— А что, если дети — вовсе не мои? — выпалил Денис и замер, как суслик на пне.
Спинка ровная, лапки поджаты, глаза-блюдца нервно вытаращены и не мигая смотрят в сторону темного леса. Марина хорошо знала эту манеру мужа, брякнуть что-нибудь и ждать реакции, делая вид, что молчал и вообще просто проходил мимо.
— Ты это о чем? — нахмурилась она, примериваясь к новой чугунной сковороде, которую любимый супруг подарил ей на Восьмое марта.
Испытать посудину в деле до сих пор как-то не довелось, но, похоже, муженек, сам того не подозревая, организовал повод…
— Забудь, – махнул лапкой «суслик», заерзав на «пне» — высоком барном стуле, на котором он любил устроиться за утренним кофе. — Это я так сказал, в порядке бреда…
— Нет уж, — подбоченилась Марина, — если начал, то договаривай!
Двадцать лет работы главным бухгалтером на крупном предприятии приучили женщину не допускать недосказанности. Она доверяла цифрам, свято верила во всемогущий баланс, если что-то оставалось в неучтенном остатке, это тревожило душу и не давало спать по ночам.
— Э-э-э, — заблеял благоверный, и Марина поняла, что сейчас он начнет юлить.
—Я хотел сказать… Вот так живешь с человеком, кофе ему по утрам готовишь… — начал свою песню суслик.
Ну или что там у сусликов принято начинать, когда они пытаются навести туману, дабы не получить заслуженную оплеуху.
— Живешь, значит, живешь, а потом вдруг оказывается…
Денис сделал карьеру менеджера на не менее крупном предприятии и привык не верить ни во что. Продать, как он полагал, можно все что угодно и за какие угодно деньги, главное – сочинить к товару красивую сопроводительную легенду. Говорить нужно много и красиво, дополнять описание непонятными терминами и вполне земными характеристиками, умело перемежая их между собой.
Этакий менестрель. Или баян, если в отечественном варианте.
— И вот, открывает он двери, а там его Лариска с каким-то хмырем из отдела продаж… Или нет, из отдела продаж это у Нинки из маркетинга, а у Лариски…
— Ну так и что в итоге-то? — прикрикнула на мужа Марина.
Чугунная блинница оттягивала руку, и женщине не терпелось пустить ее в дело. Но мастер сказок и народных преданий все никак не мог добраться до конца слезливой истории падения жены своего лучшего друга Иннокентия, трудящегося дизайнером, в объятия коварного соблазнителя Вениамина из отдела продаж… Или не продаж.
— Да в итоге-то, Мань, ребенок, походу, не Кешин, а чей-то… Неизвестно чей, — заключил сказитель и сложил руки на коленях ладошками вниз, как детсадовец на занятиях по пению.
— И каким образом это узналось? — нахмурилась супруга. — У младенца в руке при рождении вместо дизайнерского планшета был обнаружен калькулятор?
Денис замер, уголок его рта нервно задергался, «котелок» варил очередную порцию «лапши», как поняла Марина. Она переложила сковороду из руки в руку, явно привлекая внимание супруга.
— Э-э-э… — ожил рассказчик. — Нет, все не совсем так…
— Денис, если ты не перестанешь закручивать смысловые спирали, я опоздаю на работу, а мне еще детей развозить, — напомнила Марина.
Трое отпрысков как раз шумели в коридоре, выбирая из кучи подходящие ботинки. Марина была уверена, что пятнадцатилетняя Настя уже «перепутала» свои полусапожки с мамиными ботильонами на восьмисантиметровой шпильке, и ей придется отбивать обувку с боем, слезами и обидой на всю жизнь. Ну или до ужина, по крайней мере.
— Так они сделали тест ДНК! — радостно вытаращился супруг.
— А я что, тебе сразу не сказал? — с притворным удивлением спросил он.
— Сразу ты мне сказал, что наши дети – не твои, — напомнила Марина, опуская наконец сковороду на мраморную столешницу.
Времени на серьезные разбирательства не оставалось, придется отложить до другого раза.
— Э-э-э… Так это ж я так сказал… В порядке …
— Голова у тебя не в порядке, — холодно подытожила супруга. — Но эту проблему мы решим позже, а сейчас я на работу опаздываю.
Речь о проверке на отцовство Денис больше не заводил, но Марине казалось, что он смотрит на нее с подозрением и улыбается неестественно. На этой почве ее одолела бессонница, что немедленно сказалось на внешнем виде.
— Чего-то ты, Мань, всю неделю нервная какая-то, дерганная… — отвесил комплимент начальнице зам Валерий. — Ты, часом, не опять?
Он выразительно уставился на поднятую фигуру Марины в том месте, где предполагалось быть животу.
— Да ладно тебе… — промямлил двухметровый обладатель рыжей бороды и пивного брюшка, сорокалетний холостяк, живущий с мамой и котом Палтусом. — Я ж так спросил… Я-то чего? Ты замужняя дама… А дети — цветы жизни… Сам бог, как говорится…
— А ты мне вот что скажи, цветовод-любитель, — вдруг прищурилась Марина и пытливо уставилась на зама. — Если ты в браке с человеком больше пятнадцати лет живешь, троих детей воспитываешь, а потом вдруг за утренним кофе предлагаешь сделать детям тест ДНК, это что значит?
— Э-э-э, — зам заблеял, как Денис утром.
Марина закатила глаза и инстинктивно пошарила рукой по столу в поисках сковороды. Последней не нашлось, зато под руку подвернулось пресс-папье, неизвестно для какой надобности подаренное начальнице на Восьмое марта самим же Валериком. Пресс-папье представляло собой хрустальный шар, зажатый в когтистой драконьей лапе, и на удивление удобно улеглось в ладонь.
Проследив за ее манипуляциями, зам подобрался и затараторил:
— Так я ж ни с кем не живу в браке больше пятнадцати лет, Мань… У меня ж только мама и Палтус… Я не могу ничего сказать точно, только предположить…
— Ну так предположи уже! — сердито потребовала начальница.
— Ну-у-… Я бы сказал, что это явное недоверие… Сомнение, я бы предположил… Потому что дети, конечно, цветы, и все такое, а садовники-то могут быть разные, сама понимаешь… Один клумбу может поливать, другой — окучивать, а вот кто цветы посадил — вопрос открытый…
— И что? — уставилась на бородатого флориста Марина. — Для вас, мужиков, кто «цветы посадил» всегда под вопросом? Даже если у «клумбы» уже пятнадцать лет стоит табличка с твоим именем, печатью в паспорте и свадебными фотографиями?
Она выбралась из офисного кресла и вышла на середину кабинета, сжимая в одной руке пресс-папье, а вторую уперев в бок.
— Даже если ты сытно ешь, сладко спишь и получаешь с утра свежую рубашку только благодаря этой «клумбе»?!
— Ну все не так однозначно… — промямлил Валерик, с опаской глядя на драконью лапу.
— Думается мне, что на пустом месте такой развесистый сорняк не вырастет, если ты понимаешь, о чем я, — продолжая растительную тему, намекнул зам. — То есть, я хочу сказать, чтобы выросло подозрение, нужно посадить какие-то семена…
— Какие, например? — нахмурилась Марина.
— Ну я не знаю, я же говорил… Я не могу быть экспертом…
— Думай, Валерик! Ты же, в конце концов, мужчина! И даже если у тебя нет личного опыта, ты должен понимать, как у вас, мужиков, все в голове устроено!
— Да так же, как и у вас, женщин! — огрызнулся уставший трепетать перед грозной начальницей мужчина. — Раз что-то подозревает, значит, есть повод, какая-то причина… Или ему кажется, что есть…
— А если бы до тебя дошли слухи, что жена твоего друга… не уследила за «клумбой»? — прищурилась Марина.
— Ну это возможно, да… — закивал зам. — Печальный пример товарища вполне мог послужить причиной подозрений.
— И что? Пятнадцать лет брака, общие дети, совместная ипотека и подаренная свекрови на юбилей путевка в Геленджик — все побоку? Вот так, просто потому что у твоего друга оказалась непутевая … «клумба»?!
Марина вытаращила глаза, не в силах поверить в коварство мужчин и причуды их мыслительного процесса. Она уже неделю плохо спала, ворочаясь рядом с мирно спящим Денисом. Иногда ей хотелось сходить на кухню, взять блинницу и хорошенько… Отвлечь любимого супруга от мрачных подозрений прямо во сне.
— И за что я должна такое терпеть? — думала женщина, глядя бессонными ночами на темный храпящий холм рядом с собой. — Я верна этому человеку много лет, ращу его детей и готовлю ему обеды по воскресеньям, хотя могла бы провести это время на концерте современной музыки или ныряя с аквалангом в городском бассейне.
И вот, за то, что служу этой семье верой и правдой, я заслужила подозрения! И главное, почему? Потому что какая-то Лариска не ценит лейку своего мужа и смотрит в сторону чужого садового шланга?!
Две недели спустя, снова промаявшись без сна всю ночь, Марина приняла решение.
Еще через неделю в воскресенье Марина вышла на кухню утром, волоча за собой большую дорожную сумку. Муж уже принялся за завтрак, привычно устроившись на барном стуле. В это раз рядом с дымящейся чашкой его ждал сюрприз.
— Это чего такое, Мань? — Денис вертел в руках конверт, не решаясь открыть.
— Это ответ на твой вопрос, — сухо проговорила Марина.
— Э-э-э, — привычно заблеял супруг.
— Ты хотел сделать тест на отцовство для наших детей, — не стала мучить его Марина, поглядывая в сторону сковороды, лежащей в куче грязной посуды, и вспоминая приятную тяжесть кабинетного пресс-папье.
— Так я ж не то имел в виду, Мань! — воскликнул Денис и преданно вытаращил глаза на жену.
— Ну точно суслик, — промелькнуло у Марины.
— А что ты имел в виду, Денис? — уставилась на него немигающим взглядом главного бухгалтера с двадцатилетним стажем жена. — Фраза о том, что наши дети могут быть не твоими, означала, что они нашлись в капусте? Или их притащил аист? Или они образовались почкованием от неведомого гриба?
— Ну нет, конечно… Я просто хотел… Я просто решил… Просто я не знал… — лепетал супруг, следя, как Марина возит по полу кухни огромный баул и кладет в него все, что попадется под руку.
— А что ты делаешь, Мань? — наконец заинтересовался он.
— Я, Денис, собираю свои вещи. Все необходимое мне в дальнейшей жизни, — ответила та, не отрываясь от своего занятия. — Детей я, разумеется, тоже забираю с собой.
— Зачем? — не понял муж и заерзал на барном стуле, косясь на то, как Марина укладывает на дно здоровенного баула блестящую лаковыми боками кофемашину.
— Затем, что я собираюсь от тебя уйти, — пыхтя, ответила женщина, с трудом дотягиваясь до верхней полки, где стоял годовой запас зернового кофе.
— Куда? — продолжал сыпать вопросами Денис. — Почему? Что не так, Мань?!
Его глаза округлилась, когда супруга достала из раковины блинницу и, обернув ее в пакет, сунула вслед за кофемашиной.
— Все не так! — выкрикнула она и обернулась к мужу, уперев руки в бока. — Я жила с тобой пятнадцать лет, у нас растут общие дети! Я всегда доверяла тебе, когда ты задерживался на работе и ездил в офис по выходным! Я не задавала вопросов, даже когда ты явился с корпоратива в чужом розовом кардигане с белой розой на спине! А ты заподозрил меня в измене только потому, что жена твоего друга…
Она задохнулась от злости и замолчала на полуслове, махнув рукой и возвращаясь к своим сборам.
— Марин, ну прости! Я вовсе не то хотел сказать! Просто ляпнул, не подумал… Ну неужели из-за какого-то одного дурацкого слова ты готова разрушить наш брак?!
— Наш брак разрушил ты, Денис, — сурово ответила жена. — В тот самый момент, когда объявил мне, что между нами больше нет доверия…
Марина ушла от мужа и подала в суд на раздел имущества. Денис пытался вернуть супругу, но она его не простила.
Марина не препятствовала тому, чтобы бывший муж виделся с детьми, ведь он был им родным отцом, о чем и говорил злополучный тест ДНК.
