти готов.
Вета заметила, что в квартире повсюду стояли новые вазы с цветами, а на журнальном столике красовалась дорогая коробка конфет — явно для гостей.
Они прошли на кухню, где был накрыт стол для троих. Все выглядело безупречно: красивая посуда, свежая скатерть, аппетитные блюда.
— Садитесь, садитесь, — хлопотала Татьяна Дмитриевна. — Игорь, ты помнишь, как любил мою запеканку? Я специально приготовила.
Обед начался в натянуто-вежливой атмосфере. Татьяна Дмитриевна говорила о погоде, о соседях, о новом сериале, который начала смотреть. Ни слова о дне рождения, ни намека на извинения.
Вета молча ела, изредка вставляя нейтральные фразы. Игорь пытался поддерживать беседу, но было видно, что ему неловко.
Наконец, когда они перешли к десерту, Татьяна Дмитриевна внезапно спросила:
— Кстати, как вам пылесос? Пригодился?
Вета подняла глаза от тарелки и встретилась взглядом со свекровью. В глазах Татьяны Дмитриевны плясали искорки плохо скрываемого ехидства.
— Мы отдали его на благотворительность, — спокойно ответила Вета. — Людям, которые действительно в нем нуждались.
Лицо Татьяны Дмитриевны на мгновение застыло. Явно она ожидала другой реакции — смущения, оправданий или обиды.
— Вот как, — протянула она. — Не оценили мой подарок.
— Мама, — вмешался Игорь, — давай поговорим прямо. Тот подарок был неуместным, и ты это знаешь.
— Неуместным? — свекровь вскинула брови. — Я хотела помочь. Но если мою помощь так воспринимают, то в следующий раз подарю духи. Их ведь нельзя счесть неуместными?
— Дело не в пылесосе, — Вета решила больше не отмалчиваться. — А в намерении. Вы хотели не помочь, а унизить меня перед гостями.
— Что за глупости? — возмутилась Татьяна Дмитриевна. — С чего бы мне унижать жену собственного сына?
— С того, что вы недовольны его выбором, — твердо сказала Вета. — И это не первый раз, когда вы пытаетесь разрушить отношения Игоря.
— Да как ты смеешь! — Татьяна Дмитриевна поднялась со стула. — В моем доме меня же и обвиняют!
— Мама, сядь, пожалуйста, — спокойно, но настойчиво произнес Игорь. — Вета права. Я долго не хотел этого признавать, но теперь вижу — ты действительно пытаешься вмешиваться в наши отношения. И это должно прекратиться.
Татьяна Дмитриевна опустилась обратно на стул, явно шокированная тем, что сын не встал на ее защиту.
— Игорь, неужели ты веришь этим обвинениям? Я всегда хотела для тебя только лучшего!
— Лучшего по твоим меркам, — возразил Игорь. — Но не по моим. Я люблю Вету. Она моя жена. И если ты хочешь быть частью нашей жизни, тебе придется принять этот факт и относиться к ней с уважением.
— Я всегда относилась к ней с уважением! — воскликнула Татьяна Дмитриевна.
— Нет, мама, — Игорь покачал головой. — То, что ты сделала на дне рождения, было намеренным унижением. И я знаю про Марину и кофемолку.
При упоминании этого случая лицо Татьяны Дмитриевны изменилось. Она побледнела и сжала губы:
— Валентина рассказала, да? Вечно она лезет не в свое дело.
— Значит, это правда, — констатировал Игорь. — Ты действительно делаешь это намеренно.
Повисло тяжелое молчание. Татьяна Дмитриевна сидела, опустив голову, потом вдруг расправила плечи:
— Хорошо, возможно, подарок был не совсем уместным. Но согласись, Игорь, забота о доме — это важно для семейной жизни.
— Спасибо, что хотя бы это признаете, — вмешалась Вета. — Но вы ошибаетесь насчет меня. Я забочусь о нашем доме, просто делаю это по-своему. И Игорь никогда не жаловался.
— Действительно, мама, — подтвердил Игорь. — Я абсолютно доволен нашей семейной жизнью. И мне не нужно, чтобы ты оценивала, насколько Вета соответствует твоим представлениям об идеальной жене.
Татьяна Дмитриевна резко встала из-за стола:
— Я вижу, вы уже всё решили. Мое мнение, как всегда, никого не интересует.
— Нас интересует твое мнение, мама, — мягко сказал Игорь. — Но не твое вмешательство.
Домой они возвращались в молчании, но это было уже не тяжелое молчание ссоры, а скорее задумчивое. Каждый размышлял о своем.
— Спасибо, — наконец произнесла Вета, когда они подъезжали к дому. — За то, что поддержал меня.
Игорь слабо улыбнулся:
— Прости, что не сделал этого раньше. Мне трудно было признать, что мама может быть… такой.
— Я понимаю, — Вета сжала его руку. — Она твоя мать, ты любишь ее.
— Да, но ты моя жена. И я должен был с самого начала дать ей понять, что попытки манипулировать нами бесполезны.
Дома они долго говорили о произошедшем, о своих чувствах, о том, как строить отношения с Татьяной Дмитриевной дальше.
— Думаешь, она изменится? — спросила Вета.
— Не знаю, — честно ответил Игорь. — Но даже если нет, теперь мы оба знаем, чего ожидать, и будем готовы.
Через несколько дней после напряженного обеда раздался звонок в дверь. На пороге стояла Татьяна Дмитриевна с большой коробкой в руках, перевязанной нарядной лентой. Увидев невестку, она слегка смутилась.
— Привет, Виолетта. Игорь дома?
— Нет, он задерживается на работе, — ответила Вета, стараясь сохранять нейтральный тон. — Вы хотите его подождать?
Татьяна Дмитриевна помялась на пороге, а потом решительно протянула коробку:
— Вообще-то, я к тебе. Это тебе. С опозданием, но все же… с днем рождения.
Вета с удивлением приняла подарок:
— Спасибо. Хотите зайти?
Они сидели на кухне, неловко подбирая слова. Татьяна Дмитриевна крутила в руках чашку с чаем, явно собираясь с мыслями.
— Ты не откроешь? — наконец спросила она, кивая на коробку.
Вета развязала ленту и открыла крышку. Внутри лежала красивая шкатулка для украшений, инкрустированная перламутром.
— Она… очень красивая, — искренне сказала Вета. — Спасибо.
— Это бабушкина, — неожиданно произнесла Татьяна Дмитриевна. — Я берегла ее для… В общем, для особого случая.
Они снова замолчали.
— Виолетта, — наконец произнесла свекровь, будто решившись. — Я не буду извиняться за тот пылесос.
Вета вздрогнула от неожиданности.
— Не поймите меня неправильно, — продолжила Татьяна Дмитриевна, — я знаю, что поступила некрасиво. Но если я начну извиняться, это будет неискренне, а я не хочу лгать.
— Ценю вашу честность, — сухо ответила Вета.
— Дело в том, — Татьяна Дмитриевна подняла на нее глаза, — что я действительно плохо к тебе относилась все это время. Я считала, что никто не будет достаточно хорош для моего сына. Валентина… многое мне объяснила.
Вета молча ждала продолжения.
— Я не могу обещать, что вдруг полюблю тебя как родную дочь, — прямо сказала Татьяна Дмитриевна. — Но я могу пообещать, что больше не буду вмешиваться в вашу жизнь. И… попробую узнать тебя получше. Если ты позволишь.
Это было не извинение, но Вета понимала, что для Татьяны Дмитриевны это был огромный шаг.
— Знаете, — медленно произнесла она, — я тоже не могу обещать, что сразу забуду все, что было. Но я готова начать сначала. Ради Игоря. И, возможно, ради нас с вами.
Когда Игорь вернулся домой, он застал неожиданную картину: его мать и жена сидели на кухне и разговаривали. Не близко, не тепло, но уважительно. Татьяна Дмитриевна рассказывала о своей молодости, о том, как познакомилась с его отцом. Вета внимательно слушала.
— Что происходит? — удивленно спросил он, переводя взгляд с одной на другую.
— Мы пробуем заново познакомиться, — ответила Вета с легкой улыбкой.
Позже, когда Татьяна Дмитриевна ушла, Игорь обнял жену:
— Спасибо тебе. Знаю, это было нелегко.
— Мы еще в самом начале пути, — честно ответила Вета. — И я не уверена, что мы когда-нибудь станем по-настоящему близки. Но я готова попробовать. Ради нас.
Через месяц Татьяна Дмитриевна предложила вместе отметить повышение Игоря на работе. К удивлению Веты, обед прошел спокойно, без колкостей и скрытых намеков.
Однажды, разбирая вещи, Вета наткнулась на тот самый пылесос, который так и стоял в кладовке. Она долго смотрела на него, а потом улыбнулась и набрала номер свекрови:
— Татьяна Дмитриевна, помните тот пылесос?
— Ох, — в голосе свекрови послышалось смущение. — Помню, конечно…
— Я подумала, может, отвезем его в центр помощи малоимущим семьям? Там как раз собирают бытовую технику.
На другом конце провода повисла пауза, а потом Татьяна Дмитриевна неожиданно рассмеялась:
— Знаешь, а это отличная идея. Я могу добавить еще кое-что из техники, которая мне не нужна. Но на этот раз я не буду говорить, что это подарок.
В тот день, отвозя вещи в благотворительный центр, они впервые посмеялись вместе — искренне, без напряжения. И Вета подумала, что, возможно, тот злополучный пылесос в итоге принес больше пользы, чем вреда. Он разрушил фальшивые улыбки и заставил всех быть честными друг с другом.
В их отношениях со свекровью по-прежнему случались натянутые моменты и неловкие паузы, но больше не было притворства. А Игорь наконец перестал разрываться между двумя женщинами, которых любил, и научился устанавливать здоровые границы — с обеих сторон.
Когда спустя полгода им предложили переезд в другой город, Татьяна Дмитриевна, к их удивлению, поддержала эту идею:
— Вам нужно строить свою жизнь, — сказала она. — А я… я буду приезжать в гости. Если пригласите.
Это не было идеальным завершением, но это было начало чего-то настоящего. Без пылесосов и фальшивых улыбок.
