Если уж был разговор о сравнении нашей тётушки Чарли с западной, то нелишне поговорить о французском фильме «Мадемуазель Нитуш» (1954) и сравнить с «Небесными ласточками» (1976). И снова, как в случае с «Тётушкой», французский вариант мил и очарователен, тогда как наш – почти шедевр (ну, или шедевр, так как его смотрят по сию пору).
Аутентичная же «Мадемуазель Нитуш» во Франции давно забыта. Впрочем, там почти не смотрят развлекательное кино 1950-1960-х годов, считая его архаичным, а тогдашние комедии — несмешными, топорными. Доводилось читать, что забыли даже сагу о прекрасной Анжелике. Но вернёмся к нашим ласточкам и мадемуазелям!
Оба фильма почти не отклоняются от сюжета оперетты Флоримона Эрве, поставленной в 1883 году в Théâtre des Variétés. Монастырская воспитанница Дениза де Флавиньи должна выйти замуж за молодого офицера Фернана, однако, ни он, ни она не мечтают об этом союзе. Она слишком подвижна и артистична, а он вообще любит свободу.
Параллельно Дениза «разоблачает» учителя музыки Селестена, который лишь днём – унылый ханжа, а по вечерам он – сочинитель водевилей и зовётся Флоридором. После ряда комических недоразумений и откровений Дениза и Фернан соединяются в дуэте! Было бы странно, если бы они не полюбили друг друга.
И оперетта Эрве, и фильм Ива Аллегре – это история Селестена-Флоридора, а Нитуш – это просто милая приправа. Дело в том, что в основу либретто положен реальный эпизод из жизни самого Эрве, который в молодости точно так же пахал на двух взаимоисключающих работах. Поэтому их версия – это, по сути, бенефис Фернанделя, одного из ведущих актёров послевоенной Франции.
В телефильме Леонида Квинихидзе, разумеется, много экранного времени отведено Андрею Миронову, играющему Селестена-Флоридора, но он тут, явно, не самый главный – у нас всё внимание на «небесную ласточку» Денизу в исполнении хрупкой Ии Нинидзе. А вообще, у нас все герои тут более-менее главные – даже те, которые второстепенные.
А всё почему? Во французском варианте все играют положенные им «маски», а у нас даже в легкомысленных фильмах играли сложные «характеры». Например, у них певица Коринна (Мишель Корду) – всего лишь красивая и …никакая мадам. Коринна в исполнении Людмилы Гурченко – настоящий фейерверк, хотя, справедливости ради, Корду чисто внешне интереснее Гурченко. А толку-то?
Всё то же можно сказать обо всех, кроме, пожалуй, Фернанделя – только он царит в кадре. Французская Дениза (Анна Мария Пьеранджели) – хорошенькая субретка, ничем не напоминающая аристократку из пансиона – вот в оперетке Флоридора она хороша. Советская Дениза содержит в себе изящную двойственность…
Она и скромница из «Небесных ласточек», и ловкая девица с театральных подмостков. Вот молодой офицер мне больше понравился французский (Франсуа Герен), да и то потому что наш Сергей Захаров – певец, а не актёр, и потому ждать от него какой-то захватывающей игры попросту не приходится, да и внешне Герен мне приятен, а Захаров… не очень.
А ещё в нашем телефильме несмотря на то, что это – мюзикл, …нет ни единой нотки месье Флоримона Эвре – только музыка Виктора Лебедева, и она прекрасна. Мощных хитов не имеется, но весь саундрек отлично выдержан. То есть взята лишь драматургическая основа, без мелодий. В аутентично-французской версии, понятное дело, звучат композиции Эвре.
Далее — «Небесные ласточки» не имеют привязки к времени действия – это условная ретро-эпоха с канотье, боа, клаксонами и бутоньерками. Примерно 1890-1910 годы. Французское кино чётко переносит нас в 1880-е – в эру кафешантанов, канканов и турнюров. Единственное, в чём французский фильм однозначно лучше – он яркий, а наш снимали на бледноватую плёнку. Но этот минус малозначителен.
