– Спец программа для таких свинюшек как ты – Толя листал буклет. – Тут тебе и правильное питание, и процедуры, и психология… Мозги тебе быстро вправят!
Толя стоял у зеркала и поправлял галстук. На его лицо застыла брезгливость – как будто он увидел грязного попрошайку. Он мрачно обернулся и как бы между делом, бросил взгляд на Лизу, которая пыталась затянуть волосы в пучок, собираясь отводить Васю в школу, а Милану в сад. Она была в домашнем халате.
– Уже четыре года после родов дочки прошло, а ты всё ещё не привела себя в форму?
Голос его прозвучал резко, как пощёчина. Лиза молча отвернулась к окну, губы сжались в тонкую линию. Ей хотелось ответить сразу, но что сказать? Сказать, что она уже устала оправдываться? Что каждый упрёк впивается в сердце, как заноза?
– Я без тебя знаю, что не в форме, – грустно бросила она, не оборачиваясь. – Хватит мне об этом постоянно напоминать.
Она сама не поняла, как у неё вырвалось это признание. В последнее время стало трудно сдерживаться, хотя раньше она умела. Умела глотать горькие слова, сглаживать углы, не поднимать истерику из-за ерунды. Но сейчас… она устала.
Толя вздохнул с презрением. Он подошёл ближе, будто пытался прочитать её мысли, глядя в спину.
– Говорю, а толку нет. Ты толстая, Лиза. Ты сама просила меня быть честным! Так вот – я честен. Прости.
Он развёл руками, словно не мог понять, в чём проблема. Что, теперь нельзя правду сказать?
Лиза застыла, думая, как можно быть таким жестоким. Каждое его слово – как гвоздь в крышку гроба, где она хоронила свои несбывшиеся надежды. Она молча обошла мужа, и скрылась в спальне.
Толя скривил губы в ухмылке и покачал головой, будто она только что отказалась выполнить его приказ и резко похудеть. Повернулся обратно к зеркалу. Всё, что нужно, у него есть: успешный бизнес, стабильный доход… Жена? Ну, что ж, не всё же может быть идеально.
«Ладно, в офис опоздаю» – подумал Толя, машинально поправляя дорогие часы Тиссот на левой руке.
Лиза в это время легла на кровать и уставилась в потолок, чувствуя, как накатывают слёзы. Она не ревела навзрыд. Просто… слёзы текли, и она ничего не могла с этим поделать. Слёзы облегчения? Разочарования? Она уже не знала, что чувствовать.
«Четыре года прошло… А я всё ещё такая, какая была. Даже хуже».
Толя прав – она не изменилась. Но и он не изменился. Всё та же холодность, всё то же недовольство. Может быть, дело не в её теле? Может быть, проблема глубже?
Её мысли были как клубок, который невозможно распутать. Она устала быть идеальной женой, всегда подстраиваясь под его ожидания. Встав с кровати, она подошла к зеркалу в спальне и посмотрела на своё отражение. Уставшие глаза, мешки под ними, опавшие плечи – вот она, настоящая Лиза. Не та красотка, что улыбается на фотографиях с Толей в первый год их брака.
В дверь зазвонили. Это пришла Марина, коллега и подруга. Та должна была заехать и забрать её на работу, они жили неподалёку и по очереди катали друг друга, чтобы сэкономить на бензине и поболтать, поговорить по душам. Правда, чаще всего это были разговоры об одном и том же.
– Лизка, привет! – прозвучал её бодрый голос из прихожей. – Ты где там?
– Здесь, – тихо ответила Лиза, стараясь скрыть следы слёз.
Марина зашла в спальню. Она сразу заметила слезы на лице подруги.
– Что, опять из-за Толи? – её голос тут же стал мягче, но с оттенком лёгкого раздражения. – Опять ему че-то не нравится?
Лиза кивнула, не произнеся ни слова. Марина села рядом, пристально смотря на неё, как врач на пациента перед сложной операцией.
– Лиз, я не понимаю… Ну сколько можно терпеть? Ну правда. Он же тебя изводит. Каждый раз одно и то же.
– Я знаю, – тихо ответила Лиза, – но… он мой муж. Мы же семья. Дети… всё это…
– Дети?! – перебила её Марина. – Да они вырастут и увидят, как отец с матерью обращается! Ты хочешь, чтобы твои сын с дочкойдумал, что это нормально – быть таким бесчувственным козлом? Ты что, не видишь, как он тебя душит? Вот натурально, душнила.
Лиза покачала головой. Может быть, действительно душит? Но ведь это жизнь! У многих так и еще хуже! Как она сможет сохранить семью, если уйдёт? Всё рухнет. Вася и Милана потеряют отца, она – мужа, а он…
– Хорошо тебе говорить, у тебя семьи нет. Свободная птица.
Марина вздохнула и встала.
– У меня свои причины. Но это не означит, что я не права. Ты пойми, Лиз. Ты не должна страдать только потому, что кто-то сказал, что это нормально. Если тебе плохо – уходи. Разводись. Молодая. Ты же заслуживаешь лучшего. И, чёрт побери, ты уже красивая, какая есть! Хватит слушать его…
Лиза молча кивала, не отрывая взгляда от пола. В словах Марины была правда, но было и хорошее у них с мужем, что не позволяло так просто всё оставить. Решение, казалось, весило тонну.
В дороге до работы они переключились на новости и рабочие вопросы, но слова Марины никак не шли из головы у бедной женщины.
Тем временем Толя уже сидел в офисе и злился на жену. «Была бы худая — цены бы не было .Нет, надо кочевряжиться и ныть, что я достал её».
И тут его осенило. Ему пришла в голову гениальная идея, да такая, что у него тут же поднялось настроение.
Весь день Толя крутил в голове идею и обдумывал подробный план. Да, Лиза изменилась… располнела… обленилась – всё это Толя твердо считал очевидным. Но разве он не решал все семейные вопросы? Разве не на нём держится дом? Разве не он ведёт семью к успеху? Конечно, он знает лучше. И вот, наконец, у него есть решение, как вернуть ту Лизу, что была раньше – стройную, послушную, милую.
Тут все сошлось. На лице Толи расцвела та самая самодовольная улыбка, которая появляется, когда человек уверен: всё будет как надо.
После работы Лиза как всегда приходила уставшая. Сначала начальник нервы вымотает, потом сына и дочь надо и забрать, а потом еще по дому — уборка, стирка, глажка… и тихие слёзы в ванной, когда никто не видит.
Тут она услышала, как зашел муж, громко хлопнув дверью.
– Папа, папа! – закричал старший сын Васька, и бросился в прихожую.
– Здоров, хулиган. Тихо, погоди, с мамой надо поговорить – бодро ответил муж.
Толя направился в кухню, где Лиза хлопотала возле плиты. В руках у него была пачка бумаг, которую он с довольной ухмылкой хлопнул на стол.
– Ну, Лизка, собирайся! – заявил он уверенно и нагло, как будто выбирал клетку для хомячков. – Надо сдать тебя в лечебницу, а то фигура уже ни в какие ворота. Будем из тебя красотку делать! Ну, ты сама ведь видишь, как всё запущено.
Лиза застыла с кастрюлей в руках, глаза расширились от удивления. Она не могла поверить в то, что слышит.
– Что?! В какую ещё клинику, Толя?
Он показал ей брошюры, каталоги, рекламные проспекты – всё было разложено на столе пёстрыми картинками «до и после». Женщины на фото были все как одна – идеальные, с улыбками до ушей, и все как по заказу – стройные.
– Смотри какая программа для таких свинюшек – муж с интересом стал показывать страницы. – Тут тебе и правильное питание, и процедуры, и психология… Мозги тебе быстро вправят! Через пару месяцев вернёшься домой – совсем другой человек будешь!
Толя говорил так, как будто делал ей огромное одолжение, словно всё это – только ради неё. Он даже не замечал, как менялось выражение лица жены. Лиза смотрела на эти картинки, на сияющие лица с листовок, и чувствовала, как под ногами земля уходит. Ей хотелось исчезнуть.
– Толя, – наконец, произнесла она, голос её дрожал, но не от обиды – от ярости. – Ты даже не спросил меня… Не спросил, чего я хочу! Я не подопытный кролик, чтобы ты меня куда-то сдавал! Это моё тело! Моя жизнь! Иди к черту!
Толя резко перебил её:
– О чём ты говоришь?! Ты же сама всё время жалуешься! Что не нравится тебе отражение, что устала… А я нашёл способ помочь, а ты вот так вот! Отказываешься?!
– Да потому что это не решение, Толя! – её голос стал громче. – Это… это какой-то абсурд! Ты хочешь, чтобы я изменилась… Но я не хочу ТАК!
Слёзы заблестели на её щеках, и Лиза вцепилась в стол. Толя не отступал. Ему казалось, что она просто упирается – как всегда. Что всё, что нужно – это надавить сильнее. И она сдастся.
– Ну хватить психовать уже. Надо решать вопрос радикально. Решение у меня есть, и оно объективно лучшее. Просто езжай туда, вернешься красоткой. Че ноешь?
Лиза замолчала. Всё внутри неё сжалось в маленький комок. Она думала о словах Марины. О том, как подруга убеждала её, что это не нормально, что она имеет право на большее. И вот теперь… эти бумаги, эти картинки – как нож в сердце.
Марина была права. Всё, что происходило – это не просто усталость. Это разрушение. Это её жизнь, которая трещала по швам. И она поняла: пора.
Молча она повернулась и направилась в спальню. Толя стоял в дверях кухни, не понимая, что происходит.
– Куда ты пошла? Испугалась что ли? Трусиха маленькая!
Лиза молчала. Она открыла шкаф, достала чемодан и начала складывать туда вещи. Беспорядочно, хаотично – рубашки поверх юбок, джинсы поверх свитеров. Толя наблюдал за ней несколько секунд, потом резко подошёл и вырвал чемодан у неё из рук.
– Лиза, ты что, совсем с ума сошла?! Куда ты собралась?!
– Ухожу, – голос её был тихий, но непреклонный. – Я больше не могу, Толя. Ты меня не слышишь. Никогда не слышал.
Он рассмеялся – нервно.
– Уходишь?! Да кто тебя пустит? Ты с ума сошла? Ты никуда не уйдёшь! Это мой дом! Сказал сиди на месте!
Толя грозно сдвинул брови.
Лиза посмотрела на него – долго и тяжело. Словно пыталась пробиться сквозь его броню. Но в какой-то момент она поняла, что… больше не хочет. Не хочет бороться, не хочет доказывать.
– Я уезжаю к матери, – тихо сказала она и снова потянулась за чемоданом.
Толя, осознавая, что ситуация выходит из-под контроля, сорвался на крик.
– Лиза, ты что?! Ты что творишь?! Вернись! Не будь дурой!
– Дурой… ты понимаешь что говоришь? Боже, ты такой дурак сам.
Лиза стояла на пороге. В руках её был чемодан, лицо – спокойное, глаза больше не блестели от слёз. Она смотрела на него, словно прощалась.
– До свидания, Толя, – сказала она, и в её голосе больше не было дрожи.
Она собрала плачущих детей, схватила сумки, и вышла. Дверь хлопнула за её спиной, оставив Толю стоять посреди комнаты в полной тишине.
Дома у матери было тихо. Спокойно. Почти по-домашнему уютно, если забыть, что это временное убежище, а не её собственный дом. Мама наливала чай, заботливо клала сахар, и слушала… слушала…. слушала внимательно, не перебивая.
Лиза рассказывала ей всё – как Толя снова сорвался, как с этими его клиниками для жирных он перешёл всякие границы.
– Да ты представляешь, мама, – Лиза опустила взгляд в чашку, пытаясь унять слёзы, которые так и просились на волю, – он даже не спросил, надо мне или нет, он просто меня как хомячка за шкирку хотел взять и кинуть в больницу. Я даже не человек для него, а проект, который надо исправить. Пошел он к черту.
Мама кивала, тихо пододвигая ближе тарелочку с печеньем.
– Лизонька, ты у меня молодец. Ты так долго терпела… Ты молодец, что послала его, – она погладила её по руке, тепло, по-матерински.
Лиза замерла на мгновение. Здесь, у мамы, она вдруг поняла: она больше не хочет возвращаться к той Лизе, которая постоянно извиняется, которая молча принимает все выдумки Толи, которая боится, что её сочтут неблагодарной. Она больше не будет той Лизой.
Лиза воинственно расправила плечи. Она станет свободной. Одинокой, но счастливой. Пошли нафиг все мужики!
Тем временем, Толя буквально изводил её сообщениями. Первые пару дней он, конечно, ждал, что она сама одумается и вернётся. Ну куда она денется-то? Но, когда время шло, и Лиза не отвечала, его терпение лопнуло.
Сообщения сыпались одно за другим.
– Ты не права. Ответь мне.
– Почему ты ведёшь себя как капризный ребенок?
– Вернись, Лиза, ты же понимаешь, что тебе с мамой плохо!
– Я столько для тебя сделал, а ты…
– Не будь глупой. Тебя дома дети ждут, муж.
Потом смски стали резче:
– Я НЕ ПОНИМАЮ, что с тобой стало?! Ты в секту попала что ли?
– Всё было нормально, а ты устроила этот цирк! Деньги есть, квартира хорошая…
– Я не пью, не бью тебя! Чего тебе не хватает?!
Лиза смотрела на экран телефона, и внутри неё что-то переворачивалось. Раньше такие слова пробивали её насквозь, заставляли чувствовать вину, мучительное сожаление за то, что, может, она и правда слишком требовательна. А сейчас… Сейчас это вызывало только горечь. И отвращение.
Она лежала на кровати в маленькой спальне, где всё пахло детством и домашним теплом.
В голове тараторил внутренний голос.
– Почему я должна быть благодарна за то, что он не пьёт и не бьёт ? Что за чушь? Это и есть его заслуга? В мире полно нормальных мужиков. Он из себя строить бог весть что. Иди нафиг!
Она долго смотрела на телефон, на все эти сообщения, и вдруг почувствовала… лёгкость. Теперь она точно знала, чего хочет. И это был не её муж.
– Если ты не перестанешь меня оскорблять и давить, я уже завтра подам на развод, – Лиза решительно отправила сообщение.
Толя перестал писать. Он не ожидал, что Лиза вот ТАК ответит.
– Лиза… Какой развод? Ты что, совсем не слышишь, что я говорю?! Вернись домой! Я всё для семьи делаю! Всё ради тебя! Ты что, черствая такая стала?
– Черствая?.. – Лиза грустно усмехнулась. – Толя, я всё это время только и делала, что терпела. Терпела твои упрёки, терпела твоё вечное я лучше знаю .
– Да ты что такое говоришь?! – Толя почти взвыл в трубку, его голос дрожал. – Мы ведь хорошо жили! Я старался! это ТЫ никогда меня не ценила!
– Хорошо жили? – Лиза сжала губы. – Это только в твоей голове всё было хорошо. Ты контролировал каждый шаг, унижал и оскорблял. Толстуха, жирная, в клинику меня сдать.
Он замолчал.
– Лиза… – голос его стал тише, почти умоляющий. – Ну, прости, я погорячился… Возвращайся. Мне плохо без тебя.
Она вдруг поняла, что сама плачет. Ей не хотелось терять семью. Да и в Толе были хорошие черты. Если бы он не был таким циничным эгоистом…
– Толя. – выдохнула она. – Послушай меня. Либо ты меняешься полностью, либо мы разводимся, и я забираю детей. Толя, я серьёзно. Я это сказала один раз, больше не будет.
Он вдруг перестал дышать, вцепившись в трубку. Детей? Развод?
– Ты не можешь так со мной! – в его голосе послышалась паника. – Лиза, ну, ты что, с ума сошла? У нас семья! Какой развод?
– Толя, у нас давно уже нет семьи. Есть ты и твои хотелки, критика, оскорбления. А я… я хочу быть счастливой.
Лиза положила трубку. Она больше не плакала.
Лиза сидела за кухонным столом у матери, в руке чашка ещё горячего чая, но она не пила. Она смотрела в окно, где капли дождя лениво стекали по стеклу. Телефон вдруг зажужжал на столе, и она вздрогнула. Сообщение от… курьера?
– Откройте, доставка цветов, – прочитала Лиза, не сразу понимая, что происходит. Цветов? Кто?..
Она подошла к двери, и перед ней появился молодой человек с огромным букетом. Розы, лилии, даже какие-то яркие орхидеи. Огромный букет цветов на 50. Это было красиво… но совершенно неожиданно.
– Елизавета Евгеньевна, это вы? Подпишите вот тут, – сказал курьер, улыбнувшись.
– Да, это я… – она чуть нахмурилась, но всё же взяла букет. – Спасибо…
Мама тут же возникла рядом:
– Ого, Лизонька! А это кто так постарался?
Лиза посмотрела на карточку, прикрепленную к букету. Почерк Толи, конечно же.
«Лиза, прости меня. Я был идиот Я постараюсь исправить всё, только дай мне шанс. Я всё понимаю… не отталкивай меня».
Она прочла это раз, потом ещё… и почувствовала странную смесь удивления и скепсиса. Исправить всё? После стольких лет игнорирования и упрёков? Неужели он на такое способен? Мужики не меняются. Не меняются!
Она ничего не ответила и никак не прокомментировала цветы мужа. Но поставила их в красивую вазу и не могла надышаться вкусным запахом.
На следующий день Лиза получила ещё одно сообщение от мужа. На этот раз не просто несколько сухих слов, а длинное, почти на страницу. В нём Толя извинялся снова и снова, называл себя глухонемым дураком, который так долго не замечал её. Обещал больше не трогать её тему веса. Обещал за полгода всё исправить.
– Полгода? Это вообще возможно? – Лиза сидела на краешке дивана и читала его слова, недоумевая, как такое вообще произошло. Он всегда был тем, кто твердил: Люди не меняются . Да и она так считала. А тут вдруг… такие обещания?
Но в её душе не было ни радости, ни веры. Она просто устала. Устала верить, устала надеяться на то, что люди вдруг волшебным образом станут лучше.
– Ну и что ты будешь делать? – написала ей Марина, которая была в курсе происходящего.
– Я не знаю, – Лиза отправила задумчивый смайлик. – Он вроде искренне пишет. Говорит, что хочет всё исправить.
– А ты ему веришь? – Марина скептически поставила многоточия и отправила раздраженный смайл.
Лиза мотнула головой. Верь или не верь, а шанс дать, кажется, стоит.
– Я сказала, что пока буду жить с мамой. Если он хочет сохранить семью, пусть попробует. Я… готова встретиться с ним. Но пока не больше.
Марина фыркнула.
– Ну-ну. Главное, чтоб это не закончилось так, как всегда.
Лиза лишь грустно улыбнулась.
Свидание с Толей напоминало странную встречу из их прошлого. Он встретил её у ресторана с букетом, красиво одетый, аккуратно причёсанный. Лиза, смотря на него, не могла отделаться от мысли, что видит незнакомца. Где тот привычный, небрежный Толя, который постоянно был недоволен и излучал раздражение?
Перед ней стоял мужчина, который явно старался быть другим. Нервничал, переминался с ноги на ногу
– Привет, – сказал он мягко, заискивающе. Лиза кивнула в ответ, не совсем понимая, как реагировать.
Они прошли в ресторан, и вечер прошёл… почти идеально. Толя заказывал её любимые блюда, внимательно слушал, когда она рассказывала о своих делах, и, что удивительно, не перебивал. Не пытался учить её жизни. Он рассказывал о том, как многое понял, когда она ушла, как осознал, что теряет её.
Говорил, что теперь хочет бороться за неё, за их семью. За них обоих.
Лиза смотрела на него и думала: «А что, если… если всё-таки получится?»
Это было странное, почти наивное чувство, будто они снова на первых свиданиях. Она вспомнила, как они смеялись, как были счастливы… когда-то. До всего этого трындеца.
Прошло несколько недель. Толя продолжал стараться: устраивал для Лизы прогулки, дарил цветы, писал ей тёплые, иногда смешные сообщения. Он действительно изменился? Или это просто очередной медовый месяц», который закончится так же внезапно, как и начался?
Лиза не хотела загадывать. Каждый день она говорила себе: не жди слишком многого, будь реалисткой. Не верь мужикам на слово. Но что-то внутри неё теплилось. Она начала снова смеяться, когда была рядом с Толей. Она видела в его глазах искренность, которую так давно не замечала.
Но всё же… что-то заставляло её быть осторожной. Каждый раз, когда он говорил ей о будущем, Лиза ловила себя на мысли: А вдруг он снова вернётся к старому?
Однажды вечером они сидели в парке, на скамейке, смотрели, как Васька радостно прыгает по классикам на асфальте. Толя держал её за руку, и Лиза вдруг ощутила странное чувство покоя. Не любви, не восторга — а именно покоя. Того, что приходит, когда ты больше не ждёшь ничего сверхъестественного.
– Я понимаю, что ты не веришь, – тихо сказал муж, почти шёпотом, глядя на неё. – Но я правда стараюсь, Лиза. И буду стараться. Всегда. Просто не уходи опять… пожалуйста.
Она долго молчала. Потом кивнула, не зная, что сказать. Она больше не верила словам. Но давала шанс делам. Может быть, на этот раз всё получится. Может…
