В принципе все советские детективы, чего бы ни касалась история – предотвращения шпионских вредительств или краж пальто – повествовали о человечности. «Мёртвый сезон» (1968) Саввы Кулиша – не только не исключение, но и квинтэссенция этого смысла. В названии – многослойность.
С одной стороны – обычный термин, обозначающий «пустое» время года в курортном городке, а с другой – мёртвый сезон – это то будущее, которое готовили человечеству доктора-yбийцы из некоей фармацевтической корпорации.
Это фильм о том, что гений и злодейство – совместимы и даже чаще, чем принято считать. Большинство тех персонажей, которые ставили опыты в концлагерях, были талантливы, а доктор Йозеф Менгеле блистал ещё в студенческие годы.
В «Мёртвом сезоне» мы видим некоего Рихарда Хааса, коему авторы придали черты Йозефа Менгеле – подчёркнутую вежливость, рафинированность, любовь к классическому репертуару. И – желание переделать мир по своему изуверскому усмотрению.
В 1960-х годах, когда создавался киносценарий, постоянно шли процессы над скрывавшимися нацистскими преступниками, которые, сменив «окраску», спокойно жили в Америке, Бразилии, Аргентине. А иной раз – в Швейцарии, например.
Они могли даже не скрывать своё прошлое – достаточно было записаться под другим именем, как Хаас оказался «профессором Борном», ибо новые хозяева закрывали глаза на такие нюансы. Главное – результат. На кону — противоборство систем.
Любитель клавесинной музыки и галантного века, Хаас-Борн синтезировал свой препарат ещё в годы войны, ставя опыты на советских военнопленных. Газ RH в малых дозах стимулирует умственную деятельность, а вот в больших, если распылить над городом или страной превращает хомо-сапиенс в стадо безвольных животных, без прошлого и будущего.
Когда Хаас разглагольствует о счастье таких недо-людей, он, скорее всего, даже честен – он реально так думает. Мол, человек страдает лишь, когда есть с чем сравнивать, тогда как лишённый памяти, целей (кроме запрограммированных), идеалов, он будет раз теплу, еде и удовлетворению иные базовых потребностей.
Плюс быдло-развлечения, типа физической любви. Избранные же станут внимать Генделю и Гайдну, страдать, мечтать, летать… К слову, такие же мысли витали не только в Третьем Рейхе – так, Олдос Хаксли в своём «Дивном новом мире» показал общество будущего, где низшие особи изначально …низшие.
Их такими делают уже в пробирках. Да и высшие там …не гении. Образование сводится к заучиванию цифр, дат, общих слов. Есть, правда топ-менеджеры всего процесса – вот они да, гении, типа Хааса, но их единицы. И рассуждения – те же. Стадо счастливо, так зачем нужны все эти лишние думы – о Боге, например.
Ещё этот кинорассказ – о том, что понимание и чувствование искусства, в том числе классической музыки XVIII столетия, вообще ничего не гарантирует. В том же Третьем Рейхе очень любили и Генделя, и Гайдна, и Баха, и Моцарта – об их жизни было снято несколько фильмов, а исполнительское мастерство нацистских музыкантов было весьма крутым.
Больше того, некоторые коменданты устраивали профессиональные оркестры в концлагерях, тщательно отбирая виртуозов среди новоприбывших узников. По сути, в гитлеровской Германии был настоящий культ высокой музыкальности. И?!!! Как-то сие помогло?!
В «Заводном апельсине» Энтони Бёрджесса показан бандит и подонок Алекс, обожествляющий классику и, в частности, Бетховена. Тысячи примеров того, что искусство не делает никого лучше – оно лишь надстройка, и если нет духовного базиса, оно лишь вуаль, скрывающая лик чудовища.
P.S. О, да, я ничего не рассказала о фабуле, тогда как она увлекательна. Противостояние разведок в эру Холодной войны, а ещё — храбрость, стойкость и железная воля маленького человека, актёра ТЮЗа… И об этом – в следующий раз, поэтому продолжение следует.
