– Ну вот, приехали… – Аня тяжело выдохнула, ставя сумку на крыльцо небольшого дома с выбеленными стенами и синими ставнями. Ветер с моря ласково трепал волосы, а вдалеке перекликались чайки. Это место должно было стать их с Андреем первым совместным отпуском за долгие годы. Без работы, без дел, без «обязательных встреч с родственниками». Только они вдвоём.
Аня медленно провела пальцами по перилам веранды. Она мечтала об этом доме с тех пор, как они подписали договор аренды. Она даже считала дни, вычеркивая их в телефоне. «Это будет наша маленькая гавань», – говорила она тогда Андрею, а он кивал, не отрываясь от экрана.
Но сейчас… сейчас её ладони вспотели, и сердце странно сжалось, когда за спиной раздался знакомый визгливый голос:
– Андрюш, а где тут можно разуться? Прямо на крыльце, да? Ой, посмотри на младшего – опять босиком…
Аня обернулась и едва не выронила ключи. На тропинке стояла Наталья Ивановна – свекровь – с широким как парус полиэтиленовым пакетом в одной руке и детской курткой в другой. Рядом топтались двое детей с яркими рюкзачками, а позади них, кряхтя, тянул на колесиках чемодан брат Андрея, Виталий.
– Что?.. – слова застряли у Ани в горле. – Вы… вы приехали?..
– Ну а что ты так смотришь, как будто нас видеть не рада? – Наталья Ивановна улыбнулась, но в её глазах сквозил холодок. – Андрюша сказал, что дом большой. Мы решили: чего время терять – и к вам! На море же!
Андрей стоял сбоку, виновато почесывая затылок.
– Аня… ну что ты, пусть поживут немного, – тихо пробормотал он. – Всё равно же места много, а им в городе душно…
– Душно? – Аня почти прошептала, чувствуя, как в груди поднимается тяжёлый ком. – Андрей… ты не думал предупредить меня?..
– Да ну, – он махнул рукой, пытаясь улыбнуться. – Это же всего на недельку-другую. Родные всё-таки. Они тоже хотят моря.
Аня смотрела на него и не верила. «Родные»… Эти «родные» даже на их свадьбе умудрились ссориться из-за сидячих мест. «Родные», которым всегда было всё мало – то гостинцев, то внимания, то денег. А теперь они приехали и в их отпуск. В её отпуск.
В голове зазвенело, когда Наталья Ивановна уже бодро командовала:
– Виталик, тащи чемодан в спальню побольше! Мальчики, идите, помогайте дяде Андрею!
Аня стояла, как вкопанная. Она чувствовала, что зубы стиснулись так сильно, что заболела челюсть.
Это же был мой отдых… Наш… Мы ведь договорились…
Но Андрей даже не посмотрел ей в глаза. Он уже подхватил сумку свекрови и бодро произнёс:
– Ладно, пойдёмте устраиваться. Я потом Ане помогу разобрать наши вещи.
Аня знала – он не «поможет». Теперь на эти две недели она снова будет хозяйкой для всей толпы. С готовкой, уборкой и нескончаемыми просьбами. А вечерние прогулки по пляжу вдвоём? Планы читать на террасе? Тишина, которую она так ценила?
Всё рухнуло.
Она глубоко вдохнула, стараясь не сорваться прямо сейчас. Но внутри уже начала закипать злость. И капля обиды за каплей заполняли её изнутри…
В голове у Ани стучало, как барабан: «Это не может быть правдой…» Она шла следом за гомонящей процессией, ощущая, как каждая фраза Натальи Ивановны оставляет в воздухе тяжёлый осадок.
– Ой, Анечка, а полотенца где? – свекровь уже осматривала дом, словно хозяйка, подёргивая дверцы шкафов и заглядывая в ящики. – Мы ж приехали на море, детям нужно полотенца отдельные, да и нам с Виталиком тоже.
Аня стояла в проёме кухни и молчала. Внутри кипело. Полотенца… А я мечтала о закатах на веранде, о тишине, о нас двоих…
– Вон там в шкафу, – тихо бросила она, не поднимая глаз.
– Во-от, – оживилась свекровь. – Андрюша, ты посмотри, как тут просторно! Хорошо, что мы не стали искать гостиницу. Своё – всегда лучше.
«Своё»? Аня сжала пальцы в кулак, ногти впились в ладонь.
– Мам, давай пока вещи разберём, – смущённо произнёс Андрей, заметив лицо жены. – А потом уже к пляжу соберёмся.
– Аня, – Виталик с ухмылкой посмотрел на неё, – а где у вас тут кофе-машина? Мы по дороге чуть не уснули, надо взбодриться.
«Кофе-машина…» Аня помнила, как экономила на всём, лишь бы оплатить эту аренду. Как искала дом с видом на море, чтобы хоть раз в жизни проснуться от шума прибоя, а не от звона будильника.
– У нас нет кофе-машины, – коротко ответила она и ушла в спальню.
Дверь закрылась с тихим щелчком. Она опустилась на кровать и уставилась в окно. Голубой горизонт сливался с небом. В груди жгло, глаза предательски защипало.
Почему он так со мной?..
Аня вспомнила, как ещё весной говорила Андрею:
– Хочу отпуск только с тобой. Без звонков, без гостей. Чтобы мы вдвоём, понимаешь? Я так устала от вечного «надо».
А он тогда обнял её за плечи и кивнул:
– Конечно, зайка. Только мы.
Только мы… И вот теперь за стенкой раздаётся визг детей, смех Натальи Ивановны, грохот чемоданов.
В дверь постучали.
– Ань… – голос Андрея звучал осторожно. – Можно?
Она не ответила. Он вошёл сам, опустился рядом.
– Ну не сердись. Я не знал, как сказать тебе заранее. Мама с Виталиком давно просили – им самим не выбраться, с детьми тяжело… Я подумал – ну подумаешь, дом большой…
– Ты подумал? – Аня подняла на него глаза. – А про меня ты подумал?
Он отвёл взгляд, виновато развёл руками:
– Ну я же не мог отказать… Родные всё-таки. И потом, что тут такого? Ну поживём чуть плотнее, зато всем весело.
– Всем? – голос Ани дрогнул. – Мне не весело, Андрей. Я не для этого мечтала о море…
Он тихо вздохнул:
– Ты всегда слишком остро реагируешь. Это же всего пару недель.
Аня закрыла глаза. Пару недель… в компании людей, которые ни разу не спросили, хочу ли я их видеть.
За окном снова раздался голос Натальи Ивановны:
– Андрюша, ты долго? Мальчики хотят поесть, а Аня, наверное, уже накрыла стол?
Аня резко встала.
– Иди. Тебя ждут.
Андрей смотрел ей вслед, но ничего не сказал.
Аня понимала: если сейчас она не найдёт в себе сил сказать «нет» – этот отпуск будет потерян навсегда. И, может быть, не только отпуск…
На кухне гремела посуда. Дети носились по дому, топая босыми пятками по деревянному полу, визжа и смеясь. Старший, кажется, уже успел разлить сок на диван, а младший с громким хохотом стучал по стене пластмассовым ведёрком.
– Анечка, а где у тебя соль? – Наталья Ивановна заглянула в шкафы. – Я тут суп поставила. А то что ж мы – будем питаться одними бутербродами?
– Я не планировала готовить… – тихо произнесла она.
– Ну ты что, – весело рассмеялась свекровь, – какая же женщина на море без кастрюли? Виталик любит горячее, мальчики тоже. Ты ж молодая, проворно всё сделаешь.
Молодая… Проворно… Словно она здесь кухарка, а не женщина, мечтавшая о тишине и прогулках у кромки воды.
Андрей сидел на веранде, листая ленту в телефоне. Изредка кивал на что-то, что кричала ему мать. «Пусть отдыхает… Мужчины же устают», – пробормотала она утром, когда Аня пыталась намекнуть, что ей одной не справиться.
В спальне снова громыхнуло. Аня резко развернулась:
– Что там ещё?!
На пороге стоял младший племянник с кроссовками в руках.
– Они грязные… где постирать? – спросил он, не замечая, как у Ани дрожат губы.
Она глубоко вдохнула. Это же дети… они ни в чём не виноваты…
Но напряжение тянуло её как тугую струну. Каждая мелочь теперь отзывалась злостью: смятые полотенца в ванной, чужие вещи на их кровати, запах чужих духов в коридоре.
– Постирай в раковине, – выдохнула она и вышла на веранду.
Андрей поднял глаза, улыбнулся:
– Ну как ты? Освоилась? Видишь – всем нравится. Атмосфера… семья…
– Атмосфера? – голос Ани сорвался. – Ты это называешь атмосферой? Я мечтала об этом отпуске, Андрей! Я считала дни! А теперь я снова на кухне, снова для всех!
– Ну перестань… – он нахмурился. – Это ненадолго.
– Ненадолго?! – Аня вскинула руки. – Ты понимаешь, что украл у меня то, чего я ждала годами? Мне плевать, сколько они здесь пробудут. Это мой отдых. Мой!
Из кухни выглянула Наталья Ивановна, прижимая к груди половник:
– Анечка, ты чего так кричишь? Мы же одна семья… Неужели так трудно проявить радушие?
Аня повернулась к ней:
– Радушие? Это вы приехали без предупреждения! Это вы заняли весь дом и сделали его чужим для меня!
– Андрюш, ты слышишь? – Наталья Ивановна повысила голос. – С женой у тебя серьёзный разговор назрел. Так нельзя с родными.
Андрей встал, хмуро глядя на жену:
– Аня, хватит. Не устраивай сцен. Это всего лишь отпуск… Чего ты так заводишься?
Аня смотрела на него и не узнавала. В его глазах – усталость и раздражение. Ни капли понимания.
– Отпуск? – голос у неё дрогнул. – Ты правда думаешь, что ничего не потерял?
Она отвернулась, быстро шагнула к двери и закрыла её с тихим щелчком.
За стеной ещё долго слышались голоса, шёпот Натальи Ивановны и слова Андрея:
– Да отдохнёт, успокоится… Она всегда слишком остро всё воспринимает…
Нет, Андрей… в этот раз я не успокоюсь.
Аня знала: если промолчит сейчас – то промолчит всегда.
Аня проснулась от голосов за окном. На веранде снова смеялась Наталья Ивановна, а дети с громким топотом играли в догонялки вокруг дома. Сквозь щель в шторе пробивалось мягкое утреннее солнце.
Но внутри у Ани было темно и холодно.
Она встала, открыла шкаф и достала свой чемодан. Каждое движение давалось с трудом – дрожали руки, но не от усталости, а от обиды, застывшей тяжёлым комом в груди.
«Я не обязана терпеть. Не обязана отдавать себя всю – даже здесь, где мечтала быть счастливой…»
Дверь распахнулась. На пороге стоял Андрей. Его лицо было напряжено.
– Ты что делаешь? – он кивнул на чемодан. – Собралась куда-то?
Аня повернулась к нему и впервые за дни их отпуска сказала тихо, но очень чётко:
– Да. Я еду домой.
– Ты с ума сошла? – он шагнул к ней. – А как же отпуск? Мы же… семья же…
– Семья? – в голосе Ани звенела горечь. – Семья, в которой никто не спрашивает, чего я хочу? Где мои желания – пустое место? Где мне даже отпуск не оставили?
Андрей растерялся. Он пытался сказать что-то примирительное, но за его спиной уже маячила фигура свекрови.
– Анечка, ты чего удумала? – воскликнула Наталья Ивановна. – Оставишь мужа и нас здесь? Какая же ты… несговорчивая! Вот раньше женщины всё терпели, а сейчас…
Аня подняла взгляд. В её глазах больше не было слёз – только решимость.
– Раньше женщины много чего терпели. Но я – не раньше. Я – сейчас.
Андрей шагнул к ней:
– Послушай… ну не будь такой. Отдохнём как-нибудь ещё. Всё исправим.
Аня взяла чемодан и обошла его.
– Исправлять нечего, Андрей. Я уезжаю. И, может, это лучшее решение для нас обоих.
Она прошла мимо Натальи Ивановны, которая всё ещё стояла с открытым ртом. На крыльце Аня задержалась всего на секунду – вдохнула влажный морской воздух, посмотрела на сверкающую гладь воды… и вышла за ворота.
Позади слышались голоса:
– Андрюша, беги за ней! Зачем ей уезжать? Что люди подумают?
Но Андрей не побежал. Он стоял на пороге, беспомощно опустив руки.
Аня шла по узкой дорожке, ведущей к остановке. Каждый шаг давался с удивительной лёгкостью. Впервые за долгое время она чувствовала себя свободной.
Отпуск сорван? Да… Но я вернула себе нечто важнее.
Аня сидела в поезде у окна, слушая глухой ритм колёс. Она знала: этот поступок изменит многое. Может быть, даже её жизнь. Но где-то глубоко внутри впервые за долгие годы было спокойно.
«Теперь я точно знаю: моё “нет” – это тоже любовь. К себе.»
