Усталость — она как свинцовый якорь. Тащит на дно, не оставляя сил даже на вздох. Марина медленно поднимается по лестнице, стуча каблуками по бетонным ступеням подъезда. Сегодня был такой день — хоть волком вой. Клиенты, отчёты, бесконечные звонки… Казалось, весь мир сошёл с ума, и только дома можно будет наконец-то укрыться от этого безумия.
— Тихий вечер, чашка горячего чая, — шепчет она себе под нос, — и никаких-никаких проблем.
Ключ поворачивается в замке. Дверь открывается, и…
Бум-бум!
Музыка. Смех. Громкие голоса. И запах — запах пива, мужского парфюма и чего-то жареного.
— Вот оно как, — процеживает Марина сквозь зубы.
В гостиной — полный разгром. Трое мужчин развалились на диване, словно это их вотчина. Муж, Игорь, широко улыбается, держа в руке бокал. Его друзья — Серёга, Костя и Петрович — азартно обсуждают последний футбольный матч. На столе — горы закусок, пустые бутылки, тарелки. И ни малейших признаков того, что кто-то собирается убирать.
— О, Марина! — первым замечает её Серёга. — Привет! Не ожидал тебя сегодня так рано.
Игорь машет рукой:
— Милая, не парься! Мы ненадолго.
«Ненадолго» — его любимое слово. Марина слышит его уже сто лет. «Ненадолго» значит — до утра. «Ненадолго» значит — твои планы не важны. «Ненадолго» значит — заткнись и терпи.
Она снимает туфли, вешает куртку. Медленно, демонстративно. Каждое движение — крик. Каждый шаг — протест.
— Игорь, — тихо говорит она, — у нас завтра важная встреча. Я хотела бы отдохнуть.
Муж отмахивается:
— Да ладно тебе! Посиди с нами, расслабься!
Расслабиться? РАССЛАБИТЬСЯ?!
Марина улыбается. Той самой улыбкой, от которой мужчины обычно начинают нервничать.
— Хорошо, — говорит она. — Я расслаблюсь.
И начинается представление…
Усталость — не помеха мужскому веселью. Игорь и его друзья, словно подростки на каникулах, заполонили гостиную. Пиво течёт рекой, закуски разбросаны по столу, громкий смех режет тишину вечернего дома.
Марина стоит в дверях, её взгляд — как ледяной душ. Она окидывает комнату профессиональным взглядом бухгалтера, который считает каждую копейку. Грязные тарелки. Пивные кольца на новом столике. Крошки на ковре, который они с таким трудом выбирали прошлым летом.
— Игорь, — её голос тих, но внутри — цунами.
Муж даже не поворачивается. Серёга, здоровенный мужик с бородой, громко комментирует последний футбольный матч. Костя хохочет, запрокинув голову. Петрович — самый старший в компании — азартно размахивает руками, доказывая какую-то спортивную теорию.
— Игорь! — повторяет она громче.
Ноль внимания. Будто её и не существует.
Марина чувствует, как внутри нарастает волна. Не гнева — презрения. Она снимает туфли, аккуратно ставит их в прихожей. Каждое движение — вызов. Каждый шаг — протест.
— Мы завтра на важную встречу, — начинает она, — я хотела бы отдохнуть.
Серёга первым замечает её присутствие: — О, Марина! Привет! Составишь компанию?
Игорь машет рукой: — Да ладно тебе, милая. Мы ненадолго.
«Ненадолго» — его любимое заклинание. Магическое слово, которым он оправдывает любой свой каприз. Марина знает это заклинание наизусть. «Ненадолго» значит — до утра. «Ненадолго» значит — твои планы не важны. «Ненадолго» значит — заткнись и терпи.
Она медленно проходит в кухню. Включает воду. Сначала тонкой струйкой, потом всё напористее. Брызги летят в разные стороны, словно осколки её терпения. Посуда гремит так, будто объявляет войну.
— Марин, ты чего? — первым не выдерживает Костя. — Мы же тут разговариваем!
Она появляется в дверях кухни. Улыбка — острее бритвы, взгляд — колючее льда.
— Продолжайте, — говорит она, — я просто убираюсь.
И тут же включает пылесос. Резко. Так, что подпрыгивают пивные бокалы. Музыка заглушается противным воем техники. Мужчины переглядываются. Игорь краснеет — то ли от стыда, то ли от раздражения.
— Марин, ну хватит! — пытается возмутиться он.
— Что? — она наклоняется, будто не слышит. — Извини, пылесос громкий!
Пылесос воет всё яростнее. Марина методично водит им туда-сюда, задевая ноги гостей, наматывая и разматывая провод. Серёга неловко пытается поднять ноги. Петрович морщится — явно готовится съехать с дивана.
Это только начало, и они это понимают.
Марина выключает пылесос. Тишина становится особенно звенящей. — Чай будете? — спрашивает она таким тоном, будто предлагает личную пытку.
Гости переглядываются. Кто-то кашляет. Кто-то неестественно громко сглатывает.
Война только начинается
Марина не торопится. Её движения — как у кошки перед прыжком. Она медленно направляется в ванную комнату, зная, что каждая секунда — это удар по мужскому самолюбию и комфорту. За спиной слышит раздражённое сопение Игоря, шепотки его друзей.
Открывает шкафчик. Достаёт арсенал косметических средств. Зелёная маска для лица, успокаивающая сыворотка, огурцы из холодильника. Халат — самый объёмный, домашний, с потёртыми краями. Не соблазнительный. Откровенно неаппетитный.
Возвращается в гостиную — королева домашнего антуража.
— Извините, что прервала ваш разговор, — говорит она максимально невинным голосом. — Сегодня просто необходимый вечер самообслуживания.
На её лице — зелёная маска, закрывающая всё лицо, кроме глаз. Огурцы аккуратно положены поверх. Халат небрежно наброшен, так что виден край белья с надписью «Я люблю понедельники» — явно купленный в шутку.
Серёга давится пивом. Костя неловко кашляет. Петрович пытается спрятать взгляд, но любопытство берёт своё.
— Хотите послушать про мой гормональный фон? — продолжает Марина, устраиваясь прямо посреди гостиной. — У меня просто куча интересных наблюдений!
Она начинает подробнейшим образом рассказывать о женском здоровье. О циклах. О особенностях метаболизма. О проблемах с щитовидкой. Каждая фраза — как удар по мужскому самолюбию и комфорту.
— Представляете, — она поправляет огурцы на глазах, — врач говорит, что после сорока каждая клетка требует особого внимания.
Мужчины начинают ерзать. Серёга судорожно проверяет телефон: — Мне срочно надо позвонить жене!
Костя вдруг вспоминает о важных делах: — Я совсем забыл! Завтра с утра совещание!
Петрович смотрит на часы и начинает натягивать куртку.
Игорь сидит, красный как рак. То ли от стыда, то ли от сдерживаемого бешенства.
— А знаете, — Марина наклоняется вперёд, — какие бывают проблемы с венозным оттоком? — её голос становится всё более медицинским, всё более подробным.
Последний гость судорожно застёгивает молнию на куртке. Марина продолжает свой монолог, даже не глядя на убегающих. Её голос — как сирена, которая методично выдавливает гостей из квартиры.
Через десять минут в гостиной остаются только она и муж. Марина снимает огурцы, стягивает маску. Спокойно, как ни в чём не бывало, наливает себе чай.
— Ну что, — говорит она, глядя на остолбеневшего Игоря, — ещё кого-нибудь пригласишь?
Победа
Утро следующего дня встретило Игоря тишиной и предательским спокойствием. Марина суетилась на кухне, напевая что-то себе под нос, будто ничего особенного и не произошло. Её голос, звенящий, как колокольчик, эхом отдавался в кухонных шкафчиках.
Игорь наблюдал за ней — осторожно, будто за дикой кошкой. После вчерашнего представления он был готов к чему угодно. Жена методично нарезала яблоки для блинов, pause, её руки двигались точно и Size, без единой дрожи. Ani, словно репетировала этот танец сотни раз.
— Кофе будешь? — она улыбается мужу так невинно, что у него по спине бежит холодок.
Игорь осторожно кивает. Друзья до сих пор не звонят. Их молчание — красноречивее любых слов. Вчерашний вечер казался диким, нереальным кошмаром, который мог присниться разве что в самом диком сне.
— Кстати, — Марина небрежно достаёт телефон, — я тут кое-что написала в общий чат.
Он замирает. Внутренний голос кричит: «Беги!» Но поздно. Игорь уже смотрит на экран, где высвечивается сообщение: «Дорогие друзья! Сегодня у нас домашний девичник! Будем подробно обсуждать гормональный фон, женские проблемы и особенности климакса. Презентация с медицинскими схемами и графиками прилагается. Присоединяйтесь!»
Телефон начинает взрываться входящими сообщениями.
«Срочно нужно на работу!» — пишет Серёга. «Забыл про важную встречу!» — откликается Костя. «Жена зовёт в магазин», — лаконично отвечает Петрович.
Марина смотрит на мужа с победоносной улыбкой: — Блины стынут, дорогой.
Игорь понимает: его мужской клуб закрыт навсегда. Точнее — он только что был окончательно ликвидирован. Женской стратегией, хитростью и беспощадной логикой.
— Кто же знал, — вздыхает он, беря блин, — что самое страшное оружие — это жена с зелёной маской и огурцами на глазах.
Марина звонко смеётся. Её смех — торжество и освобождение. Война окончена. И победа — за ней.
— Ты хоть понимаешь, что устроила? — он смотрит с напускной строгостью.
— Абсолютно, — она подмигивает. — Урок мужского гостеприимства.
В углу, словно свидетель этой семейной баталии, стоит пылесос. Молчаливый, но гордый соучастник женской мести.
Игорь внезапно начинает смеяться. Сначала тихо, потом всё громче. Марина смотрит с удивлением — неужели обиделся? Но нет. Смех становится победным, всепоглощающим.
— Ну ты даёшь, — выдыхает он сквозь смех. — Ну просто класс!
И в этот момент они оба понимают: их семейная война закончилась миром. Временным? Возможно. Хрупким? Наверняка. Но таким искренним и настоящим.
