— Ирка, ну ты же добрая! — заканючил мужчина, снимая рюкзак. — Да, я поступил необдуманно, даже подло, в какой-то степени! Но разве нельзя меня простить и начать все с чистого листа?
— Ты, это, погоди раздеваться-то раньше времени! — остановила его женщина. — И, вроде, ты уже начинал с чистого листа! — напомнила Ира бывшему мужу.
Ираида Пересункина – это фамилие такое! – была пенсионеркой и жила в небольшом областном городе.
Это вы в столицах у себя за..рались! А у нас — получи свои семнадцать тысяч деревянных и ни в чем себе не отказывай!
Материальное положение Ираиды Михайловны можно было выразить замечательной фразой: в одном кармане — вошь на аркане, в другом — блоха на цепи.
И еще такой же поговоркой: вот тебе кукиш — что хочешь, то и купишь. Хочешь — халву, а хочешь — пряники! И — бон тебе аппети, женщина!
У Ираиды, кроме пенсии, была своя квартира. А еще — когда-то был муж Ираклий Пересункин: с ним они прожили более сорока лет.
Это было очень романтично: Ираида и Ираклий — сочетание таких имен было редкостью! И сейчас тоже выглядело бы неплохо — два И: это же ИИ — чем не искусственный интеллект?
Ведь главное — был бы милый рядом. И тогда никакая маленькая пенсия не страшна.
Обоим супругам уже перевалило за шесть десятков. И, вроде, все должно было идти хорошо: их дети благополучно выросли, создали свои семьи, поэтому паре можно было жить для себя.
И пользоваться предлагаемыми для этого благами: записаться на курсы нужного сейчас танго и китайского языка — можно будет переговариваться за ужином!
Заняться скандинавской ходьбой и пытаться овладеть компьютером. Как вариант — начать готовить кулинарные изыски — да мало ли, что сейчас было уготовано активному пенсионеру!
К тому же, две пенсии — гораздо лучше, чем одна.
И тут Ираклий объявил, что уходит. Это произошло после см.ерти Ираидиной свекрови: она оставила сыночку квартиру.
Муж был человеком подкованным и знал, что унаследованное имущество не делится.
А у него, к тому времени, образовалась любовь. Да, вот такая любовь немолодого человека: а этого сейчас было, как грязи. Даже фильм такой есть.
Ведь не зря говорится: седина в бороду — бес в ребро! Я хотя бороды и седины у Ираклия не было — мужчина был чисто выбрит и лыс, как бильярдный шар — бес все равно ударил его своим волосатым локтем в жирный бок.
И у, в общем-то, неглупого мужика поехала крыша: дескать, не так жил! А сейчас можно будет начать жить так!
Да, с чистого листа! С новой, молодой женой: избранница Ираклия была значительно младше. А это сейчас — самое то: вон, что по телевизору-то показывают! А телевизор врать не станет!
В принципе, уход мамы мужа был предсказуем: ей исполнилось девяносто два — пожила старушка!
И Ираида давно уже в мечтах использовала квартирку по своему уразумению: Ираклий был человеком очень непрактичным и не шибко вникал во всякие-разные бытовые вопросы.
А сейчас жилье можно было сдать: и это было бы неплохой прибавкой к их двум пенсиям. Общий доход в их регионе уже поставил бы супругов в разряд если не зажиточных, то уж точно не бедных.
Но «сбытия мечт» не произошло: накануне Ираиде позвонила подруга и сообщила, что видела ее кривоногого Ракушу — так жена уменьшительно-ласкательно называла мужа — с какой-то тел..кой.
Они сидели в кафе напротив дружка дружки, а Ларка проходила мимо: столик стоял как раз у огромного окна, и ей все было хорошо видно.
И этой «сладкой парочке» не пришло в голову, что они выставлены на всеобщее обозрение! Действительно, при любви мозг отключается.
Лысый Ракуша держал даму за руки, она улыбалась и что-то ему говорила. Короче, идиллия, елы-палы!
А муж, по его словам, ушел к стоматологу. И даже взял из коробочки с накоплениями некоторую сумму: знаешь, сколько сейчас стоит хорошая пломба? Да еще — на передний зуб?
Ну, как не дать, дорогие вы мои? Да еще и на передний зуб! И Ираида, конечно же, деньги дала!
Но оказалось, что он ей врал! И не только со стоматологом. Недавно Ираклий ушел в магазин со списком продуктов — курица, яйца, молочка, колбаса — все, как обычно!
А пришел поздно и без ничего: «Все было только очень дорогое, и я не стал покупать! Мы же экономим!»
Муж выглядел каким-то взъерошенным, в глаза не смотрел, долго топтался в прихожей и тщательно протирал обувь, хотя никогда этого не делал.
Тогда Ираида так изумилась, что даже ругаться не стала: может, действительно, решил сэкономить? Цены-то вон, как скачут!
К тому же, еда пока дома была. А муж клятвенно обещал назавтра все купить!
И обещание свое выполнил: вопрос был исчерпан.
И вот теперь — кафе.
Ираида Михайловна пыталась расспросить подругу Ларку. Что за тел..ка? Возраст, вес, во что одета? Короче, узнать самое главное! Чтобы знать, к чему готовиться! Хотя ей уже было ясно, что готовиться нужно к самому плохому.
Но Ларка уяснила только, что барышня была симпатичной и молодой — около сорока — а остальное рассматривать постеснялась: вдруг заметят!
Но и этого оказалось достаточно, чтобы шестидесяти однолетняя женщина начала ревновать. А что вы хотели? Симпатичная и молодая — тут, кто хочешь, заревнует!
Сама Ираида-то уже была не шибко молодой и симпатичной, а толстой и не очень ухоженной теткой. А на какие шиши ей было за собой ухаживать?
Маникюр она делала себе сама, челку стригла тоже. Волосы ей подравнивала та же Ларка: Ира носила пучок.
Одежда была куплена еще в предпенсионные времена, обувка — тоже: не выкидывать же! К тому же, многие пенсионеры так делают и ничего.
И Ираиду все устраивало. И Ираклия тоже все устраивало — так ей казалось: муж никогда не делал замечаний жене по поводу ее внешности.
И она расслабилась и думала, что так будет всегда. А оно вон как получилось!
Мужу пока о своих страданиях решила не говорить: мало ли, может, одумается!
Но Ираклий не одумался — настал день икс, когда он заявил: «Я от тебя ухожу! Я полюбил!»
Жена нисколько не удивилась: она уже давно чувствовала, что все к этому и шло.
И постаралась вести себя максимально равнодушно, хотя ей хотелось кричать в голос от горя: в шестьдесят лет остаться одной…
Поэтому, предложила, как написано в интернете, захватить мужу мусор, стараясь, чтобы голос звучал максимально естественно: все равно же ты пойдешь мимо помойки…
Ираклий тоже удивился, но мусор захватил. И сказал, что будет подавать на развод: у него там должен был родиться сын. А мужчине, на минуточку, уже стукнуло шестьдесят два…
— Я рада за тебя, пол.ов..ой гига.нт! — стараясь говорить ровным, ничего не выражающим тоном, сказала Ираида.
Хотя ей очень хотелось настучать по блестящей, чисто вымытой лысине сковородкой и переломать любимому крепкие, кривоватые ноги. И на прощанье произнесла:
— Привет молодухе!
И муж ушел: квартира принадлежала Ире.
Нет, жизнь женщины не остановилась — еще чего! Просто она стала несколько другой.
Теперь ей нужно было жить только для себя, а оказалось, что она это не умеет.
А еще выяснилось, что теперь в жизни Иры отсутствует смысл. Раньше она жила, в основном, для своего Ракуши — мы же в ответе за этих самых, ну, которых …
В результате, Ираида Михайловна получила совершенно бессмысленную, по ее уразумению, уйму времени.
В течение которого она, первые дни, занималась совершенно неконструктивными вещами: перемалывала прошедшие события и вела разговоры с невидимыми собеседниками. Точнее, со своим — или уже нет? — Ираклием.
То есть занималась тем, что называется «пилить опилки»: остроумно отвечала на то, что в реальности осталось без ответа, легко шутила и ненавязчиво советовала.
Короче, делала то, что делают многие, потерпевшие фиаско люди. Которые так и не смогли достойно отреагировать на возникшую в их жизни ситуацию. А то, что Иру бросили, можно назвать фиаско.
Это выматывало не хуже разгрузки вагонов. После такого разговора в сущности, с самой собой, причем, вслух, накатывала неимоверная усталость: хотелось просто лежать и не двигаться.
И Ираида лежала, вставая только, чтобы что-то кинуть в рот. На седьмой день холодильник опустел окончательно — одна луковица в счет не шла: нужно было идти в магазин.
И она пошла. А когда вернулась, купив нехитрые продукты, оказалось, что ей значительно полегчало: небольшая физическая нагрузка и нахождение на свежем, морозном воздухе подействовали не хуже седативного!
Ничего, мы еще потрепыхаемся! — сказала сама себе Ираида. И стала «трепыхаться»…
И тут выяснилось, что одиночество — не так уж и плохо! И на одну пенсию тоже можно жить. А, главное, ей стало гораздо спокойнее.
Потому что с годами характер у мужа испортился — он постоянно был недоволен и высказывал это самое недовольство по малейшему поводу…
А тут — опа, Америка-Европа: все довольны, все смеются! Ну, скажите — разве это не счастье?
Да и манная каша на завтрак — не так уж и плохо. И чего ее Ираклий отказывался есть? И не только отказывался, а давал понять, что она, Ираида — неумелая хозяйка! А у нее всегда манка получалась без комочков…
Ираклий вернулся через год: она на кухне лепила пельмени. Рядом сидела Брунгильда: кошка, взятая из приюта.
— Я вернулся! — сказал бывший муж, как ни в чем не бывало открыв дверь своим ключом.
И Ираида, которая в мечтах столько раз проговаривала, как и что она ему остроумно ответит, когда это произойдет — а в том, что это произойдет, женщина не сомневалась: закон бумеранга никто не отменял! — почувствовала, что ей все равно!
Точнее, даже не все равно! Она поняла, что ей не хочется, чтобы муж возвращался! Да, очень не хочется: женщине было хорошо и уютно с Брунгильдой! К тому же, если человек единожды предал, где гарантия, что он не сделает это снова?
Поэтому Ира коротко спросила:
— И что?
— Ну, как! — после небольшой заминки произнес мужчина. И поинтересовался: — Разве ты не рада?
— А должна?
— Ну, как! — опять произнес Ираклий.
— Что ты «ка.каешь»-то через слово? — не выдержала женщина. — Заладил, как в рекламе: как, как — принимайте Дю..фа…лак! Чего тебе от меня надо? Ты ушел, нас развели, какого фига?
— Я понял, что люблю только тебя!- ответил Ираклий, не ожидавший такого холодного приема.
«Ага — как же: держи карман шире! — злорадно подумала Ираида. — Понял он! Выперли — не иначе! Или ребенок оказался не от него!»
— Ираклий, друг, не говори красиво! — ответила Ираида, защипывая очередной пельмень. И участливо поинтересовалась: — Выперли?
— Ну что ты такое говоришь! — не искренне удивился бывший муж. — Нет, правда, Ирочка! — Ираклий подошел ближе к столу. — Давай все обсудим спокойно!
Муж очень любил пельмени. Вот и сейчас он, как завороженный , смотрел на стройные ряды готовой продукции. Которая готовилась отправиться в заморозку: рот мужчины наполнился слюной…
— Ну, что — тогда, наверное, дитя, оказалось не твоим, Ракуша! — произнесла женщина, назвав его забытым именем. — Что — угадала?
— Ну да! — шмыгнул носом Ираклий.
Все произошло по классике: скоропомощная ситуация с ребенком, понадобившееся переливание кро.ви, не та группа, полное отсутствие родства позже.
— Молодец твоя жена! — похвалила соперницу Ираида. — Грамотно все рассчитала! Надеюсь, ты ей и младенчику не отписал свою жилплощадь?
И по лицу бывшего мужа поняла, что надеяться тут, скорее всего, не на что…
— Ну, что — и ты молодец! — ровным тоном произнесла Ира. — Ну а от меня -то что хочешь, ма.чо? Я тебе уже давно — ни с какого боку! Да и ты мне даром не сдался!
— Ну, как! — опять ответил Ираклий.
— Тьфу! — сплюнула Ираида. — Хотя, я догадалась! Хочешь, чтобы я тебя простила, и мы стали, как раньше, вкусно ужинать? Ведь так?
— Ирка, ну ты же добрая! — заканючил мужчина, снимая рюкзак. — Да, я поступил необдуманно, даже подло, в какой-то степени! Но разве нельзя меня простить и начать все с чистого листа?
— Ты, это, погоди раздеваться-то раньше времени! — остановила его женщина. — И, вроде, ты уже начинал с чистого листа! — напомнила Ира бывшему мужу. — Да и нет у меня для тебя уже тех чистых листов, дорогой: что-то ты исписал, а остальное заляпал.
Поэтому, иди туда, откуда пришел! Надеюсь, в квартирке-то хоть пара метров, чтобы поставить себе раскладушечку, найдется? Не все же ты зазнобе-то с чужим младенчиком отписал, горемыка…
А нам с Брунгильдой ужинать пора!
«Пара метров-то найдется, — тускло подумал Ираклий. — Только вот атмосфера там стала невыносимой…
Да, новая жена оказалась не промах! Наверное, придется судиться! И как же он смог повестись на все это?»
— Что, даже и не покормишь? — с надеждой в голосе спросил бывший муж: ну, не может же Ирка просто так его выгнать, не может! Она же его всегда любила…
— С какого это перепугу я должна кормить совершенно чужого мне мужика? Да, кстати — ключи верни!
Тут Ираклий понял, что ему ничего не отломится. А на что же ты, интересно, надеялся-то, неосмотрительный Казанова? Что брошенная тобой на старости лет тетка кинется на шею и зацелует до см…ерти?
А потом подвинет тарелку с исходящими паром пельмешками, обильно сдобренными сметаной?
Дескать, как знала, что ты заглянешь, любимый! Ну и налепила — кушай, дорогой!
Видимо, Ираклий надеялся именно на это: до чего же иногда мужчины бывают наивными…
Нет, мой милый: ищи ду***ов по своему росту, как говорится!
Ираклий потоптался немного и ушел. А Ираида поставила воду для пельменей, убрав основную массу в холодильник: Брунгильда тоже любила домашние пельмени! Да, как Ираклий. И вполне могла заменить в этом мужа.
К тому же она не ныла постоянно, как некоторые. Поэтому и была награждена несколькими аккуратно слепленными тестяными комочками со вкусной мясной начинкой.
А на ее месте мог бы быть сейчас ты, Ираклий… Ну, что — стоило все это затевать?
