Ольга открыла глаза в полшестого утра, хотя будильник был поставлен на шесть. Просто не спалось. Сегодня юбилей свекрови — шестьдесят пять лет. Гости придут к трём часам дня, а значит, нужно успеть приготовить салаты, горячее, нарезать закуски, накрыть стол. Ольга тихо встала, чтобы не разбудить мужа Игоря, накинула халат и вышла на кухню.
За окном ещё была темнота. Октябрьское утро встречало сыростью и холодом. Ольга включила свет на кухне, поставила чайник. Достала из холодильника курицу, овощи для салатов, картошку. Список блюд свекровь Раиса Фёдоровна составила сама, вручив Ольге три дня назад. Список был внушительный: оливье, сельдь под шубой, нарезка из колбас и сыров, горячее из курицы с картошкой, жареная рыба, пироги с капустой, торт. Ольга предложила заказать часть блюд, но свекровь отмахнулась:
— Зачем тратить деньги? У тебя же руки есть. Сама приготовишь, получится вкуснее.
Ольга не стала спорить. Просто взяла список и начала готовиться. Продукты закупили вместе с Игорем накануне, потратив почти весь семейный бюджет на месяц. Муж уверял, что это того стоит, ведь мама отмечает юбилей, а родственники съедутся со всего города.
Ольга принялась за курицу. Разделала тушку, замариновала, поставила в духовку. Пока курица запекалась, начала чистить овощи для салатов. Картошка, морковь, свёкла — всё нужно было отварить, остудить, нарезать. Руки двигались автоматически. Ольга включила тихо радио, чтобы не так одиноко было в полутьме утренней кухни.
В семь утра проснулся Игорь. Зашёл на кухню, зевая.
— Ого, ты уже встала? Молодец. Как дела?
— Нормально. Курица в духовке, овощи варятся.
— Отлично. Я тогда пойду в душ. — Игорь зевнул ещё раз и ушёл.
Ольга продолжала работать. В девять утра приехала Раиса Фёдоровна. Свекровь жила в соседнем районе, но юбилей решила отмечать у сына — квартира просторнее, да и внуки рядом. Игорь с Ольгой жили в трёхкомнатной квартире с двумя детьми — Дашей, десяти лет, и Мишей, семи. Дети ещё спали, когда свекровь вошла в квартиру, громко поздоровавшись:
— Ну что, Оля, управляешься?
— Да, Раиса Фёдоровна, всё идёт по плану.
Свекровь прошла на кухню, окинула взглядом плиту, кастрюли, разделочные доски.
— Курицу проверила? Не пересушила?
— Проверяла полчаса назад, всё хорошо.
— А овощи? Картошка не разварилась?
— Нет, только сняла с плиты.
Раиса Фёдоровна кивнула, но недовольно поджала губы.
— Ну ладно. Смотри только, чтобы всё было вовремя. Гости придут в три, к этому времени стол должен быть накрыт полностью. Понятно?
— Да, Раиса Фёдоровна.
Свекровь прошла в зал, где уже сидел Игорь с газетой. Ольга осталась на кухне. Вытерла руки полотенцем, глубоко вдохнула. Жара от духовки и варочной поверхности уже начала давить на голову, хотя день только начинался.
К десяти утра приехали родственники — брат Игоря, Виктор, с женой Светой, и сестра Раисы Фёдоровны, Тамара Фёдоровна. Все расселись в зале, обсуждая предстоящий праздник. Ольга слышала их голоса, смех, споры о том, какую музыку включить и как лучше нарезать колбасу — кружочками или соломкой. Никто не заглянул на кухню, чтобы предложить помощь.
Ольга начала собирать оливье. Картошка, морковь, горошек, яйца, огурцы, колбаса. Нарезала всё мелкими кубиками, смешала, заправила майонезом. Параллельно готовила сельдь под шубой — слоями выкладывала селёдку, картошку, морковь, свёклу. Руки уставали, спина ныла от долгого стояния у плиты.
В одиннадцать утра на кухню заглянула Раиса Фёдоровна.
— Оля, ты там не забыла про пироги? Их ещё печь надо!
— Помню, Раиса Фёдоровна. Сейчас закончу с салатами и займусь тестом.
— Ну смотри. У тебя всё как-то медленно. Я бы уже давно всё сделала.
Свекровь развернулась и ушла. Ольга прикусила губу. Хотелось ответить, что если бы Раиса Фёдоровна так быстро всё делала, то могла бы и помочь. Но промолчала. Просто продолжала работать.
К полудню на кухне стояла невыносимая жара. Духовка работала без перерыва — сначала курица, потом рыба, теперь пироги. Запах масла, пара, жареного мяса смешивался с духотой. Ольга открыла форточку, но холодный октябрьский воздух почти не помогал. Лоб покрылся испариной, майка под халатом промокла насквозь. Ольга украдкой вытирала лицо полотенцем, но пот выступал снова и снова.
В зале продолжались разговоры. Виктор спорил с Игорем о том, какую музыку лучше поставить — современную или старые хиты. Света листала журнал. Тамара Фёдоровна обсуждала с Раисой Фёдоровной соседей и их скандалы. Никто не вспоминал про Ольгу.
Дети проснулись около часа дня. Даша зашла на кухню, сонная.
— Мам, а что на завтрак?
— Даш, я сейчас занята. Посмотри в холодильнике, там есть каша с вчерашнего вечера. Разогрей себе и Мише.
— Хорошо. — Даша зевнула и ушла.
Ольга закончила с пирогами, начала жарить рыбу. Сковорода шипела, масло брызгало. Ольга стояла над плитой, переворачивая куски рыбы лопаткой. Голова кружилась от жары и усталости. Хотелось присесть хоть на минуту, но времени не было. Гости должны были прийти через два часа.
В два часа дня стол был почти накрыт. Ольга расставила салаты, нарезки, горячее. Раиса Фёдоровна прошлась по столу, придирчиво оглядывая каждое блюдо.
— Ну вроде ничего. Только вот оливье какой-то бледный получился. Надо было больше зелени добавить.
Ольга промолчала. Просто кивнула.
Гости начали подтягиваться около трёх. Родственники, коллеги Раисы Фёдоровны с прежней работы, соседи. Квартира наполнилась голосами, смехом, музыкой. Все поздравляли именинницу, дарили подарки, рассаживались за столом. Ольга вышла из кухни с последним блюдом — тортом, который женщина испекла накануне вечером.
Игорь встал, поднял бокал.
— Давайте выпьем за маму! И скажем спасибо Ольге, которая всё это приготовила!
Гости зашумели, поддерживая тост. Ольга слабо улыбнулась, поставила торт на стол. Раиса Фёдоровна отмахнулась:
— Ну что ты преувеличиваешь, Игорёк! Я же помогала советом. Без меня бы не справилась.
Несколько гостей засмеялись. Ольга стояла у стола, сжав руки. Внутри всё сжалось от обиды, но говорить что-то было бессмысленно. Просто села на свободный стул в конце стола, подальше от всех.
Праздник шёл своим чередом. Гости ели, пили, разговаривали. Ольга сидела тихо, почти не притрагиваясь к еде. Аппетита не было. Голова гудела, в висках стучало. Жара на кухне, бесконечное стояние у плиты, отсутствие нормального завтрака и обеда — всё это давало о себе знать.
К вечеру стало совсем плохо. В глазах потемнело, дыхание стало тяжёлым, руки ослабли. Ольга схватилась за край стола, чтобы не упасть. Гости продолжали веселиться, никто не обратил внимания. Ольга медленно встала, подошла к мужу, который разговаривал с братом.
— Игорь, — тихо позвала женщина.
Муж обернулся.
— Что?
— Мне нехорошо. Я немного полежу.
Игорь нахмурился.
— Ты чего? Гости же ещё не разошлись.
— Я знаю. Просто полежу полчаса, станет легче.
Раиса Фёдоровна услышала разговор. Резко повернулась к невестке, лицо перекосилось от недовольства:
— Не прикидывайся! Гости же пришли! Ты хозяйка, должна быть с ними! Потерпи немного, не барыня ведь!
Ольга замерла. Смотрела на свекровь, не веря услышанному. Раиса Фёдоровна смотрела в ответ, сверля невестку взглядом. Игорь молчал, переводя взгляд с матери на жену. Виктор со Светой притихли, наблюдая за развитием событий.
— Раиса Фёдоровна, мне действительно плохо, — тихо сказала Ольга.
— Всем иногда плохо! Но это не повод бросать гостей! Ты хоть понимаешь, какой сегодня день? Мой юбилей! А ты тут устраиваешь спектакль!
Ольга отступила на шаг. Внутри поднималась волна гнева, обиды, усталости. Хотелось закричать, хлопнуть дверью, уйти. Но вместо этого женщина развернулась и пошла на кухню. Села на стул у окна, закрыла глаза. Руки тряслись. Дыхание сбивалось.
За стеной продолжался праздник. Гости смеялись, звенели бокалы, играла музыка. Ольга сидела одна на кухне среди грязной посуды, пустых кастрюль, остатков еды. Голова кружилась всё сильнее. Перед глазами плыли чёрные пятна. Ольга попыталась встать, но ноги подкосились. Женщина схватилась за столешницу, пытаясь удержаться, но тело не слушалось. Ольга медленно осела на пол, прислонившись спиной к шкафу.
Последнее, что женщина услышала перед тем, как потерять сознание, был смех Раисы Фёдоровны из зала:
— Вот видите, какая молодёжь пошла! Чуть что — сразу падают в обморок!
Ольга открыла глаза. Перед лицом был пол. Холодная плитка. Женщина медленно подняла голову, оглядываясь. Кухня. Грязная посуда в мойке. Пустые кастрюли на плите. За стеной звучала музыка, слышались голоса гостей. Ольга попыталась вспомнить, что произошло. Память вернулась фрагментами: разговор с Игорем, слова Раисы Фёдоровны, попытка встать, темнота.
Женщина оперлась на локоть, села. Голова кружилась, но не так сильно, как раньше. Ольга схватилась за край стола, подтянулась, встала на ноги. Держась за спинку стула, медленно дошла до двери. Вышла в коридор. Никто не заметил. Все были в зале, продолжали праздновать.
Ольга дошла до спальни, закрыла дверь. Снаружи доносились смех, музыка и звон бокалов — будто в соседнем мире. Мире, где всё хорошо, где люди веселятся, где никто не замечает, что хозяйка дома потеряла сознание на кухне. Внутри комнаты было тихо. Ольга подошла к кровати, легла, не раздеваясь. Закрыла глаза. Впервые за день позволила себе просто лечь и не думать ни о чём.
Праздник продолжался до позднего вечера. Ольга слышала сквозь дрёму голоса, хлопанье дверей, прощания гостей. Потом наступила тишина. Женщина лежала неподвижно, глядя в потолок. Дверь в спальню открылась. Вошёл Игорь.
— Ты чего спишь? — спросил муж. — Гости разошлись, надо посуду помыть.
Ольга повернула голову, посмотрела на Игоря.
— Я потеряла сознание на кухне.
— Что?
— Я упала в обморок. На кухне. Лежала на полу.
Игорь нахмурился, подошёл ближе.
— Серьёзно? Почему ты не позвала?
Ольга засмеялась. Тихо, без радости.
— Позвала? Игорь, я потеряла сознание. Как я могла позвать?
Муж сел на край кровати, потёр лицо руками.
— Ну… Ладно. Тебе сейчас лучше?
— Да. Немного.
— Тогда давай ты завтра посуду домоешь. Устал я сегодня. — Игорь встал, пошёл в ванную.
Ольга смотрела ему вслед. Внутри ничего не дрогнуло. Ни обиды, ни гнева. Просто пустота. Холодная, спокойная пустота. Женщина закрыла глаза и уснула.
Утром Ольга проснулась поздно. Игорь уже ушёл на работу. Дети были в школе. В квартире стояла тишина. Ольга встала, вышла на кухню. Гора грязной посуды, залитый жиром стол, пустые бутылки, остатки еды. Женщина налила себе воды, выпила медленно. Голова всё ещё кружилась, но не так сильно.
Телефон зазвонил. Раиса Фёдоровна. Ольга посмотрела на экран, сбросила вызов. Через минуту снова звонок. Ольга снова сбросила. Третий звонок. Женщина вздохнула, ответила.
— Оля! Наконец-то! — радостно сказала свекровь. — Ну как, отдохнула? Вчера всё прошло отлично! Все хвалили стол! Игорёк говорит, ты заболела? Ну ничего, бывает. Главное, что праздник удался!
Ольга молчала. Раиса Фёдоровна продолжала:
— Слушай, я тут подумала, может, в следующие выходные соберёмся у вас снова? Просто так, без повода. Я позову сестру, Виктора со Светой. Ты приготовишь что-нибудь простенькое, без изысков. Как думаешь?
— Нет, — сказала Ольга.
— Что нет?
— Не соберёмся.
— Да ладно, не жадничай! Что тебе стоит?
Ольга положила трубку. Раиса Фёдоровна перезвонила сразу. Ольга отключила звук, положила телефон на стол. Посмотрела на кухню. На всю эту грязь, которую предстояло убирать. На пустые кастрюли, жирные тарелки, засохшие остатки салатов.
Женщина развернулась, вернулась в спальню. Взяла телефон, нашла номер поликлиники. Записалась на приём к терапевту на следующий день.
Врач была женщиной средних лет, внимательной и строгой. Осмотрела Ольгу, измерила давление, задала вопросы о самочувствии. Когда услышала про обморок, нахмурилась.
— Давление высокое. Очень высокое. Вы перенервничали или перетрудились?
— И то, и то, — тихо ответила Ольга.
— Рассказывайте.
Ольга рассказала. Про юбилей свекрови, про готовку с раннего утра, про жару на кухне, про слова Раисы Фёдоровны, про обморок. Врач слушала молча, потом покачала головой.
— Переутомление и нервное истощение. Вам нужен покой. Никаких нагрузок. Физических и эмоциональных. Иначе дело закончится больницей.
— Понятно, — кивнула Ольга.
Врач выписала таблетки, дала больничный на неделю. Ольга вышла из кабинета, села на лавочку в коридоре поликлиники. Посмотрела в окно. За стеклом шёл дождь. Октябрь заканчивался, скоро наступит ноябрь. Холодный, серый, промозглый.
Ольга вспомнила вчерашний день. Как готовила с утра до вечера. Как никто не помог. Как свекровь командовала из зала. Как Игорь сидел с родственниками, обсуждая музыку и закуски. Как гости ели, смеялись, веселились. Как Раиса Фёдоровна отмахнулась от благодарности в адрес Ольги. Как все сделали вид, что женщины просто не существует.
А потом, когда Ольга попросилась отдохнуть, ей сказали потерпеть. Назвали притворщицей. Сказали, что юбилей важнее.
Ольга встала с лавочки. Вышла из поликлиники. Шла под дождём, не раскрывая зонт. Капли били по лицу, холодные, жёсткие. Но женщина не замечала. Просто шла и думала.
Вечером Игорь пришёл домой. Ольга сидела на кухне с чаем. Муж увидел, что посуда всё ещё не помыта, нахмурился.
— Ты так и не убрала?
— Нет.
— Почему?
— Была у врача. Больничный дали. Переутомление и нервное истощение. Сказали, никаких нагрузок.
Игорь сел напротив.
— Ну… Ладно. Отдохни тогда. Я завтра помою.
Ольга посмотрела на мужа.
— Игорь, нам надо поговорить.
— О чём?
— О том, что произошло вчера.
Муж пожал плечами.
— Что именно? Праздник же прошёл хорошо. Мама довольна, гости наелись. Всё отлично.
— Я потеряла сознание на кухне. Лежала на полу. Никто не заметил.
— Ну извини. Мы же в зале были, музыка громко играла. Откуда нам было знать?
— Игорь, твоя мать сказала мне потерпеть. Сказала, что юбилей важнее. Назвала притворщицей.
Игорь помолчал.
— Ну… Мама просто нервничала. Это её день, понимаешь? Хотела, чтобы всё прошло идеально.
— А я хотела просто полежать. Мне было плохо.
— Понимаю. Но мама имела в виду, что ты можешь потерпеть немного. Не до конца же праздника лежать.
Ольга медленно выдохнула. Посмотрела на мужа. Игорь смотрел в ответ, не понимая, в чём проблема. Для него всё действительно было нормально. Мама довольна, гости накормлены, праздник удался. Что ещё нужно?
— Больше я не участвую в ваших застольях, — спокойно сказала Ольга.
— Что?
— Если для вас юбилей важнее человека — мне там делать нечего.
Игорь нахмурился.
— Ты чего? Из-за одного раза обиделась?
— Из-за одного раза? Игорь, я каждый раз готовлю на все праздники твоей матери. Каждый раз стою у плиты с утра до вечера. Каждый раз никто не помогает. А вчера, когда мне стало плохо, твоя мать назвала меня притворщицей.
— Ну так поговори с ней. Объясни.
— Зачем? Чтобы в следующий раз было то же самое?
Игорь встал, начал ходить по кухне.
— Наташа, ну не будь ребёнком. Это же мама. Нельзя просто взять и отказаться приезжать на её дни рождения.
— Можно. И я отказываюсь.
— А что я ей скажу?
— Что хочешь, то и скажи. Можешь сказать правду. Можешь придумать что-нибудь. Это твоя проблема.
Игорь остановился, посмотрел на жену.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
Муж вышел из кухни, хлопнув дверью. Ольга осталась сидеть одна. Допила чай. Встала, помыла чашку. Посмотрела на гору грязной посуды. Развернулась и ушла в спальню.
Неделя прошла тихо. Ольга отдыхала, пила таблетки, гуляла с детьми. Игорь не поднимал тему разговора. Раиса Фёдоровна звонила несколько раз, но Ольга не отвечала. Потом свекровь перестала звонить.
Через месяц у Раисы Фёдоровны был день рождения. Небольшой, просто с близкими родственниками. Игорь сказал Ольге вечером:
— В субботу у мамы день рождения. Поедем?
— Нет.
— Почему?
— Я же говорила. Больше не участвую.
— Ну хоть просто приедь. Поздравь. Не надо готовить, мама сама всё сделает.
— Нет, Игорь.
Муж вздохнул, но спорить не стал. В субботу поехал к матери один. Вернулся поздно вечером, молчаливый и мрачный. Ольга не спрашивала, как прошёл праздник. Просто легла спать.
Прошло полгода. Ольга больше не ездила на дни рождения свекрови. Не участвовала в семейных застольях у Раисы Фёдоровны. Когда родственники собирались у неё дома, Ольга готовила только для своей семьи. Если кто-то хотел устроить праздник — пожалуйста, но без Ольги у плиты.
Игорь сначала возмущался, потом привык. Раиса Фёдоровна обиделась, перестала звонить. Виктор со Светой переглядывались, но молчали. Тамара Фёдоровна однажды сказала Ольге при встрече:
— Зря ты так. Раиса обижена.
— Мне жаль, — спокойно ответила Ольга. — Но моё здоровье важнее обид.
Тамара Фёдоровна хотела что-то возразить, но промолчала. Развернулась и ушла.
Ольга не чувствовала вины. Не жалела о своём решении. Тот октябрьский день, когда женщина потеряла сознание на кухне, стал для неё последней каплей. Переломным моментом. Началом жизни, где уважение к себе стояло выше семейных ритуалов.
Больше никто не мог заставить Ольгу стоять у плиты с утра до вечера ради чужого праздника. Больше никто не мог назвать женщину притворщицей, когда ей плохо. Больше никто не мог сказать, что юбилей важнее здоровья.
Ольга научилась говорить нет. Научилась защищать свои границы. И хотя родственники Игоря смотрели на неё косо, хотя Раиса Фёдоровна обижалась и не звонила, Ольга жила спокойно. Без нервного истощения. Без переутомления. Без обмороков на кухне.
Женщина стояла у окна, глядя на осенний дождь. За стеклом падали листья, серое небо затягивало горизонт. Ольга улыбнулась. Впереди была долгая жизнь. И теперь эта жизнь принадлежала только ей.
