Вот, что значит магия кино! Если читать «Драму на охоте», Оленька Скворцова будет чудовищно противна (или мне так показалось?) Она воплощала самый ненавистный Антону Чехову типаж – хорошенькой гадюки и приспособленки, пошлой – в широком смысле этого слова, то есть банальной и низкой, а в полупрозрачном шедевре Эмиля Лотяну всё чуть-чуть не так. Сильно не так. Лотяну – эстет, прежде всего. Оля в исполнении Галины Беляевой – чарующе-трагическая фигура, несмотря на её желание «выбиться» за счёт влюблённых в неё мужчин.
Она появляется из леса в красном платье, какого не могло быть в 1880-х годах, простоволосая, напоминая «Колдунью» с Мариной Влади, а ещё Брижит Бардо, где она босая и резвая танцевала в мелодраме «И Бог создал женщину». Добавьте к этому типаж Одри Хепбёрн и уже никакая сила не сможет убедить нас, что эта лесная нимфа – аналог Эллочки Людоедки по своим вкусам, интересам и видам на будущее. При чём тут Эллочка? Дочь лесника показывает гостям и – зрителям свои обои, оклеенные раскрашенными (!) картинками из дамского журнала «Модный свет».
Вершина пошлости – фотография местной помещицы, которой Оля «добавила» своё личико. У каждой Эллочки есть своя Вандербильдиха. И эту Оленьку/Беляеву сложно осуждать – она так искренне и мило говорит о своём желании красивой жизни, что …ну, как можно осуждать породистого котёнка, заброшенного на свалку за, что он хочет простого кошачьего счастья? Более того, в повести и мужчины – отвратительны, а Камышев люто презирает графа. В фильме этого нет – все в меру благородны, в меру – несчастны. И как бы все – правы.
Это исключительное искусство – так расставить акценты, чтобы из повествования, где не жаль никого, сделать историю, где жалко всех. Если же отвлечься от роскошной музыки и великолепных видов, короче, от искусства, то получается, что юрист Камышев (красивый-красивый Олег Янковский) не просто подлец – он хуже всех, включая алчную Оленьку, вся жадность которой к бриллиантам, зиждется на страхе перед лесом и невозможностью из него вырваться. Сергей Камышев тут часто в белом костюме (прямо, как рязановский Паратов) и как бы надо всеми.
Опущена его неприглядная лав-стори с дочерью мирового судьи — Надей Калининой, а вялотекущая связь с цыганкой Тиной показана, как изысканное объятие с черноволосой дивой – фоном пруд, лебеди и хор (конечно же Светлана Тома). И да – он небогат. Лотяну подсвечивает именно это – интеллигентный, внешне привлекательный, светский, умный и – в общем-то бедный. Оленьке такое не годится! А она-то ему нужна? Он слегка ею попользовался, как забавной игрушкой. Женщины для него – некий антураж.
Посмотрите, как бесстрастно он ей что-то предлагает. Уверяет, что женился бы, если бы не Урбенин. Вечное «бы». Разве он к ней посватался, когда понял, что Урбенин до одури увлечён? Обычно кавалеры спешат «отбить», если им реально интересна девушка. Но нет. Сережёнька, как зовёт его Ольга, лениво поддерживает огонёк и – делает вид, что дико обижен. И убил он эту «фамм-фаталь» не из ревности, а из гордыни. На его совести – позор и смерть ещё одного человека — Урбенина. И ещё одна смерть — мужик-свидетель. А Оля? Она действительно любила Серёженьку, ибо не выдала его, понимая, что умрёт.
Это высшая степень самоотречения. Даже пустые девчонки достигают вершин духовности. А вообще, в фильме каждый кадр – шикарен. Все эти цыганские шали, поместье в предутренней дымке, наряды Оленьки, оттенки и нюансы. Аллюзии и аллегории… И редактор, к которому приносит Камышев свой роман-признание – это Фёдор Достоевский. Из забавного – в кабинете мы видим ту самую «лошадь», которая за год до этого снималась в «Служебном романе» (1977). Эта лошадь — просто великая труженица синематографа!
P.S. А вот повесть Чехова интересна, как детектив, причём в XIX веке так никто ещё не писал — когда все знают, что убийца N, а потом оказывается, что это Y, только здесь нет никакого …Эраста Фандорина.
