— Я ухожу! – произнес Эдик.
— Куда? — не поняла погруженная в обдумывание списка продуктов жена.
— Совсем!
— Как совсем? – не поняла Ирина. – А Новый год?
Это только в анекдотах про измену все смешно: звонила твоя ко…была и сказала, что скачки отменяются! Звонила твоя форель – сказала, что с икрой!
Оборжаться просто!
В жизни же все — немного по-другому: противно и не так весело.
Эдик ушел перед Новым годом. Нет-нет – не туда, куда не летают самолеты и не ходят поезда.
Ушел в прямом смысле: переступая дорогими ботинками и оставляя за собой шлейф качественного парфюма, который подарила она, Ирка.
До этого муж долго собирался, складывая вещи и объясняя, почему она должна его понять и простить – есть даже такая передача. Ну, а ей и сам Бог велел!
Уже была наряжена елка. Ирка, сидя на диване, обдумывала праздничный наряд, «разблюдовку» к празднику и писала список нужных продуктов: они собирались встречать Новый год вместе с друзьями.
Настроение было «на подъеме», как всегда происходит в канун Нового года: ведь кануны чаще – лучше самого торжества.
Пятидесятилетняя Ирина Максимовна очень любила это праздник. Как, впрочем, и все остальные россияне.
Правда снега на улицах становилось все меньше, и это немного разрушало торжественную атмосферу.
Зато уже с ноября начинались новогодние распродажи.
Женщина была рачительной хозяйкой, поэтому все подарки готовились заранее: это позволяло экономить не только деньги, но время, силы и нервы.
Вот и теперь у нее все давно уже было готово! Да – всем сестрам по серьгам! Никто не будет обделен: дети, внуки и любимый муж!
Эдику был куплен хороший шерстяной свитер с оленями: муж о таком давно мечтал.
Это обошлось Ире «в копеечку», но чего не сделаешь для любимого человека?
Все было давно упаковано, спрятано и ждало своего часа. Интересно, что он подарит ей?
Может, колечко? Нет, лучше деньги! А то со вкусом у пятидесяти трехлетнего Эдика было не очень…
И тут муж ошарашил: «Я ухожу!»
— Куда? — не поняла погруженная в обдумывание списка продуктов жена.
— Совсем!
— Как совсем? – переспросила Ира. – А Новый год?
— Какой Новый год, Ира? – поморщился мужчина. – Когда же ты поумнеешь?
И раздельно, по слогам, как умственно отсталой, произнес:
— Я ухожу от тебя! Совсем! Понимаешь?
Я полюбил другую и у нас там будет ребенок! Теперь тебе ясно?
Теперь ясно! Так ясно, что глазам больно.
Ирка хотела спросить: «А как же я?»
Но это бы вызвало такое же негодование, как вопрос про Новый год.
Очевидно, она уже была у мужа там же, где и их совместный Новый год…
Соперница оказалась гораздо моложе Ирины. Как там у классика-то: и лучше, кажется, была!
Все это, зачем-то, с восторгом поведал Эдик.
Конечно – зачем ему уходить к пожилой страх.олюд..ине? Он-то еще — ого-го!
А муж с блеском в глазах рассказывал, что его любимая скоро подарит ему сына: у них с Иркой были две взрослые дочери.
Да, у него, наконец, будет наследник!
Хотя чего там наследовать, было не понятно. Мужчина звезд с неба не хватал: жена зарабатывала гораздо больше.
Обе квартиры принадлежали ей: в этой двушке он был просто прописан. Однушка сдавалась.
Но жена не стала добавлять ложку дегтя в бочку «вкусностей»: пусть тешит себя иллюзиями.
К тому же ей было не до того: счастливый Ирин мирок в одночасье рухнул.
— Мы познакомились на корпоративе! — радостно излагал муж.
— А зачем мне знать об этом? – брезгливо спросила Ира.
— Ну, как зачем? – удивился мужчина, которому хотелось все время говорить о предмете своей любви: ведь она такая…
— Ну, так? Это для тебя все – возвышенное чувство, а для меня – паск уд..ство и грязь! – произнесла женщина.
И по удивленному взгляду мужа, брошенному на нее, поняла, что он не только не врубается, но и не считает нужным этого скрывать. Совершенно не понимая, что этим доставляет ей ужасные страдания.
Поэтому впервые подумала: «А не переоценивала ли она его умственные способности?»
Переоцененный Эдуард убыл в новую, счастливую жизнь, а с Ирой все стало происходить, как в стишке: она вся застыла, как камни застыли на острове Пасхи. Она не кричала, не выла, из глаз не катилась слеза…
Эдик ушел, а она еще долго сидела с недописанным списком в руках: все это было теперь не нужным…
Он были женаты уже двадцать восемь лет: казалось, можно расслабиться.
Крепкая семья, надежный тыл, взрослые дети: этого для счастливой жизни было достаточно.
Но кому-то, видимо, этого не хватило: оказалось, что все это ей только казалось.
Ира, на автопилоте, взяла ручку и вычеркнула из списка «Просекко», которое очень любил Эдик.
А потом просто повалилась на диван: мыслей не было – только пустота.
Три часа прошли, как одна минута: неужели она спала? В комнате стемнело. Трезвонил телефон — звонила подруга Танька:
— Говори, чего нам с Игоряшей приносить?
— Эдик ушел! – сказала Ира.
— Ушел, все-таки? – переспросила подруга.
— А ты что – знала? – удивилась Ира.
— Все знали! – после небольшого молчания произнесла Татьяна: ее Игоряша работал вместе с Эдиком.
— Знала и молчала? – закричала Ирина Максимовна.
— Да! – с вызовом произнесла подруга. – Вы помиритесь, а мне потом что делать?
Обе помолчали, а потом Ира отключилось.
В принципе, Танька была права. Но встречать Новый год с друзьями расхотелось: к тому же, их – двое, а она – одна.
Но сидеть дома в праздник одной было нельзя: и Ирина Максимовна поехала к старенькой маме. А первого января – к дочери: у нее собирались всей родней.
И там сообщила, что папа ушел к молодухе. Но оказалось, что и тут все всё знали: вот предатели-то! А могли бы раскрыть глаза!
А тут, мало того, что рога наставили, так еще и выглядишь д..ра- д..рой…
Настроение было хуже некуда: Ира рано ушла из гостей и пошла домой пешком.
Тихо падал снег. Город был украшен к празднику. Народу на улицах почти не было: все продолжали отмечать Новый год. Она шла по заснеженным улицам и ей потихоньку становилось легче.
«Ну, что – пусть будут счастливы, раз так! – решила умная Ирина Максимовна. – Не травиться же из-за этого!»
И не она первая, не она последняя: никто же от этого не умирал! А с рогами и бодаться в жизни будет полегче…
Прошел год. Да, ровно год назад, двадцать девятого декабря от нее ушел уже бывший муж.
Снова, как тогда, была наряжена елка. И снова Ира писала список продуктов: они с Танькой договорились встречать Новый год, как раньше.
И она, Ира, собиралась познакомить подругу с Вадимом: он сделал ей предложение!
А что вы хотели? Чтобы она продолжала сидеть в одиночестве на пыльном диване?
Она – интересная, свободная и самодостаточная дама. Он – симпатичный, свободный кавалер, отставник. Ну, и все!
И тут раздался звонок в дверь — на пороге стоял бывший муж: за спиной у него был рюкзачок, в руках — сверток…
«Твою…! – подумала Ира. – Неужели притащил младенца?»
А вслух произнесла:
— А если бы меня не было дома?
— Открыл бы своим ключом! – ответил Эдик.
— А если бы я замки поменяла?
— Не поменяла? Ты же – добрая! – произнес мужчина и спросил: — Пустишь?
Ирка посторонилась: не прогонять же с младенцем сразу! — и он протиснулся в открытую дверь.
Они прошли в спальню, и муж положил спящего малыша на кровать.
— Сколько ему? – без эмоций спросила бывшая жена.
— Пятый месяц пошел! – ответил Эдик.
— А молодуха-то твоя где? Ты уже спросил у ясеня, где твоя любимая? – поинтересовалась Ира, в планы которой совершенно не входило появление на ее территории чужого мужика с чужим ребенком.
— А моя любимая любит уже кого-то другого! – тихо сказал мужчина.
— Ну, что – высокие отношения! – одобрила бывшая жена. — Ну, а сюда зачем ты пришел?
Ты погоди – не раздевай его! – муж начал раздевать спящего сына.
— Разве ты мня не примешь? – удивился уже снявший рюкзачок Эдик.
Ну, точно – переоценила она его в свое время: совсем д..рак!
— С дитем, что ли? — удивилась бывшая жена. — Я бы и одного тебя не пустила, а с чужим ребенком и подавно!
Так что – поворачивай назад оглобли. А сразу не прогнала – потому что пожалела.
Теперь немного передохнул – тащи его в за…д!
— Так я с ним один не справлюсь! Ну, прости, Ирочка – меня бес попутал!
— Бес попутал, это когда переспал после корпоратива и все! А когда этим занимаются планомерно и размеренно длительное время и заделывают ребенка, то это не бес.
И нечего валить на нечистую силу. – объяснила Ира.
И не смотри на меня так – забирай свое чадо и отчаливай! Как там у Зощенко-то: всем давать – потрохов не хватит!
— А если я не уйду? – вдруг спросил Эдик.
— Оставайся – тогда уйду я! – легко согласилась Ира: все равно праздновать собирались у Таньки.
Да и Вадим уже давно предлагал переехать к нему. И добавила:
— После праздников приду, чтобы тебя не было!
И не жди, что буду продавать квартиру и делить все пополам: ты здесь никакого права голоса не имеешь!
В принципе, он этого и не ждал! Просто одному ему с ребенком было не справиться.
А любимая девушка просто пропала: это произошло позавчера. В записке было сказано: не ищи, вы мне надоели.
Пару дней он взял на работе в счет отпуска. Потом были длинные праздничные дни.
Ну, да – они оказались не парой! А Ирка – добрая и чуткая. Да и дома у них всегда было уютно, вот он и пришел…
— Располагайся, а я буду собираться! – как ни в чем не бывало сказала бывшая жена.
— Ты куда? – встревожился мужчина.
— Тебе какое дело? Сказала же – ухожу! А ты давай, раздевай, корми, меняй подгузники – что еще делают молодые отцы? Я-то уже забыла!
И женщина вышла из комнаты.
Неужели она не шутит? Да нет – не похоже…
А если не шутит, тогда ему лучше поехать к маме! Ей хоть и семьдесят пять, но старушка она шустрая – поможет первое время. А потом он найдет няню…
Ира была в ванной, когда хлопнула входная дверь: Эдик ушел. На постели остался лежать скомканный бумажный носовой платок: неужели плакал, бедняга? – с усмешкой подумала Ира. Лучше поздно, чем никогда!
И ей не было никого жалко: даже хорошенького младенчика. Ну, хорошенький. Ну, младенчик. И что?
Мало ли в Бразилии Педров, а в России – младенчиков?
И это правильно: Эдику же не было ее жалко год назад!
Он просто перешагнул через все и ушел, как ему казалось тогда, к счастью.
Ну, что, тогда – в магазин: она обещала испечь к праздничному столу лазанью. Вадику нравилась лазанья и не нравилось «Просекко». А Эдику – наоборот.
Но теперь она думала только о Вадике.
И подарок ему уже тоже был готов: тот самый шерстяной свитер с оленями, который в прошлом году не получил Эдуард – размеры мужчин совпадали. И вкусы – тоже: что-что, а оленей у нас мужики очень любят…
