– А вот и я! Теперь будем жить вместе!
– Здравствуйте…
– Ну, что стоишь, рот раззявила? Бери сумки, показывай, где моя комната!
Свекровь вошла в уютную квартиру Марины и Павла словно к себе домой, а две огромные сумки оставила за дверью. Она скинула пальто на руки Марине и, не разуваясь, прямо в сапогах, заляпанных грязью, потопала по светлому ламинату на кухню. И уже оттуда закричала:
– Ну где ты там?! Иди, будем ужинать! Или Пашку дождемся? – и противненько хихикнула.
Рабочая неделя завершилась, пятница катилась к закату. Сегодня Марина буквально летала на крыльях: она удачно завершила и сдала три важных проекта. За все с ней сразу же расплатились и дали новые. Более того – Марина нашла еще одного заказчика. Сейчас она хлопотала на кухне: готовила мужу ужин–сюрприз. И тут – звонок в дверь.
– Пашка, это ты? – вытирая руки о полотенце крикнула Марина.
– Нет, это не Пашка! – в дверях стояла радостная свекровь. – Теперь будем жить вместе!
Марина посмотрела на растекающиеся грязные следы на ламинате, и едва не расплакалась: она была аккуратисткой и даже небольшое пятнышко расстраивало ее. А тут – лужищи грязи! Из стопора ее вывел голос мужа.
– Ну-у, мать, уж от кого, а от тебя я не ожидал такого! – Пашка только что открыл дверь и увидел всю эту грязь.
– Паша… Тут это…
– Сыночек! – свекровь в сапогах засеменила из кухни обратно в коридор, оставляя новые грязные следы.
– Мама?! Откуда?!
– Да вот, приехала к вам, не выгоните? – спросила Евдокия Ивановна голосом, который предполагает только один вариант ответа.
– Нет, конечно! А я-то думаю: чьи сумки у двери стоят?
Свекровь удивленно посмотрела на Марину и тоненьким голосом уточнила.
– Мариночка, а что ж ты не занесла?
– Евдокия Ивановна, я… – Марина не могла найти ни единого слова, чтобы хоть что-то ответить.
– Мама, я сейчас все занесу!
Павел, словно пушинки, подхватил тяжеленные сумки и отнес их в зал.
– Евдокия Ивановна, переобувайтесь в тапочки, так будет удобнее, – протянула Марина свекрови тапочки с серенькими меховыми помпончиками.
Та сняла сапоги, скептически посмотрела на тапки и теперь уже неспешно прошла на кухню. Пока Марина убирала следы, оставленные гостьей, та уже вовсю расставляла тарелки и критиковала сноху.
– Такой сухой салат, надо добавить майонезу, – бормотала Евдокия Ивановна. – И рыба… Выглядит сыроватой. Надо ее еще на полчасика в духовку, да огонь посильнее сделать!
– Паша, помоги, пожалуйста, маме! – попросила Марина мужа.
Она почти закончила с уборкой, и теперь прислушивалась к голосам, доносившимся из кухни. Муж и свекровь о чем-то переговаривались и смеялись.
– Маришка, ты все? Иди скорее к нам! – позвал Пашка.
– Да, иду! Ой… это что?! – Марина смотрела на диетический салат с оливковым маслом.
Точнее, несколько минут назад он был с оливковым маслом, а теперь – щедро залит майонезом.
– Ну вкусно же! И жижка потом такая нежненькая будет! – улыбнулась свекровь.
Марина молча села за стол, и тут ее нос уловил неправильный запах.
– Кажется, что-то горит? – женщина никак не могла понять, откуда идет запах. – Может, у соседей?
– Ой, нет, это у нас! – радостно воскликнула свекровь. – Все, можно доставать!
– Евдокия Ивановна! Зачем вы рыбу поставили снова в духовку!
– Так корочки ж не было, вот и поставила, – удивленно развела руками свекровь.
Марина едва сдерживала слезы: они с Павлом следили за питанием, тщательно выбирали продукты, у них были свои рецепты, и просто тот факт, что кто-то вмешался в процесс готовки, ужасно злил Марину. А свекровь уже вовсю жевала пересушенную и слегка подгоревшую рыбу и радостно тараторила.
– Все продала, вот как есть все: и квартиру, и дачу. Ну а что я все одна да одна? А если со мной случится что? Не девочка уже. Да и привыкла жить не для себя, а для других.
– Мама, подожди, я не понял: что ты продала?
– Ой, Пашка, там такая ситуация… Продала свою однушку и дачу. Теперь к вам приехала. Будем вместе жить!
– К нам? – Марина едва не поперхнулась и вопросительно посмотрела на мужа. Тот в ответ пожал плечами: мол, и сам в первый раз слышу!
– Ну да, а к кому же еще? Вы ж мои деточки! Я же по вам так скучаю… А потом внуки пойдут – буду присматривать за ними, – принялась перечислять положительные стороны своего проживания с молодыми Евдокия Ивановна.
– Мама, – Павел, наконец, понял, о чем говорил возмущенный взгляд супруги. – Но у нас места совсем мало. Я ж думал, ты на недельку к нам, в зале поспишь. Но не будешь ведь там вечно?
– Конечно же нет! Я перееду в детскую, она все равно пока вам не нужна.
– Нет, мы сейчас там ремонт делаем, – попыталась возразить Марина.
-тогда – в кабинет. Что-то мне подсказывает, что кабинет – излишество в вашей квартире. А так и у меня комната будет!
– Вы не можете туда переехать, там мое рабочее место, мой компьютер, ноутбук, – Марина была полна возмущения.
– Да, Мариночка, давно хотела с тобой об этом поговорить. Что ты дома-то сидишь?
– Я не сижу дома, а работаю на фрилансе. Это значит – выполняю заказы удаленно.
– Да ладно, что ты там выполняешь-то! Тычешь пальчиками в клавиши и мышкой по столу елозишь. Ну что это за работа? Я с подругой поговорила, им нужен учитель ИЗО, готовы тебя взять со следующей недели.
– Что?! – это было единственное, что смогла сказать Марина.
– Ой, ладно, не благодари. Я знаю, как сложно найти хорошее место, – принялась кокетничать Евдокия Ивановна.
– Так, я спать, – твердо заявила Марина.
– Иди-иди, деточка, набирайся сил. Нам еще надо будет заняться оформлением на работу, – помахала ей ручкой Евдокия Ивановна.
Утро началось со странных запахов с кухни. На сковороде что-то шкворчало, вся квартира была затянута легким дымом.
– Что, молодежь, на запах идете? Евдокия Ивановна прекрасно выглядела для своих 64 лет: стройная, подтянутая, в бассейн ходит, косметикой пользуется, от моды не отстает. Вредную пищу просто обожает: видимо, отличный метаболизм. Сейчас она стояла в халатике Марины и, нацепив на себя фартук, жарила картошку.
– Что за масло? Где вы его взяли? – потянула носом Марина.
– Это не масло, а свиное сало, с собой привезла. В общем, идите за стол! У нас сегодня на завтрак жареная картошка с тушеночкой.
Свекровь взяла тарелку и принялась накладывать картошку. Жир тонкой вязкой струйкой стекал по деревянной лопатке, а свекровь приговаривала:
– Вот вкуснотища-то! Сейчас еще огурчиков маринованых нарежу – пальчики оближешь!
– Извините, я по утрам не ем такую тяжелую пищу, – Марина встала из– за стола.
– Не хочешь – не ешь, – пожала плечами свекровь. – В большой семье клювом не щелкай, а то останешься голодной.
На субботу Марина с Павлом запланировали поездку в строительный гипермаркет: они делали ремонт в будущей детской, и теперь там оставалось лишь наклеить обои. А мебель купят и соберут ближе к моменту рождения.
Пастельные цвета без привязок к полу ребенка, все нежное и красивое. Марина вообще очень ответственно относилась к будущей роли мамы и хотела позаботиться обо всем еще до того, как под ее сердцем забьется сердечко малыша.
До вечера супруги клеили обои, а потом в комнату вошла свекровь.
– Ой, Марина, какие неинтересные стены. Скучные. Детям нужно что-то веселенькое. Розовое или голубое, с паровозиками, куколками, машинками или хотя бы с цветочками.
– Нам эти больше нравятся. К тому же они обычные, бумажные, довольно бюджетные, – принялась перечислять достоинства обоев.
– Ну так бы и сказала, что денег не хватает, я бы добавила на шелкографию! – резко оборвала Евдокия Ивановна. – В общем, давай завтра купим новые, а эти лучше снять, пока не приклеились. А сейчас – идемте ужинать!
Марина решила просто промолчать. А когда вошла на кухню, вообще потеряла речь. Так и стояла с минуту как вкопанная у дверей. Ее стильная кухня, где не было никаких визуальных шумов, превратилась в какой -то балаган.
– Что, нравится, как я все оживила? – свекровь приобняла невестку. У тебя, Маринка, вкус какой -то, извини, но нищенский. Пустая кухня – что может тут радовать? Вот поэтому ты и кислая такая вечно ходишь.
– Мне нравится моя кухня! – вышла из стопора Марина и даже топнула ногой. – Откуда эти шторы с рюшами? А эта баба на чайник? А это что за магнитики на холодильнике и наклейки на «фартуке»?! Что за выставка кастрюль? Что вы сделали с моей кухней, а главное – когда успели?!
– Так и знала, что понравится! – разулыбалась свекровь. – Это я из своей квартиры все взяла. Красиво же!
– Нет, это отвратительно! А еще вы весь пол залили жиром!
– Да ничего страшного, потом подотрешь, – махнула рукой свекровь и продолжила жарить беляши.
Марина вернулась в детскую. Павел уже собрал все инструменты, и они буквально столкнулись в дверях. Муж сразу заметил, что жена расстроена.
– Что-то случилось?
– Да, твоя мама у нас гостит всего день, а уже наводит свои порядки.
– Марина, но ведь она ничего не сделала такого.
– Ты так считаешь? А жареная картошка, беляши, магнитики на холодильнике? Обои ей не нравятся! Так это же и не для нее делается! – Марина расходилась все сильнее и сильнее.
– Солнышко, ты ведь знаешь: мама обычно гостит не больше недели, а потом возвращается к себе домой. Потерпи…
– Пашка…Так ведь она ж продала квартиру! – ахнула Марина.
За ужином Марина решила еще раз серьезно поговорить со свекровью.
– Евдокия Ивановна, вы надолго к нам в гости?
– Мариночка, я же говорила: навсегда.
– Как это?
– Я продала квартиру и дачу, поэтому буду жить теперь с вами.
– Это до тех пор, пока не купите новую квартиру?
– Нет, я не собираюсь ничего покупать. Да и денег у меня нет. Я их отдала Сергею.
Марина и Павел переглянулись. Сергей – старший сын Евдокии Ивановны. К нему у матери всегда было особое отношение. Почему-то женщина считала, что Сергей – непризнанный гений, которому все вставляют палки в колеса. Он был и поэтом, и музыкантом, и таксовал, и на котельной работал – в общем, будущая звезда.
Пашку же она считала простачком: всего лишь инженер на крупном предприятии. Никакой фантазии и творческой жилки.
– Мама, подожди, то есть, у тебя сейчас ни денег, ни квартиры?
– Ну да. А что, ты можешь любить мать только когда у нее есть деньги? – обиделась Евдокия Ивановна.
– Нет, речь не об этом. Просто у нас с Мариной не так много места. Да, четыре комнаты, но они совсем небольшие, а зал так вообще проходной.
-то есть, ты хочешь выгнать родную мать?
– Мама, нет, конечно, живи, сколько нужно. Но у нас с Мариной своя семья, свои порядки, а ты их игнорируешь.
– Вот, значит, как? – Евдокия Ивановна обиделась: впервые ее младшенький говорил такие обидные вещи и как будто даже пытался выгнать из дома.
– Мама, давай я сниму тебе квартиру, – предложил Пашка.
– У меня есть сын! Он обязан позаботиться о пожилой матери! Я не намерена жить на съеме!
Пашка только вздохнул: убедить упрямую мать, учительницу, которая вырастила их с Серегой в одиночку, будет сложно.
Прошел месяц. Марина всеми силами пыталась смириться с тем, что свекровь живет с ними. Но каждый день женщина выкидывала новый фортель. В комнатах с завидной регулярностью появлялись пестрые шторы, яркие скатерти, какие-то пластиковые табуретки.
Половину шкафчика в ванной была занята шампуней, гелей и масок Евдокии Ивановны, а на туалетном столике не осталось места от кремов, теней, помад и прочей косметики.
– Паша, милый, давай что-то делать… Я чувствую себя гостьей в собственном доме. Твоя мама заняла половину шкафа, я везде натыкаюсь на ее вещи! – Марина надеялась, что сможет убедить мужа предпринять меры.
– Мариш, что я могу сделать?
– Может, поговоришь с Сергеем? В конце концов, мать отдала ему все деньги!
– Уже поговорил. Он все потратил.
– Купил квартиру побольше?
– Если бы! Купил новые инструменты, записал альбом. Но пока его записи нигде не берут. Говорят – не формат.
– То есть, мама действительно останется у нас навсегда?
– Я что-нибудь придумаю, не переживай.
Задуматься о поиске выхода пришлось уже в этот же день. Евдокия Ивановна решила переоборудовать ванную.
Пока Марина работала над срочным заказом, свекровь съездила в магазин, сняла красивый закрытый зеркальный шкафчик, а на его место повесила пластиковое круглое зеркало с полочками ядовито-зеленого цвета. Вместо полупрозрачной шторки в тон кафелю и мебели она повесила ядовито-зеленую с яркими красными цветами.
– Евдокия Ивановна, что это? – Марина даже потеряла голос от неожиданности.
– Нужно избавляться от серости в этом доме! Больше ярких акцентов! – свекровь выглядела совершенно счастливой. – А вот, посмотри, какой красивый вантуз – в тон зеркалу и шторам.
– А где…
– Да выбросила. Зачем эта скукотища?
Марина в первый раз позволила себе повысить голос на свекровь.
– Евдокия Ивановна! Неужели вы не видите, во что превращаете квартиру?!
– Стало красиво, ярко, я внесла жизнь сюда! У тебя все было каким-то сереньким, однотонным. Скучно!
– Зато визуально пространства было больше. Понимаете, это моя квартира. Мы с Пашей вдвоем заработали на нее, ни у кого денег не просили. И я считаю, что в своем доме вправе решать, какого цвета должны быть шторы, мебель, шкафчики. Ваше пластиковое зеркало – это же такая безвкусица! А эти магнитики, табуреточки, бахрома – я все это ненавижу!
Голос Марины вот– вот грозил сорваться на визг. Но свекровь была подозрительно спокойной и наблюдала за снохой со снисходительной улыбкой.
– Что, те самые дни? – наконец выдала она. – На вот, попей пустырничка.
Это было последней каплей. Неделю назад доктор успокаивал Марину, объяснял: даже полностью здоровым парам может потребоваться год, чтобы стать родителями. А они с Пашкой были только в начале пути. Доктор посоветовал не нервничать. Мол, тогда все и получится. А как тут не нервничать?!
– Мама, мне кажется, ты слишком грубо общаешься с Мариной, – это пришел домой Пашка и услышал самый конец разговора.
– Я?! Да я само терпение! Твоя жена – тунеядка! Села на шею и ножки свесила! Играет в свои игрушки, картиночки рисует. А ты горбатишься за двоих!
– Ты не права, Марина работает, она – дизайнер. Просто ее рабочее место находится дома.
– Да конечно! Это она тебе так сказала? Целыми днями с какими-то мужиками по телефону разговаривает – я все слышала. Не стесняется ведь, включает громкую связь!
– Это клиенты!
– Так вот как теперь это называется, – спокойно заявила Евдокия Ивановна.
Марина, слышавшая этот разговор, выбежала из комнаты и расплакалась.
Павел нашел супругу сидящей в детской. Она держала в руках огромного плюшевого мишку – подарок Павла на годовщину.
– Пашка, я так не могу. Я всегда с уважением относилась к твоей маме. Но этот месяц живу как в аду. Готовлю – отвратительно, квартира – скучная, полы – грязные, одеваюсь как…
– Не продолжай. Я завтра решу эту проблему.
Но ни завтра, ни послезавтра ничего у Павла не получилось. Евдокия Ивановна клялась, что не будет больше хозяйничать и критиковать Марину, и сын ей поверил.
– Да– да, нужно что-то решать с этой стервой… – Евдокия Ивановна стояла под дверью кабинета и внимательно слушала, о чем говорить сноха по телефону. – Да я уже предлагала, но она отметает все варианты. Кровь мне сворачивает каждый день, сил никаких больше нет… А что Пашка? При чем тут он?.. Нет, он тоже ничего не может сделать.
Евдокия Ивановна едва не расплакалась. Так вот как, оказывается, к ней относится Марина! И сына ее против матери настраивает. Нужно срочно поговорить с Павлом. А лучше – с Сергеем. Он старше, опытнее, вразумит младшего братца. Женщина только собралась звонить старшему сыну, как хлопнула входная дверь: это вернулся Павел.
– Паша, – быстро– быстро зашептала ему на ухо мать. – Твоя жена меня ненавидит, мечтает сжить со свету, называет стервой. Как ты терпишь это!
– Она так тебе сказала? – Пашка даже побелел от злости.
– Ну… нет. Я подслушала, – призналась Евдокия Ивановна.
– Может, что-то не так поняла? Марина не могла так сказать.
– Да что не так поняла-то? Марина все четко сказала: и что мы не ладим, и что пыталась варианты предлагать, – женщина расплакалась.
– Значит, ты перед этим ей что-то опять наговорила.
Евдокия Ивановна подняла полные слез глаза на сына. Только теперь она поняла: Пашка полностью под влиянием Марины. И если та велит, он вышвырнет ее на улицу, как бродячую собачонку. Сергею она не нужна: сын получил от нее деньги и больше даже не звонит. Где ей жить на старости лет?
– Мама, я во всем разберусь, успокойся.
Мужчина вошел в кабинет, закрыл дверь. Послышались приглушенные голоса, но как Евдокия Ивановна ни прислушивалась, ни слова не разобрала.
– Я сама с ней поговорю! – раздался голос снохи.
Марина вышла из комнаты вся пунцова.
– Евдокия Ивановна, давайте начистоту. Да, мне не нравится, что вы с нами живете. Потому что везде суете свой нос и наводите порядки.
– Марина…
– Но Пашка – ваш сын, я его люблю и благодарна вам за него. Мы ни за что не позволим вам оказаться на улице, никогда не выгоним.
– А как же то, что я слышала?
– Это мы обсуждали заказчицу. Очень вредная бабенка, у нее семь пятниц на неделе. Устали уже переделывать заказ. Думала отказаться от него, но вознаграждение очень хорошее. Его хватить на полгода квартиру снимать.
– Кому снимать?
– Вам. Мы с Пашей нашли очень хороший вариант, однушка в соседнем подъезде. Вы будете рядышком, соседей, опять же, знаете уже всех.
Евдокия Ивановна снова вытерла слезы. Но в этот раз она плакала уже от радости: и сын, и сноха ее любят, и нет никаких поводов беспокоиться о будущем.
Буквально через месяц Марина и Павел узнали о том, что скоро станут родителями. Этой новостью первым делом они поделились с Евдокией Ивановной.
– Мариночка, я очень рада! – свекровь гладила сноху по руке. – Обещаю быть лучшей в мире бабушкой!
– Да уж постарайтесь! Только, чур, не балуйте малыша слишком сильно!
– Конечно, дочка. Ты у меня умница, поэтому буду слушать все, что говоришь.
– Надеюсь, несколько советов по воспитанию потом дадите?
– Если попросишь!
Женщины рассмеялись. Обе теперь отлично понимали: личные границы нарушать нельзя. А чтобы родители и дети жили в согласии, лучше всего любить их на расстоянии – хотя бы в два подъезда.
