— Ты должна его выгнать! Немедленно! Такого зятя я не потреплю! — бушевала мать, стоя посреди комнаты.
— Да в чем дело-то? — изумленно уставилась на женщину дочь. — Мы жили с Никитой полгода, и ты не предъявляла претензий.
— Ты не собиралась замуж за это… Недоразумение, вот я и мирилась с его присутствием, — заявила Людмила Борисовна. — Я думала, что рано или поздно ты одумаешься и расстанешься с ним.
— Да почему, мама? Чем он тебе так не нравится?! — недоумевала Алена.
— А чем он может нравиться, скажи на милость? Вот у сестры твоей муж на заводе работает, уважаемый человек, бригадир! А этот Никита чем занят? Одни его полированные ногти чего стоят!
— Это называется мужской маникюр, — просветила дочь. — Ему нравится, и мне это не мешает.
— Он что, хиппи какой-то? Еще не хватало! Ты должна от него уйти, дочь, немедленно! Найдешь себе кого-нибудь получше, а это чудо я больше не желаю видеть.
— Сколько можно искать кого-нибудь другого? Алексей тебе не нравился, Вадим тоже, теперь ты за Никиту взялась!
— Алешка твой был тунеядцем, нигде не работал, только на диване лежал. А второй, наоборот, весь день в офисе сидел и только ужинать да спать являлся! Я, считай, спасла твое будущее! Думала, ты впредь будешь разборчивее, а ты вместо этого какого-то хиппи притащила!
— Мам, ну какой хиппи? Он же с косами не ходит, балахоны не надевает, коммуной не живет, а ухаживает за собой, носит костюмы…
— Ага! А ты не думала, что твой Никита чаще в своих салонах бывает, чем ты? Он со своей бородой возится больше, чем Надька из двенадцатой квартиры со своей собачонкой!
— Это барбершоп называется, мам. Никите нравится проводить там время. Он кроме работы еще подработку берет, так что денег ему хватает, может себе позволить, — парировала дочь.
— А когда надумает волосы покрасить или, прости господи, кудри накрутить, ты и это проглотишь?
— Ну если ему захочется, я возражать не стану, — пожала плечами дочь.
— Вот о чем я тебе и говорю! Твой Никита — это недоразумение, какая-то ошибка природы!
— Не говори так о моем женихе, пожалуйста, мне неприятно это слышать, — поморщилась Алена. — Неужели ты не понимаешь, что оскорбляешь человека?
— Я оскорбляю? – округлила глаза Людмила Борисовна. — Ты просто еще не знаешь, что такое оскорбления, моя дорогая. Но с таким женихом скоро узнаешь!
Женщина взволнованно заходила по комнате.
— Ты подумала, что скажут соседи? Да весь дом будет над нами хохотать и показывать пальцем!
— Роман Петрович из пятой квартиры тоже каждый день надевает костюм на работу и укладывает волосы, почему-то на него пальцем не показывают, — заметила Алена. — Так с чего бы им сплетничать о Никите? Тем более что мы у тебя в гостях появляемся нечасто.
— Роман Петрович — большой начальник, об этом знает весь дом! А твой Никита кто? Полотер в какой-то конторе?
— Он не полотер, а стажер, — поправила дочь.
— И какая разница? Что одно, что другое — подай-принеси.
— Не нужно преувеличивать, мама. Стажировка не на всю жизнь, она закончится, и его возьмут на постоянную работу.
— На какую такую работу?! — с новой силой закричала мать. — Фотограф — это работа? С фотоаппаратом бегать — это хобби. Пусть себе вечером в парке птичек фотографирует, а днем чтобы нормальная работа была!
— Какая это, например, нормальная работа? — уперла руки в бока дочь.
— Нормальная — это когда человек что-то руками делает. А по рукам твоего жениха видно, что он никогда ничего тяжелее своей камеры не таскал!
— То есть, если бы он, например, землю вскапывал, тебя бы это устроило? — прищурилась дочь.
— Это был бы почетный труд! Мужчина должен что-то делать, а не бегать в костюмчиках! Вот Виталик у Маши…
— Да при чем тут Виталик? – закатила глаза дочь. — Никита в студии работает, иногда бумаги клиентам развозит. И в чем ему бегать, скажи, пожалуйста? В спецовке?
— А нечего наниматься в такие конторы, — парировала мать. — Пусть найдет себе работу приличную, на заводе, например!
— Да что ты уцепилась за это завод, мам? — всплеснула руками Алена. — Не всем же на заводе работать, кому-то надо рекламу снимать!
— Что это вообще за занятие такое? Много ли денег он в дом принесет с такой профессией?
— Мама, фотограф в рекламном бизнесе имеет хорошие перспективы и высокий заработок, — гордо ответила дочь.
— Ого! Это, поди, тебе Никита твой в уши напел? — восхитилась мать. — Он тебе уже мозги промыл, я смотрю. Скоро он тебе расскажет, что своими наманикюренными пальцами чашку за собой помыть не может, а уборка в квартире повредит его дорогой стрижке!
— Не нужно преувеличивать, — примирительно проговорила дочь, — Никита никогда не отказывается помочь по дому и посуду моет без напоминаний.
— Скажите, пожалуйста, какой положительный и хозяйственный! — не приняла ее тона мать. — А потом, наверное, ручки кремом мажет?
— Ну и что? Пусть себе мажет, я не понимаю, что тебя раздражает? — никак не могла вникнуть в суть проблемы Алена. — Если мужчина ухаживает за собой, это не значит, что он ни на что не годен.
— Значит, очень даже значит! Вот отец твой был начальником на заводе. Так он с самых низов начинал, с разнорабочих пробился. Прежде чем костюм надеть, много лет в простой спецовке проходил. И весь дом уважал его, потому что все знали, что он рабочий человек!
— Ну так Никите тоже деньги не даром достаются, он много работает. По твоей логике, все, кто рук не пачкает, тунеядцы и живут за чужой счет?
— Так и есть! — мать сложила руки на груди, подтверждая свои убеждения упрямой позой.
— А как же артисты, художники, все творческие люди? Они что, все нахлебники, бесполезные члены общества?
Алена уперла руки в бока, ожидая ответа матери.
— Ну ты сказала тоже… Где они все? Не в нашем же доме живут. Я даже представлять не хочу, что было бы, если бы ты притащила домой артиста! — мать горестно всплеснула руками.
— Каждый имеет право заниматься тем, что ему нравится. Зарабатывать деньги честным трудом – это не стыдно, какой бы он ни был! И Никита, кстати, не за птичками бегает, а снимает рекламу, всякие вещи, моделей…
— Моделей?! — вытаращила глаза мать. — Так вот он для чего каждый день пудрится!
— Он не пудрится, мама, не надо преувеличивать!
— А там, оказывается, еще и модели есть! — не слушая дочь, вышла на новый виток скандала Людмила Борисовна. — То есть он каждый день ходит на работу, где его ждут женщины… Не самых твердых жизненных убеждений?!
— Господи, мама… — Алена закрыла лицо руками. — Послушай, что ты говоришь…
— А что такого я говорю? Я говорю, что твой так называемый муж на работе окружен девицами, готовыми на все!
— Бред какой… — замотала головой дочь.
— Это ты сейчас так говоришь, а потом еще вспомнишь мать и ее предостережения! Только будет поздно, дорогая моя!
— А что, на твоем хваленом заводе женщин нет? Одни мужики в спецовках? — с вызовом произнесла Алена. — Папа не был окружен девицами, когда ходил в разнорабочих?
— Не надо сравнивать! Твой отец был человеком высоких моральных принципов, не то что твой…
— И откуда тебе знать про моральные принципы моего жениха? Может, они ничем не хуже?
— Какие могут быть моральные принципы у мужчины, который с утра обливается духами, как женщина? — язвительно спросила мать. — Я представляю! От твоего Никиты за версту моральными принципами несет, весь дом будет знать…
— Да какое дело всему дому, мам? — всплеснула руками Алена. — Никто ничего такого не думает. Я уверена, что ты сама все нафантазировала и себя накрутила! Но если ты так боишься, мы с Никитой не будем приходить к тебе в гости!
— А, так он тебя еще и против матери настраивает! — тут же уцепилась за новую тему Людмила Борисовна. — Не успел кольцо на палец надеть, а уже против тещи выступает! А пока в женихах не ходил, так вел себя паинькой!
— Зачем ты выдумываешь, мам? — устало проговорила Алена. — Никита относится к тебе с уважением.
Женщина устала от этого разговора, она понимала, что мать ей не переубедить. Что бы она ни сказала, Людмила Борисовна тут же обернет это против жениха.
— А знаешь, что? — осенило Алену. — Ты приходи к нам на выходные. Поужинаем вместе, поговорим, ты получше узнаешь Никиту…
— Чего мне его узнавать? За эти полгода не раз встречались, — пождала губы мать.
— Ну так тогда ты его не рассматривала как зятя, а теперь спросишь обо всем, что тебя интересует, побеседуешь с ним, о чем хочешь. Давай, мам. Вот увидишь, ты изменишь свое мнение…
— Проходи, мама, — пригласила Алена за накрытый стол.
Жених топтался у окна в выглаженной рубашке с наглухо застегнутым воротом и темных брюках с безупречными стрелками».
Гостья поморщилась.
— Я тут котлет принесла, с утра накрутила, — сказала она, вручая дочери увесистый сверток.
Когда принялись за еду, Людмила Борисовна произнесла недовольным тоном:
— А что это Никита даже котлет моих не попробовал? Брезгуешь, зятек, или боишься?
Она иронично хмыкнула и уставилась на мужчину.
— Ни в коем случае! — со всей сердечностью, на какую был способен, заверил тот. — Я доверяю будущей теще и с удовольствием съел бы все, что вы предложите, но… Я вегетарианец.
Людмила Борисовна уронила вилку и выпучила глаза.
— Мама, не надо, пожалуйста, — начала дочь, догадываясь, что за этим последует.
— Да что же это за мужик такой?! — вскричала гостья. — Одевается как манекен, душится, ногти полирует, так теперь еще и мяса не ест!
Никита неуверенно улыбнулся. Накануне Алена рассказал ему о сути претензий матери, и он был готов к чему-то такому, но как реагировать, чтобы еще больше не распалить будущую тещу, не знал.
— И чего ты скривился, как будто лимон съел?! – наседала Людмила Борисовна. — Что ты за мужик после этого?! Не такой судьбы я своей дочери желала!
— А какой, мам?! — вспылила Алена. — Чтобы чумазый муж с заскорузлыми пятернями приходил домой и требовал, чтобы я с него сапоги снимала?! Чтобы он по будням пахал как вол, а по выходным с друзьями зависал в баре? То есть, тебе хочется, чтобы мой избранник был как Виталий у Маши?
— Ты сестру не трогай! Виталька у нее не без изъянов, конечно, но он настоящий мужчина! Не твоему павлину чета!
Никита только поморщился, но в спор двух женщин он вступать не решился. Не то чтобы мужчина не мог постоять за себя, но обострять конфликт между матерью и дочерью ему хотелось меньше всего.
— А ты спроси у Маши, она со своим настоящим мужиком счастлива? — не уступала Алена.
Она разозлилась и больше не могла скрывать эмоций.
— Ты пришла в наш дом, за наш стол, мы принимаем тебя как дорогую гостью, а ты оскорбляешь моего будущего мужа! Эту квартиру, между прочим, оплачивает Никита! И сегодняшний ужин тоже готовил он, а ты ведешь себя… Как…
Женщина не могла найти подходящего слова и жестикулировала руками.
— А ты мне тут руками-то не маши! — не осталась в долгу мать. — Я вас с сестрой хорошо воспитала, и отец ваш был примером для вас и всех соседей! И я не потерплю, чтобы теперь сплетни очерняли его память!
Людмила Борисовна грохнула кулаком по столу так, что зазвенели бокалы.
— Сплетни — это только твои фантазии! — парировала дочь. — И даже если кто-то что-то говорит, мне все равно! Мы с Никитой любим друг друга и поженимся, хочешь ты того или нет!
— Только попробуй! Я никогда не приму твое недоразумение в своем доме, так и знай!
— Да пожалуйста! — со слезами на глазах выкрикнула дочь. — Мы сами к тебе не придем! И на свадьбу можешь тоже не являться!
— Ты еще пожалеешь, — прошипела Людмила Борисовна, вставая из-за стола. — Ты еще придешь каяться, только поздно будет!
Никита тоже поднялся из-за стола и подался в прихожую.
— Можешь не провожать, сама выход найду! — с презрением кинула будущая теща и через минуту хлопнула входной дверью.
Никита погладил плачущую невесту по волосам.
Алена и Никита поженились вопреки воле Людмилы Борисовны. Мать на свадьбу не пришла и все новости о жизни пары узнавала от дочери Марии, которая с семьей младшей сестры отлично поладила.
Когда у молодых родился первенец, сердце матери немного смягчилось, но первый же визит к внуку закончился очередным скандалом по поводу взглядов молодых родителей на воспитание детей.
С тех пор Людмила Борисовна младшую дочь больше не навещает.
