В фильме «Деревенский детектив» есть любопытный момент: суровый Федор Иванович решает проучить своих «зарвавшихся» деток (ишь ты — юбки клеш носят, в колхозе работать не желают, от супа нос воротят). А в качестве наказания… переписывает меню домашнего обеда. Жена Глафира Лукьяновна по его команде убирает со стола:
- повидло (заменяет на кусковой сахар);
- масло (заменяет на сало);
- рыбные консервы (заменяет на жареную рыбу из реки).
И вот сижу я, смотрю на это действо и в голове одна мысль: «А что, собственно, происходит?»
Ладно, с повидлом и маслом еще можно смириться. Тут, как говорится, на вкус и цвет. Я, например, в детстве от сала была без ума — положишь на хлеб, сверху лучок, и жизнь удалась! Но для кого‑то масло — святое. В общем, тут спорный вопрос.
С консервами сложнее.
В «Деревенском детективе» рыбные консервы объявляются статусным блюдом. Глава семьи повелевает лишить молодежь консервов — пусть страдают и едят жареную рыбку (только что из реки, пожарена с лучком, пахнет так, что соседи сбегутся, не устоят от искушения). Вот так наказание!
Как же так? У меня есть две попытки объяснить эту сцену с консервами:
- Возможно, так хотели сделать акцент на том, что действие происходит в деревне. Рядом река — рыба сама в руки кидается. Еще и бесплатно! А за консервами нужно в магазин идти, утруждаться, деньги платить.
- Возможно, эта сценка — «тайное послание» от советской пищевой промышленности. Тогда в магазинах консервов было уйма, люди их покупали, но не тоннами. А совпрому хотелось больших продаж. Вот и решили через фильм поднять престиж консервов.
Но обе эти версии мне кажутся притянутыми за уши, далекими от былой действительности.
Никогда консервы не считались элитными деликатесами, лучше жареной, тушеной, маринованной рыбки. Ни в городе, ни в деревне! Тем более деревушка Анискина показана вполне благополучной с большим магазином — консервов там явно было в избытке, стоили, как и в городе, недорого.
Исключение — консервы с морепродуктами. вот они могли б считаться роскошью. Но в «Деревенском детективе» речь явно не про камчатских крабов, китовое мясо или печень трески. Судя по размеру банки, что убирала со стола Глафира Лукьяновна, там была максимум килька в томатном соусе или ставридка в масле. А этого добра в любом сельпо было навалом и относились к ним вполне спокойно.
Так что момент с «убери консервы — дети их не заслужили», для меня непонятен. Или я слишком серьезно к нему отнеслась — это просто была шутка такая, ирония над надоевшими советскими консервами? Что думаете по этой теме?
