— Я забочусь! — взвизгнула Тамара Игоревна. — Вы неблагодарные! Я с вами поехала, чтобы семье помочь, а вы… вы из меня прислугу сделать решили!
— Прислугу? — у Марины глаза на лоб полезли. — Мам, ты за семь дней ни разу подгузник Соне не сменила!
Ты даже из бассейна не вылезаешь, пока мы с Денисом по очереди за детьми бегаем!
— Я отдыхаю! — отрезала мать и захлопнула дверь своего номера.
Чемодан с треском захлопнулся, когда Марина навалилась на него всем весом. Она вытерла пот со лба и посмотрела на мужа — Денис стоял у окна, проверяя паспорта.
Совсем скоро они должны были лететь в отпуск: три недели в Турции в отеле «ол инклюзив» обещали быть интересными.
— Ты уверена, что она выдержит? — Денис поднял глаза. — Твоя мама дома-то в магазин через раз ходит.
— Денис, она полгода нас уламывала, — Марина отмахнулась. — «Я одна боюсь», «я буду с внуками», «вы хоть вдвоем погуляете».
Она сама хочет. Мама у меня мировая, ты же знаешь.
— Мировая, — эхом отозвался муж. — Ага, конечно. Все-таки мне кажется, что зря мы тещу берем… Предчувствие у меня плохое…
В аэропорту Тамара Игоревна разнервничалась. Пенсионерка в бежевой панамке, с надувной подушкой на шее, она то и дело хватала дочь за локоть.
— Марин, а если самолет затрясет? Я ведь слабенькая. Вы меня не бросайте, сядьте все рядом!
— Мам, никто тебя не бросит. Сядешь у окошка, будешь на облака смотреть.
— Какие облака, дочка? Я за Пашенькой и Соней приглядывать буду. Вы с Денисом вдвоем садитесь, а я с ребятишками…
Марина тогда чуть не расплакалась от умиления. Какая все-таки у нее золотая мама! Просто святой человек.
Все изменилось ровно в тот момент, когда они переступили порог отеля…
Пока Денис заполнял анкеты на ресепшене, Тамара Игоревна уже присмотрела себе кресло в лобби-баре.
— Ой, голова что-то кружится, — заявила она, обмахиваясь журналом. — Вы идите, вещи разложите, детей искупайте, а я тут посижу, в теньке.
Мне бы водички… или чего покрепче, для сосудов.
— Мам, мы только приехали, — удивилась Марина. — Пашка уже в бассейн рвется. Ты же обещала, что…
— Обещала-обещала, — перебила мать, не глядя на дочь. — Дай человеку в себя прийти после перелета. Иди, Мариночка, не зуди.
Вечером того же дня, когда Марина, вымотанная разбором чемоданов и шалостями детей, спустилась к ужину, мать она обнаружила в ресторане.
Родительница в новом шелковом платье, которое «берегла для театра», весело обсуждала что-то с официантом.
Перед ней стоял высокий бокал с ярким зонтиком.
— Мама? Ты как? — Марина подошла к столу.
— Ой, Мариш! Тут такой воздух! Сразу полегчало, — Тамара Игоревна лучезарно улыбнулась. — Садитесь, я тут нам столик заняла.
Шикарный вид, правда?
— А где дети? — спросил Денис, подходя с тарелками.
— Так они там, в детском уголке, — мать махнула рукой куда-то в сторону шумящих горок. — Аниматоры же есть. Зачем я буду их отвлекать? Им с ровесниками интереснее.
— Ты сказала, что будешь за ними следить, чтобы мы посидели спокойно, — напомнила Марина, чувствуя, как внутри зарождается раздражение.
— Так я и слежу! — возмутилась Тамара Игоревна. — Глаз не свожу. Вот, вижу их… Ну, видела пять минут назад.
Сядь, дочка, съешь рыбку. И это… Сказать тебе хотела: ты купальник этот не надевай больше!
Марина замерла с вилкой в руке.
— Что с ним не так? Обычный вроде…
— Слишком много открыто, Марин. На тебя мужчины смотрят. А ты мать двоих детей, между прочим. Постеснялась бы мужа. Денис, ну скажи ей!
Денис уткнулся в тарелку, делая вид, что очень занят куском говядины. А он жене говорил! Теща в отпуске — всегда к проблемам!
Через неделю отдых превратился в изощренную пы.тку. Тамара Игоревна выработала идеальный график: утром она занимала лучший шезлонг у бассейна на крыше, куда детям вход был запрещен.
Когда Марина пыталась напомнить про обещание присматривать за детьми, мать картинно хваталась за сердце.
— Солнце там палит, Мариночка, на пляже этом. Мои сосуды не выдержат. Вы идите, идите. А я тут, в тенечке, книжечку почитаю…
Вот это «почитаю» обычно означало дегустацию всех бесплатных напитков в баре и наблюдение за дочерью с высоты пятого этажа в бинокль, который Тамара Игоревна предусмотрительно взяла с собой.
Стоило Марине появиться на пляже, как через десять минут прилетало сообщение в мессенджер:
«Марина, ты зачем так низко плавки спустила? Сзади всё видно! Веди себя прилично! Немедленно подтяни!»
Как-то вечером, когда семейство собралось на дискотеку, скан.дал вспыхнул с новой силой. Потому, что Марина надела легкое платье на бретельках.
— Куда это ты в таком виде? — Тамара Игоревна преградила дочке путь в коридоре.
— Мам, мы танцевать идем. Дети спят, ты сказала, что посидишь в номере.
— Я сказала «присмотрю». Я, может, тоже музыку послушать хочу. А платье это… ты бы еще г..лая вышла. Совсем стыд потеряла!
Денис, ты пять стаканов компота за вечер вылакал. Смотри, печень не казенная.
— Мама, это был просто сок с минералкой! — не выдержал Денис. — Что вы заглядываете мне в рот?
— А потому что! Вы без меня тут пропадете! И что значит «посидишь в номере»? Я, по вашему, отдыхать не должна?
Дети спят, караулить их не обязательно. Я к вам скоро присоединюсь. Топайте давайте вниз.
Через полчаса Марина заметила, что мать заняла столик рядом с танцполом. И в перерывах, когда музыка замолкает, она громко критикует проходящих мимо женщин.
— Смотри, Марин, — заорала она, когда дочь все же рискнула подойти. — Вон та, в красном. Ну куда ей такое платье? Как колбаса в сетке.
А ты? Ты зачем так мягким местом вертишь? Ты замужем! Нечего тут хвостом мести.
— Я танцую с мужем, мама! — прошипела Марина. — Оставь нас в покое хотя бы на час!
Апогеем стал поход в СПА.
Марина давно мечтала о парном массаже с Денисом. Они долго выбирали время, договаривались с няней из отеля, потому что на бабушку надежды уже не было.
— Ой, и я с вами! — заявила Тамара Игоревна за завтраком. — У меня спина так болит, просто мочи нет.
Дочка, ну оплати матери процедуру, тебе жалко, что ли?
Марина вздохнула. Спорить не хотелось.
В СПА-центре было тихо ровно до того момента, пока Тамара Игоревна не увидела массажистку, которая должна была работать с Денисом — миниатюрную тайку.
— Это что еще такое? — громко спросила она. — Это кто такая?
— Мам, тише, тут люди отдыхают, — попыталась успокоить её Марина.
— Нет, ты посмотри! Эта пига.лица будет твоего мужа мять?
Марина, ты совсем ослепла? Она же вдвое моложе тебя! Посмотри, какие у неё бедра.
Она же сейчас его соб.лаз.нять начнет прям во время процедуры!
— Женщина, успокойтесь, — попытался вмешаться администратор.
— А вы меня затыкать не смейте! — Тамара Игоревна повернулась к нему. — Я не позволю, чтобы при мне моего зятя чужая б…ба лапала.
Денис, иди сюда! Пусть тебя мужчина массирует. Или вообще не ходи.
Марин, ну как ты можешь это терпеть? Она же пофигуристей тебя будет!
Марине захотелось провалиться сквозь землю от стыда.
Денис цирк этот терпеть не стал — он молча развернулся и вышел из салона.
— Довольна? — тихо спросила Марина.
— Я тебя спасаю, д..рочку! — взвизгнула мать. — Ты мне еще спасибо скажешь, когда он от тебя к такой вот не уйдет.
Остаток отпуска прошел отвратительно — Тамара Игоревна старательно строила из себя жертву.
Она демонстративно завтракала в одиночестве, но при этом неизменно оказывалась там, где Марина и Денис пытались уединиться.
— Марин, смотри, — шептал Денис, когда они решили посидеть вечером на пирсе. — Видишь ту пальму? Там чья-то панамка торчит.
— Не может быть, — Марина обернулась.
Из-за широкого ствола дерева действительно выглядывала ее мать. Заметив, что её обнаружили, она не смутилась:
— Я просто проверяю, не холодно ли детям! — крикнула она через весь пляж. — А вы сидите, сидите. Не обращайте внимания на старую мать.
Мне всё равно скоро помирать, в одиночестве, в чужой стране…
— Господи, да за что нам это, — Марина закрыла лицо руками. — Мы же просто хотели отдохнуть.
— Мы д..рные, Марин, — констатировал Денис. — Просто классические простофили. Купились на сказку про добрую бабушку. Знали ведь, какая она…
В день отлета Тамара Игоревна превзошла саму себя. Она собрала вещи еще ночью и с пяти утра сидела в номере дочери и зятя, подгоняя всех.
— Быстрее, мы опоздаем! Самолет улетит без нас! — суетилась она, мешая Марине кормить Соню.
— Мам, до трансфера еще три часа, — устало произнесла Марина. — Сядь, поешь.
— Какая еда? У меня комок в горле! Вы такие неорганизованные. Денис, где мои сумки? Почему они еще не внизу?
— Потому что я не носильщик, Тамара Игоревна, — отрезал Денис. — У вас есть руки, в отеле есть носильщики.
Мать картинно охнула и опустилась на диван.
— Дожила. Родной зять куском хлеба попрекает и чемодан донести не может. Марин, ты видишь, кого ты в дом притащила?
Это была последняя капля. Марина медленно положила ложку на стол и посмотрела матери прямо в глаза.
— Значит так, мама. Сейчас ты берешь свой чемодан, садишься в угол и не открываешь рот до самого дома.
— Как ты со мной разговариваешь? — возмутилась Тамара Игоревна.
— Как с человеком, который испортил нам три недели жизни.
Ты не следила за детьми, ты не помогала, ты только пила коктейли и выносила нам мозг своими замечаниями. Ты превратила наш отпуск в ад!
— Я хотела как лучше!
— Нет, ты хотела за наш счет пожить в люксе! Больше этого не будет.
По возвращении домой Марина сделала то, на что не решалась долгие годы.
Когда они вышли из такси у дома матери, Тамара Игоревна привычно замерла в ожидании, что Денис потащит её чемодан на четвертый этаж.
— Ну, что стоишь? — капризно спросила она зятя. — Выгружай. И зайдите ко мне, я чай поставлю, обсудим, как вы мне за моральный ущерб компенсируете…
Денис молча поставил чемоданы на тротуар.
— Мы не зайдем, мама, — сказала Марина, садясь обратно в машину.
— В смысле?
— В прямом. Все, мам! Больше твои выходки я терпеть не буду.
— Ты мать бросаешь? — Тамара Игоревна заголосила на всю улицу. — Люди, посмотрите! Родная дочь на помойку выкидывает!
— Никто тебя не выкидывает, — спокойно ответила Марина, закрывая окно. — Ты взрослая женщина. Справишься.
Денис завел мотор, машина плавно тронулась. Тамара Игоревна еще долго стояла посреди двора с широко раскрытым ртом. Ее и ослушались?!
Всю неделю мать писала сообщения:
«У меня кран потек».
«Сердце колет».
«Помираю, наверное. Хочу с вами проститься».
«Привезите внуков, я им гостинцев купила».
Марина читала их и удаляла. Хватит с нее этой нервотрепки.
Марина собиралась оборону держать ровно до того момента, пока до матери простая истина не дойдет — никто под ее дудку больше плясать не будет.
И ведь до поездки в Турцию она такой не была. Или была? А Марина попросту этого не замечала?
