Мария шла по сельской улице, не замечая, как постоянно ускоряет шаг и взволнованно трогает волосы. Ей казалось, будто за спиной выросли крылья и несут её вперёд. Хотелось куда-то бежать, что-то срочно делать — и чтобы весь мир знал о счастье, которое переполняло её до краёв.
Но одновременно было так волнительно — как в детстве, когда с ребятами прыгаешь с моста в речку. Знаешь, что вода обжигающе холодная, несмотря на жару, и пальцы заранее поджимаются от страха. Но стоит оказаться в реке — взрыв смеха и восторг! Прыжок только казался страшным.
Впервые Маша влюбилась так, что сердце выпрыгивало из груди, стоило увидеть любимого.
Даже в школе, когда девчонки хихикали и обсуждали мальчишек, Маша держалась в стороне. Ей нравилось учиться и читать книжки, а ровесники казались глупыми и наглыми. В любимых книгах всё было иначе, и принцы добивались взаимности, совершая подвиги, а не дёргая за косички или подкладывая жвачки на стул. Так и вышло, что до восемнадцати лет серьёзных отношений у романтичной Марии не было.
А потом она встретила Алексея.
Он был совсем другим, особенным: старше на четыре года, красивый, уверенный в себе, внимательный, ласковый… Маша могла проснуться и найти на крыльце россыпь сорванных ароматных бутонов — и знала, от кого они. Лёша всегда угадывал, что сказать, как похвалить… От его комплиментов и вкрадчивого шёпота Мария таяла.
Многие девушки мечтали оказаться на её месте, но Алексей выбрал её.
Скоро они поженятся — может, и подождали бы ещё годик-другой, да так вышло, что весной их станет трое…
Мысленно Маша уже расписала свою жизнь на годы вперёд: скромную, но весёлую свадьбу, крепкого малыша, с которым возятся счастливые родители, свой дом с большим садом. Мама считала цветы глупостью — говорила, вместо них лучше посеять что-то полезное.
С Лёшей всё будет иначе…
Мария остановилась у дома подруги. Они с Леной собирались съездить в город. Девушки всё лето подрабатывали, накопили немного денег. Маша хотела купить себе новое платье, непременно нежно-голубое — Лёша говорил, что ей очень идёт этот цвет.
— Машунь, смотрю на тебя и думаю, — сказала Лена, когда они уже сели в автобус, — а так ли я хочу влюбиться.
— Это ещё почему? — не поняла Мария.
— Не хочу с такой глупой улыбкой ходить, — Лена в шутку ущипнула её за щёку. — Счастье заразное, как думаешь?
— Вряд ли, так что ходи букой дальше, — рассмеялась Маша и мечтательно добавила: — А я вот очень счастлива.
— Всё Лёша твой? — вздохнула Лена.
— Всё он.
Лена притворилась, будто закатывает глаза от недовольства. На самом деле она была рада за подругу, но переживала. Книжкам и словам Лена не верила, а поступки людей очень рано научили её скептично смотреть на мир.
— И всё же ты поосторожнее, Маш, душу нараспашку не открывай — так в неё плюнуть легче, — Лена серьёзно посмотрела на неё. — Лёша твой раньше ни одной юбки не пропускал, помнишь?
— Да это по молодости, — поморщилась Маша.
— Он и сейчас не сильно старый, — ехидно заметила Лена.
— Он просто раньше как я был, — рассмеялась Маша. — Никогда не влюблялся по-настоящему… А у нас с ним всё серьёзно.
— И замуж позвал?
— Позовёт, — твёрдо ответила Маша. — Он сказал, что хочет быть со мной всю жизнь.
— Да, это, конечно, удобнее со штампом в паспорте делать, — как всегда немного цинично произнесла Лена и вздохнула. — Надеюсь, всё у вас будет хорошо.
Но свадьбы так и не случилось. Потому что однажды, вновь поехав в город за покупками, Маша случайно встретила Алексея. В тот день она звала его с собой, но парень отказался — якобы вызвали на работу.
Лёша шёл чуть впереди — и так нежно улыбался, так галантно держал за талию… только не её, а другую, незнакомую девушку. Маша видела, как он целует её в уголок губ и говорит:
— Вот бы прожить с тобой всю жизнь, милая…
Не выдержав, Маша развернулась и побежала прочь, едва не врезалась в прохожего, извинилась и прислонилась к дереву, чтобы отдышаться. Голова кружилась, ноги дрожали. Из глаз хлынули слёзы. Они капали на траву, и казалось, что это блестит роса, а не осколки её разбитого сердца.
Лёша так знакомо улыбался, говорил тем же бархатным голосом… неужели для него это просто игра?
Маша не помнила, как доехала домой. Вместо мыслей в голове будто плыли клочья тумана. Лишь перед дверью дома она опомнилась, тщательно вытерла лицо, пригладила растрёпанные волосы, надеясь, что мама ничего не заметит.
Но Галина Петровна слишком хорошо знала свою дочь. Да и ушла та весёлой и беззаботной, а вернулась бледной и с потухшим взглядом.
— Доченька, что случилось?
Едва услышав голос матери, Маша разрыдалась. Сквозь потоки слёз Галина Петровна кое-как расслышала главное: Алексей оказался предателем, свадьбы не будет, а ещё… она ждёт от него ребёнка.
От последней фразы женщину чуть удар не хватил, но она быстро взяла себя в руки.
— Выплачь всё, доченька, успокойся, а утром поговорим, — обманчиво ласково сказала Галина Петровна и отправила дочь спать.
На душе у неё было тяжело. Совсем юная девушка станет матерью-одиночкой… Галина Петровна всю жизнь проработала учительницей в сельской школе, её уважали и благодарили за науку детям — а собственное дитя не уберегла. Что ж люди-то скажут?
— Ой, позор, — тихо заохала женщина. — Житья же не дадут, будут судачить, сыновьям своим запретят даже глядеть в её сторону… Нет, нельзя на это дочку обрекать.
Утром, едва Маша успела открыть глаза, мать зашла к ней в комнату, села за стол и твёрдым голосом начала:
— Маша, если ты достаточно взрослая, чтобы думать о детях, значит, взрослая и для ответственных решений. Одной ребёнка растить тяжело. Мои годы уже не те, мало чем помогу. А ты совсем молодая, ещё замуж выйдешь. Да только с ребёнком сделать это ой как непросто, а если и получится — кто знает, вдруг муж попрекать тебя начнёт, что чужого отпрыска кормит?
Маша пристыженно слушала, не понимая, к чему та ведёт, а когда поняла, испуганно прошептала:
— Ты хочешь, чтобы я… избавилась…
— Не затягивай, — строго велела Галина Петровна. — Чем раньше, тем лучше — осложнений не будет. Денег я дам, не волнуйся. Только поезжай в город, чтобы никто ничего не знал.
Бледная Маша не сказала ни слова, только до боли сжала пальцы в кулак.
На следующий день Маша действительно собрала вещи и уехала, да только не в город — она сбежала к своей бабушке.
Перед отъездом Маша собралась с духом и зачем-то позвонила Лёше. Ею двигала то ли обида, то ли глупая надежда. Узнав, что она видела его с другой, Лёша отреагировал удивительно равнодушно. Нет, он даже извинился, сказал, что ему жаль… И сделал только хуже. Не было в его голосе ни былой любви, ни горечи. Так, лёгкое сожаление — будто не любимую девушку предал, а на ногу наступил.
От унижения горели щёки, но Маша нашла в себе силы молча оборвать разговор, не опускаясь до ругани.
Татьяна Николаевна встретила внучку объятиями и лаской. Ничего не спрашивала, не охала, не причитала — ждала, когда девушка сама ей откроется. Они пекли булочки, весело разговаривали, сходили загнать кур в сарай, а вечером Мария не выдержала.
Когда они с бабушкой сидели на диване перед телевизором, где шёл какой-то фильм про обманутую невесту, Маша обняла бабушку за колени и громко разрыдалась. Женщина тихонько гладила её по голове и слушала.
— Как же… как же мне теперь, ба… Что делать-то… Я совсем одна! Одна…
Захлёбываясь от обиды, Маша рассказала всё: про предательство Алексея, ребёнка и жёсткий наказ матери.
— Девочка моя, ты не одна, — ласково произнесла Татьяна Николаевна. — Я у тебя есть, и вот под сердцем теперь ещё и ребёночек, ему ты сильной нужна. И он тебе сил придаст.
— А если… если мама права? И надо избавиться…
Маша снова заплакала.
— А ты этого хочешь? — прямо спросила бабушка.
— Н-нет, не хочу! Он же не виноват. Мне просто страшно… Как я могла такое допустить? Я же никогда не была глупой…
— Ну, страх не причина, деточка моя. А ошибаются все — и старые, и юные, и глупые, и мудрые. Да, все делают ошибки, но сила в том, чтобы их пережить.
Мария всхлипывала, вдыхая такой любимый и родной аромат дома, и постепенно успокаивалась.
— Можно мне пока пожить у тебя?
— Это и твой дом, родная. Оставайся, сколько нужно, — заверила бабушка.
Маша не хотела возвращаться и разговаривать с матерью. Не находила сил посмотреть ей в глаза — это могло разрушить её решимость оставить ребёнка. А Маше нужно было стать сильнее.
Они с бабушкой много времени проводили вместе: готовили, смотрели старые альбомы с фотографиями, возились в огороде, хлопотали с курами, норовящими убежать. Особенно Маше нравилось заниматься цветами, которых в саду было очень много. Перепачканная в земле, но довольная Маша закончила с очередной клумбой и села отдохнуть.
— Ты как твоя мама в детстве, тоже чумазая прибегала, — со смехом сказала бабушка, увидев её такой.
При упоминании матери девушке сделалось грустно, но она быстро отбросила это чувство. Казалось, вместе с ребёнком внутри росла и её внутренняя сила.
Чтобы не сидеть у бабушки на шее, пока позволяет срок, Мария устроилась работать на почту. Работа не тяжёлая, а кое-какие деньги приносит.
Именно на почте она познакомилась с Игорем. Молодой симпатичный парень придирчиво выбирал открытку, затем долго что-то писал в ней. Маша глянула на него краем глаза и мимолётно подумала, ради кого он так старается.
— Её нужно просто опустить в почтовый ящик, если вы наклеили марку, — пояснила Мария, когда Игорь протянул ей открытку.
— Хочу передать адресату лично в руки, — он подмигнул Маше. — Только имени, к сожалению, не знаю. Как вас зовут?
От нахальства Мария даже обомлела, а потом ей стало смешно. В открытке были стихи — конечно, не собственного сочинения. Наверняка он долго искал их в интернете. Но стихи красивые — о любви.
Позже он вызвался проводить девушку до дома.
Мария его ухаживания воспринимала с опаской. Ещё болели свежие раны от предательства, и во всём чудился подвох. Может, он тоже видит в ней лишь игрушку?
Когда Игорь появился снова, Маша тут же сказала ему о ребёнке. Думала, что интерес парня мигом улетучится, и он оставит её в покое. Но Игорь даже бровью не повёл — сказал, что его подобное не пугает.
Маша недоверчиво фыркнула, но на душе немного потеплело. Ощутить хоть каплю поддержки было приятно.
Первое время она держала Игоря на расстоянии. Они гуляли вместе, пару раз обедали в кафе. Он помогал ей донести пакеты с продуктами, провожал до дома. Всё же сердце было не камень — мало-помалу таяло. Хотелось снова почувствовать себя любимой, желанной…
Окончательно лёд тронулся, когда однажды Марии резко стало плохо на работе. Возможно, дело было в духоте, но девушка запаниковала, испугалась за ребёнка. Она машинально набрала номер Игоря, и он тут же приехал. Коллеги уже успели вывести её подышать свежим воздухом, и Маше сразу полегчало.
Было стыдно, что зря потревожила Игоря, но тот не выглядел сердитым — наоборот, обрадовался, что Маша ему доверяет.
— Мой защитник, — скрывая волнение, со смехом сказала ему Маша, и он нежно поцеловал её ладонь.
Когда через две недели Игорь предложил выйти за него замуж, Мария уже не колебалась.
Единственное, что грузом лежало на сердце — ссора с мамой. Они так и не поговорили. С ней общалась бабушка, передавала, что всё в порядке, и этого было достаточно. Но играть свадьбу без столь важного человека, идти в новую жизнь с обидой на душе… Правильно ли это?
Маша решила поговорить с Игорем, и тот неожиданно предложил съездить к Галине Петровне вдвоём.
— Это всё же мама, — сказал он, — наверняка она переживает. Пожилым людям сложнее извиниться, сама знаешь, они гордые.
— Хорошо… Но если что не так — мы сразу уедем, ладно?
— Конечно! Не переживай. Я буду рядом, — он крепко сжал её ладонь.
«Всё у нас будет хорошо, малышка, мы справимся», — пообещала Мария себе и ребёнку.
Она почему-то была уверена, что ждёт девочку.
Утром Мария проснулась с лёгким недомоганием — кажется, просто перенервничала. Даже захотелось сказать Игорю — давай останемся, поедем в другой раз.
Маша тут же отругала себя за малодушие. Это же мама, а не чужой человек. Да, она была резкой, не поддержала в сложный момент, но наверняка у неё была причина.
Девушка оделась, уложила волосы, придирчиво осмотрела себя в зеркало. Хотелось предстать перед мамой уверенной, сильной, показать, что дочь не опустила руки и со всем справляется.
Галина Петровна встретила их удивительно радушно. Не было ни упрёков, ни ругани. Она обняла дочку, сказала, что очень соскучилась.
Маше стало стыдно, что она не приехала раньше.
Атмосфера в доме сразу изменилась. Довольная мама пригласила их за накрытый стол. Они оживлённо разговаривали, как вдруг Маша снова почувствовала недомогание. Она извинилась и пошла в ванную комнату. Там девушка приложила мокрые прохладные ладони к щекам и слегка похлопала.
Всё шло хорошо, но на душе отчего-то скребли кошки.
Сквозь шум воды Маша слышала приглушённые голоса. Похоже, мама легко нашла с Игорем общий язык.
«Интересно, что обсуждают?» — Маша тихо приоткрыла дверь и прислушалась. До неё долетели обрывки разговора.
— Я же говорила, она девочка хорошая, не испорченная, книжки любит. Ей просто не повезло, встретила негодяя. Ты уж сделай, как договаривались, а я для вас похлопочу.
— Да не волнуйтесь, Галина Петровна, я обещание помню, — голос Игоря звучал неуверенно. — Но от ребёнка она точно не избавится. Знаете, да это вроде и ни к чему уже, я…
У Марии подкосились ноги. Она не стала дослушивать.
Почему… почему именно самые близкие люди причиняют ей боль?! Или их потому и называют «близкими» — что ты подпускаешь их к себе настолько, что они могут дотронуться до твоего сердца и ранить его?
Маша выбежала из комнаты и начала одеваться.
— Маш, ты чего? — Игорь смотрел на неё с недоумением. — Плохо себя чувствуешь?
Мария молчала, дрожащими руками застёгивая куртку. Когда она обернулась, её глаза блестели от слёз, но из них не выкатилось ни слезинки. Она запретила себе плакать.
— Я вам верила… — её голос дрожал и срывался. — А вы снова предали. Снова!
— Доченька, да о чём ты? — разволновалась Галина Петровна, пытаясь остановить дочь, но та одёрнула руку. — Я же хотела как лучше, пойми!!
«Как лучше для тебя», — разочарованно подумала Мария, но не сказала этого вслух.
К бабушке она приехала одна, вызвав такси.
— Садись, внученька, что ж ты не бережёшь себя, что ж так терзаешься… — заохала Татьяна Николаевна, усаживая её на стул. — Подожди, я тебе крепкого чаю сделаю, ты вся дрожишь.
Сжимая горячую кружку, Мария беззвучно плакала — как взрослый человек, осознавший, что его жизнь изменилась навсегда.
— Я сама виновата, бабуль, — утерев слёзы, прошептала Маша. — Всё время искала, кто бы меня спас, кто бы всё для меня сделал. Лёша… потом Игорь…
— Ни в чём ты не виновата. Не может человек быть один. И отвечать за чужую подлость не может.
Бабушка как всегда была права.
— Я больше не позволю никому управлять моей жизнью, — в последний раз всхлипнув, Маша встала и подошла к зеркалу.
Оттуда на неё взглянуло незнакомое взрослое лицо. В серых глазах застыла боль, но там же читалось упрямство.
— Мне есть, ради кого жить и быть сильнее.
Весной у Марии родилась девочка, которую назвали в честь бабушки — Татьяной. Начались бессонные ночи, хлопоты и слёзы украдкой — но так же много счастья и радости, которые дарил ребёнок. Справлялись вдвоём с бабушкой и ни на что не жаловались.
— Отдохни, милая, я посижу с ребёнком, — порой говорила Татьяна Николаевна, видя усталую Машу, но та с улыбкой качала головой.
— Тебе тоже отдохнуть надо, бабуль. Ты и так много помогаешь.
Несколько раз приезжал Игорь — караулил, пока Маша не выйдет во двор. Он извинялся, говорил, что Маша не так их поняла, никто не желал ей зла, а его чувства — настоящие. И к ребёнку он тоже готов.
— Дай мне шанс, Маш, я докажу!
Но Мария была непоколебима. Не нужны ей ни пылкие признания, ни доказательства. Близкий человек никогда не обманет, не будет делать ничего за спиной. Ей сейчас нужно о дочке думать, а не о любовных переживаниях.
Когда однажды в дверь постучали, Мария как раз уложила дочку. Она рассердилась, думая, что это снова Игорь, но на пороге с удивлением увидела свою маму.
Впервые на её памяти мама — обычно такая строгая, сдержанная — заплакала. Она долго просила у Маши прощения.
— Я боялась, думала, ты просто слишком наивная, не понимаешь, на что себя обрекаешь, — мама взяла Машу за руку. — Хотела уберечь тебя. Прости, доченька, но ты очень мне дорога, и внучка моя тоже. Хочу, чтобы у неё была бабушка.
Увидев её искренние слёзы, растроганная Маша простила маму, и они тепло обнялись.
Галина Петровна на цыпочках подошла к кроватке и взглянула на спящую внучку.
— До чего на тебя похожа, — она улыбнулась. — Ты не волнуйся, я помогать буду, втроём-то точно справимся, поставим на ноги. Лучше семьи никто не поможет.
И это правда. Маша уже не будет наивно ждать принца, который избавит её от трудностей. Поддержка семьи, смех ребёнка, её первые успехи — всё это наполняло силой, как воды наполняют опустевшее русло и становятся бурной рекой.
Танечка росла на глазах. Казалось, ещё вчера она ползала и играла с тряпичным мишкой, а теперь уже обеим бабушкам за ней не угнаться. Благодаря их помощи Маша смогла получить образование, устроиться на хорошую работу в городе.
Однажды она познакомилась с Сергеем, который работал в соседнем кабинете. Увидев, что у Маши сломался зонт, а за окном хлещет дождь, он галантно предложил ей свой.
— Да что вы, я дойду, — Маша по привычке отказалась от чужой помощи.
— Берите-берите, я всё равно на машине. Потом отдадите.
Он сказал это небрежно, не пытаясь произвести впечатление, и Маша приняла зонт, искренне поблагодарив.
На следующий день она вернула вещь владельцу. Они разговорились — сначала о работе, потом о жизни, затем — о любимых книгах. Мария уже забыла, когда ей было так легко говорить с кем-то и обсуждать что-то, кроме быта и работы.
Несколько раз он выручал их с дочкой, подвозил на машине, а Маша в благодарность угощала его домашней выпечкой. Сергей будто всегда был рядом, но никогда бесцеремонно не вторгался в её жизнь. И каким-то естественным образом однажды вдруг стал родным.
Маша помнит день, когда они с Сергеем сидели в ресторане — на первом «официальном» свидании.
— Знаешь, Маша, — сказал он, серьёзно глядя в её серые глаза, — вижу тебя каждое утро, и будто весна в душе наступает… Ты когда-нибудь такое чувствовала?
— Да, — Маша нежно улыбнулась ему. — Чувствую прямо сейчас.
Маша никогда не ощущала одиночество — у неё были бабушка, мама и любимая дочка, но благодаря Сергею она наконец узнала, что такое быть настоящей семьёй.
