— Опять к ней ездил? — Арина даже не повернулась, услышав, как хлопнула входная дверь.
— Начинается, — Антон бросил ключи на тумбочку. — Что, теперь к родной матери нельзя заехать?
— Можно! Конечно можно, — Арина резко развернулась, глядя мужу прямо в глаза. — Только почему после каждого визита к родной матери наш семейный бюджет худеет на десять тысяч? А иногда и на пятнадцать?
— Ей нужно было на новый телевизор. Старый совсем барахлит, — Антон отвел взгляд, снимая куртку.
— А нам на что жить? Платеж по ипотеке через неделю!
— Разберемся как-нибудь, — буркнул Антон. — Не драматизируй.
Арина отвернулась, сжав губы. Три года брака, а всё по одному сценарию: стоит Антону навестить Галину Александровну, как в доме тут же назревает гроза.
Их семейная история началась как у многих — счастливая свадьба, радостные планы на будущее, ипотека на небольшую двушку в спальном районе. Первые месяцы совместной жизни казались Арине безоблачными. Пока она не заметила странную закономерность: после каждого визита к матери Антон возвращался с пустыми карманами и плохим настроением.
Галина Александровна при встречах с невесткой всегда была воплощением доброжелательности. Улыбалась, интересовалась делами, даже комплименты отвешивала. Но стоило ей остаться наедине с сыном…
— Антоша, ты совсем забыл свою мать, — с нотками обиды в голосе говорила она, наливая сыну чай. — Третий раз за месяц только приезжаешь.
— Мама, у меня работа, сама понимаешь. Да и дома дел много.
— Дома… — Галина Александровна многозначительно вздыхала. — Твоя Арина, конечно, хорошая девочка, но…
— Что «но»? — Антон напрягался, зная, к чему ведет мать.
— Да ничего. Просто заметила, что она довольно часто новые вещи покупает. А ведь у вас ипотека. Я вот в твоем возрасте одно пальто пять лет носила, а когда тебя растила, так вообще обновок себе не позволяла.
И так каждый раз. То намекнет на расточительность невестки, то вздохнет о своей тяжелой доле одинокой женщины, то пожалуется на соседку, которая ездит на море каждый год, «а я вот, сынок, моря-то и не видела толком».
Антон не замечал, как в такие моменты его рука тянулась к кошельку.
— Семь тысяч за сапоги? — Антон смотрел на чек, который Арина забыла убрать. — Ты серьезно? У нас ипотека!
— А что такого? — Арина развешивала белье. — Я девять месяцев копила на эти сапоги. Моим старым уже третий год.
— Но семь тысяч! — Антон покачал головой. — Ты транжиришь деньги.
Арина медленно опустила руки и повернулась к мужу.
— Подожди-ка. Я транжирю? — её голос стал тише. — А сколько ты в этом месяце отдал своей маме? Так не спонсируй мать, и деньги будут.
— При чем тут мама? — Антон сразу ощетинился. — Ей нужны были деньги на лекарства!
— В прошлый раз на ремонт, до этого на телевизор, еще раньше на путевку… — Арина загибала пальцы. — Антон, она тобой манипулирует!
— Это моя мать! — Антон повысил голос. — Как я могу ей отказать?
— А как я могу отказать себе в новых сапогах, когда старые уже разваливаются? — парировала Арина. — Но я девять месяцев откладывала, а не брала из семейного бюджета!
В их спорах о деньгах Галина Александровна незримо присутствовала всегда. Арина чувствовала, как после каждого визита к матери муж возвращался словно другим человеком — с набором готовых претензий и обвинений.
Карьерное продвижение давалось Арине нелегко. Маленькими шажками, преодолевая сопротивление начальства, бюрократию и собственную неуверенность, она двигалась вперед. Сначала стала ведущим специалистом, потом заместителем руководителя отдела. А через полгода кропотливой работы — наконец-то получила желанное повышение.
— Представляешь, меня повысили! — радостно сообщила она мужу за ужином. — И зарплата будет на тридцать процентов больше!
— Поздравляю, — Антон улыбнулся, но как-то натянуто. — Теперь денег должно хватать.
Арина засияла:
— Теперь я смогу купить себе новый телефон. Мой уже еле работает.
Улыбка на лице Антона погасла.
— Опять покупки? — он отложил вилку. — Только о своих желаниях и думаешь.
— Что? — Арина опешила от такой реакции. — Я три года пользуюсь телефоном, который постоянно зависает. Я заслужила новый!
— У нас ипотека! — привычно отрезал Антон. — А ты только и мечтаешь, как бы потратить деньги.
— Так не спонсируй свою мать, и деньги будут, — выпалила Арина.
Лицо Антона закаменело:
— Это моя мать. Как я могу ей отказать?
Этот аргумент всегда был последним в их спорах. Против него Арина не находила слов. Но терпение её постепенно иссякало.
Узнав, что скоро станет отцом, Антон расцвел. Впервые за долгое время Арина увидела в его глазах тот свет, который светился в них в начале их отношений. Он оберегал её, помогал по дому, даже на работе взял дополнительные проекты, чтобы больше заработать.
Но стоило Арине уйти в декретный отпуск, как финансовая ситуация резко изменилась. Её доход сократился, а Антон… Антон стал ещё чаще навещать мать.
— Ей нужны деньги на отдых, — объявил он после очередного визита. — Врачи настоятельно рекомендовали санаторий для поддержания здоровья.
Арина сидела на диване, поглаживая округлившийся живот.
— Для поддержания здоровья, — повторила она тихо. — А она вообще болеет чем-то?
— У неё давление и сердце шалит, — быстро ответил Антон. — Ты что, не видишь, какая она бледная в последнее время?
— Вообще-то она выглядит здоровее меня, — заметила Арина. — И на здоровье не жаловалась, когда мы виделись на прошлой неделе. Антон, она тобой манипулирует!
— Не говори так о моей матери! — вспыхнул Антон.
— Да пойми ты, наконец! — Арина тоже повысила голос. — У нас будет ребенок, а ты раздаешь деньги направо и налево! Как мы жить будем?
— Как-нибудь проживем, — буркнул Антон. — Мама всю жизнь во всем себе отказывала, меня одна воспитывала. Неужели я не могу ей помочь?
Арина посмотрела на мужа долгим взглядом:
— Так ты хочешь, чтобы я тоже нашу дочь одна растила? Во всем себе отказывала? Потому что именно так сейчас и происходит!
Антон молчал, не находя ответа.
Дочь назвали Софией. Крошечное существо с громким голосом и упрямым характером перевернуло жизнь молодых родителей. Декретных выплат Арины едва хватало на подгузники и детское питание. А Антон…
— Восемь тысяч? — Арина держала в руках квитанцию на оплату ипотеки. — Антон, у нас в кошельке только пять. Где еще три взять?
— До зарплаты три дня, — муж виновато развел руками. — Может, одолжим у кого-нибудь?
— А где деньги, которые мы откладывали на оплату? — Арина старалась говорить спокойно, но в голосе отчетливо слышалась сталь.
Антон молчал, и это молчание было красноречивее любого ответа.
— Ты отдал их матери, да? — Арина покачала головой. — На что на этот раз? На поездку в Париж? На бриллиантовое колье?
— Ей нужно было на новую стиральную машину! — огрызнулся Антон. — Её старая сломалась!
— Я тебя умоляю! — Арина не сдержалась. — У твоей матери прекрасная пенсия! Она одна живет в трехкомнатной квартире! У неё три золотых кольца и две норковые шубы! А мы с твоей дочерью вынуждены экономить на всем!
Громкий плач Софии из детской прервал их ссору. Арина ушла к дочери, а Антон отправился на кухню.
Когда Арина вернулась, муж сидел за столом с сердитым видом.
— А где ужин? — спросил он недовольно.
Этот вопрос стал последней каплей. Арина выпрямилась, скрестив руки на груди:
— Наверное там, куда ты деньги относишь. Там тебя и покормят.
— Что? — Антон уставился на нее.
— Что слышал, — спокойно ответила Арина. — Ты что домой принес, то уже съел. Вот до следующего приноса денег будешь питаться свежим воздухом. На мои декретные я здорового мужика кормить не буду. Ходи к маме, если она тебя так любит.
Антон побагровел:
— Вот и буду ходить! Уж она точно меня голодным не оставит!
— Прекрасно, — Арина кивнула. — Только учти: когда будешь возвращаться, продукты с собой принеси. Софии на питание нужно.
В последующие дни в квартире установилось холодное перемирие. Антон рано уходил на работу, поздно возвращался и действительно ужинал у матери. Арина занималась дочерью, поддерживала порядок в доме и старалась не думать о том, как низко они пали в своих отношениях.
Но на шестой день раздался телефонный звонок.
— Арина? — голос свекрови звучал возмущенно. — Это Галина Александровна.
— Здравствуйте, — вежливо ответила Арина. — Что-то случилось?
— Ты почему мужа не кормишь? — без предисловий спросила свекровь. — Он ко мне каждый вечер приходит и пол-холодильника сжирает!
Арина не удержалась от улыбки. Вот оно что! Галина Александровна, готовая принять от сына любые деньги, оказалась не готова его кормить.
— А вот когда начнет нормально денег домой приносить, тогда и буду кормить, — спокойно ответила Арина. — А так как вам он отдает половину зарплаты, то, по справедливости, вы его и кормите.
— Меркантильная ты, я всегда говорила об этом сыну, — Галина Александровна перешла на крик. — Что тебе от него только деньги нужны!
— Ну зато вы не меркантильная, — парировала Арина. — Вот его и кормите. Чего вы мне жалуетесь, что он у вас все съедает? Неужели родному сыну куска хлеба пожалели? Или вам от него только деньги нужны?
В трубке раздались короткие гудки. Свекровь бросила трубку.
Вечером Антон вернулся домой раньше обычного. Вид у него был растерянный и подавленный.
— Мать меня выгнала, — сказал он, проходя на кухню. — Сказала, что не для того меня растила, чтобы я на старости лет у нее последний кусок хлеба доедал.
Арина молча поставила перед ним тарелку с ужином, который на всякий случай приготовила. Антон уставился на еду, потом на жену:
— Спасибо, — тихо сказал он. — Я… я не знал, что так все обернется.
— А чего ты ожидал? — Арина села напротив. — Что она будет вечно тянуть из тебя деньги и ничего не давать взамен?
Антон медленно ел, обдумывая ситуацию.
— Я ведь правда думал, что ей нужна помощь, — наконец сказал он. — Что она одинока, что ей трудно…
— Твоей матери не помощь нужна, а контроль, — мягко ответила Арина. — Она хочет управлять тобой, а через тебя — и нами. Нашей семьей, нашими деньгами, нашей жизнью.
Спустя две недели Галина Александровна позвонила снова. На этот раз она пыталась говорить спокойно, но в голосе явно звучали обвинительные нотки.
— Арина, я хотела поговорить, — начала она. — Антон совсем перестал мне помогать. Это же ты его настроила против родной матери?
— Так вы сами его против себя настроили, — спокойно ответила Арина. — Я-то тут причем?
— Как причем? — возмутилась свекровь. — Если бы ты была немеркантильной женой, то могла бы и потерпеть немного. На работу бы вышла, и тогда денег хватало бы и вам, и мне на мои нужды.
Арина усмехнулась:
— Так если бы вы его кормили бы, пока я на работу не вышла, я была бы очень даже немеркантильная.
Свекровь снова бросила трубку. Арина вздохнула с облегчением. Галина Александровна явно не намерена была менять свою тактику, но, по крайней мере, теперь она на время оставит их в покое.
Время шло. Маленькая София росла, радуя родителей своими успехами. Арина вышла на работу, сначала на полставки, потом полностью. Финансовое положение семьи постепенно наладилось. Но главное — изменился Антон.
После того памятного вечера, когда мать выгнала его, что-то в нем переменилось. Словно пелена упала с глаз. Он стал внимательнее относиться к семейному бюджету, перестал отдавать деньги матери и вообще стал реже навещать ее, предпочитая проводить время с женой и дочерью.
Галина Александровна пыталась вернуть прежнее влияние на сына. Она звонила со слезами, жаловалась на здоровье, намекала на то, что «скоро уже не потребуется ничья помощь». Но Антон был непреклонен:
— Мама, если тебе нужна реальная помощь — я всегда рядом. Могу починить кран, перевезти тяжелые вещи, сводить к врачу. Но денег больше не дам. У меня своя семья, и они сейчас важнее.
Однажды вечером, когда София уже спала, а супруги сидели в гостиной, Антон вдруг заговорил:
— Ты была права насчет мамы, — он смотрел в пространство перед собой. — Все эти годы она манипулировала мной. «Жены могут быть разные, а мать одна». «Все женщины меркантильные». «Если жену баловать, она на шею сядет».
Арина молча слушала.
— А я верил. Верил и нес ей деньги, хотя видел, что она вполне справляется сама. Что ей не нужны ни мое внимание, ни моя помощь — только мои деньги. И даже когда она выгнала меня, я все равно пытался оправдать ее в своих глазах.
— Почему? — тихо спросила Арина.
— Потому что… — Антон задумался. — Наверное, потому что мне нужно было верить, что она любит меня просто так. Не за что-то, а вопреки всему. Ведь матери же любят своих детей безусловно, правда?
Арина взяла его за руку:
— Не все матери одинаковы, как и не все женщины меркантильны. Твоя мать… у нее свои представления о любви и семье.
— Теперь я это понимаю, — кивнул Антон. — И еще кое-что: все эти годы я боялся, что если перестану ее финансово поддерживать, она перестанет меня любить. А оказалось, что она перестала меня «любить» в тот момент, когда я перестал быть для нее источником денег.
Прошел год. Отношения Антона с матерью постепенно перестраивались. Галина Александровна, поняв, что прежней схемы взаимодействия больше не будет, начала меняться. Сначала она изображала обиженную жертву, отказывалась общаться с сыном. Потом, увидев, что это не действует, сменила тактику.
— Антон! — радостно воскликнула она, открывая дверь. — Как я рада тебя видеть! А где моя любимая внучка?
— София с Ариной в парке, — ответил Антон, проходя в квартиру. — Я пришел спросить, не нужна ли тебе помощь с подготовкой к зиме? Может, окна утеплить, балкон застеклить?
— Ох, сынок, — Галина Александровна вздохнула. — Я вообще-то копила на новый диван. Старый совсем продавился.
Антон улыбнулся:
— Мама, я предлагаю помощь, а не деньги. Если нужно передвинуть мебель, починить что-то — я готов. А на диван тебе придется самой накопить.
Галина Александровна поджала губы, но возражать не стала.
Постепенно она стала приспосабливаться к новым правилам. Перестала намекать на финансовые проблемы, начала проявлять интерес к внучке, даже иногда сидела с ней, когда Арине нужно было задержаться на работе. Отношения никогда уже не были близкими и теплыми, но хотя бы перестали быть токсичными.
Арина наблюдала за этими изменениями с облегчением. Она никогда не ставила целью рассорить мужа с его матерью. Она просто хотела, чтобы их собственная семья была на первом месте.
В день третьего дня рождения Софии Галина Александровна пришла к ним домой с большим подарком — красивой куклой, о которой мечтала девочка. Увидев восторг внучки, она улыбнулась — впервые за долгое время искренне.
— Я хотела бы чаще видеть вас всех, — сказала она, глядя на Антона. — Приходите ко мне в гости иногда.
— Обязательно, мама, — кивнул Антон, обнимая жену за плечи. — В следующие выходные заедем.
Вечером, когда София уже спала, Арина и Антон сидели на балконе и смотрели на город.
— Я никогда не думала, что свекровь может измениться, — призналась Арина. — Мне казалось, что она навсегда останется занозой в нашей семейной жизни.
— Люди меняются, когда им приходится, — Антон взял её за руку. — Но ты была права тогда, когда сказала, что я позволял ей манипулировать собой. Если бы не твоя решительность, я бы так и продолжал тащить деньги из семьи.
— Я тоже не была идеальной, — улыбнулась Арина. — Мне стоило раньше поговорить с тобой открыто, а не копить обиду.
— Главное, что теперь мы понимаем друг друга, — Антон поцеловал её ладонь. — И ставим нашу семью на первое место.
Ещё через три года Галина Александровна позвонила Арине среди дня.
— Я хотела бы поговорить с тобой, — голос свекрови звучал необычно мягко. — Наедине, если можно.
Они встретились в парке. Галина Александровна выглядела смущенной и неуверенной — так не похоже на прежнюю властную женщину.
— Я думала об этом давно, — начала она, когда они сели на скамейку. — Но всё не решалась. Арина, я хочу попросить у тебя прощения.
Арина удивленно посмотрела на свекровь.
— За что именно? — спросила она осторожно.
— За всё, — Галина Александровна вздохнула. — За то, что пыталась встать между вами. За то, что использовала сына. За то, что настраивала его против тебя. Я была неправа.
Они долго сидели и разговаривали. Впервые за все годы — по-настоящему откровенно. Галина Александровна рассказала о своих страхах — страхе одиночества, страхе потерять сына, страхе стать ненужной. Арина поделилась своими переживаниями о том, как трудно было бороться за свою семью, не разрушив отношения мужа с матерью.
— Я не прошу нас любить друг друга, — сказала Галина Александровна в конце разговора. — Но, может быть, мы можем быть хотя бы добрыми друг к другу? Ради Антона и Софии?
— Конечно, — Арина улыбнулась и протянула руку свекрови. — Мы ведь семья, в конце концов.
Возвращаясь домой, Арина думала о том, какой долгий путь они прошли. От напряжения и взаимной неприязни — к принятию и пониманию. От соперничества за внимание и деньги Антона — к осознанию, что для настоящей любви не нужны доказательства в виде финансовых жертв.
Дома её ждали муж и дочь. Её настоящая семья. И где-то на периферии этой семьи теперь нашлось место и для Галины Александровны — уже не как для манипулятора и вечной просительницы, а как для бабушки, которая наконец-то научилась уважать границы.
Это была победа. Тихая, без фанфар и торжественных речей. Но от того не менее значимая.
— Всё в порядке? — спросил Антон, увидев её задумчивое лицо.
— Более чем, — улыбнулась Арина. — Более чем.
