— Слушай, ну здесь же явный перекос по уровню, ты посмотри, как плита легла, — Валерий постучал костяшкой указательного пальца по дверному косяку, сбивая старую, еще советскую краску. — Если мы эту стену снесем, у нас холл будет — хоть танцуй. А кухню объединим с гостиной. Нина, ну это же прошлый век — сидеть в этих клетушках.
Нина стояла в дверном проеме, скрестив руки на груди. Ей не нравилось слово «снесём». В нем слышалось что-то варварское, необратимое. Эта квартира досталась ей не от бабушки и не в наследство от дальних родственников, она выгрызла её сама: десять лет ипотеки, работа без отпусков на складе логистической фирмы, экономия на всем, от зимних сапог до такси. Это была её крепость. Двушка в кирпичном доме, с высокими потолками и широкими подоконниками.
— Валер, мы еще заявление в ЗАГС только подали, а ты уже стены рушишь, — спокойно заметила она, наблюдая, как жених по-хозяйски меряет шагами её коридор. — Меня устраивает планировка. Изолированные комнаты — это тишина.
Валерий, высокий, крепко сбитый мужчина с цепким взглядом чуть выцветших серых глаз, обернулся. На его лице играла та самая улыбка, за которую Нина его и выбрала полгода назад: уверенная, немного снисходительная, обещающая, что все проблемы он возьмет на себя.
— Нинок, ну ты чего? Я же о нас думаю. Ты посмотри на перспективу. Мы сейчас вложимся, сделаем конфетку, цена метру взлетит. А потом, глядишь, продадим и возьмем трешку в новостройке. У меня, кстати, есть вариант на примете.
Нина почувствовала, как внутри шевельнулся холодный червячок сомнения.
— Продадим? — переспросила она, не меняя интонации. — Мы живем здесь три месяца. Ты еще даже вещи из коробок не все разобрал, а уже говоришь о продаже.
— Это называется капитализация активов, — важно произнес Валерий, вытирая руки о тряпку. — У меня сестра, Лариса, в недвижимости крутится. Говорит, сейчас рынок на пике, надо скидывать старый фонд, пока он в цене, и вкладываться в котлован или свежую вторичку.
— Я не буду ничего скидывать, — отрезала Нина. — И давай закроем тему ремонта до свадьбы. Или вообще закроем.
Валерий на секунду сузил глаза, но тут же снова расплылся в улыбке, подошел и приобнял её за плечи. От него пахло табаком и дорогим, резким одеколоном.
— Ладно, ладно, командир. Не кипятись. Я просто хочу, чтобы у нас все было по высшему разряду. Ты же достойна лучшего, чем этот совдеп.
На следующий день Нина поехала на работу с тяжелым сердцем. Валерий появился в её жизни стремительно. Они познакомились на юбилее у общих знакомых. Он чинил там сломавшийся замок в ванной — спокойно, умело, без лишних слов. Потом подвез её до дома. Оказался мужчиной рукастым, в меру наглым, с машиной и планами на жизнь. Работал он мастером на производстве, зарабатывал прилично, но своего жилья не имел — оставил квартиру бывшей жене и дочери, как благородный рыцарь. Жил на съёмной, пока не перебрался к Нине.
Это «благородство» Нину тогда подкупило. А теперь, стоя в пробке на мосту, она барабанила пальцами по рулю и думала. Думала о том, что Валерий слишком часто стал употреблять местоимение «мы» в разговорах о её собственности.
Вечером, когда она вернулась, дома были гости. В прихожей стояли чужие женские ботильоны на шпильке и пахло тяжелыми цветочными духами.
На кухне сидела женщина лет сорока пяти, крашеная блондинка с крупными чертами лица и громким голосом. Это была Лариса, та самая сестра, что «крутится в недвижимости».
— О, хозяйка явилась! — Лариса всплеснула руками, звякнув многочисленными браслетами. — А мы тут с Валеркой чай пьем, плюшками балуемся. Проходи, Ниночка.
Нина прошла, чувствуя себя гостьей на собственной кухне. Валерий суетился, нарезал колбасу, подливал чай.
— Лариса дело говорит, Нин, — начал он, едва Нина села за стол. — У неё есть клиент. Готов взять твою квартиру хоть завтра. Деньги живые, никакой ипотеки.
— А зачем мне её продавать? — Нина смотрела прямо в глаза золовке.
Лариса отставила чашку, промокнула губы салфеткой и заговорила тоном, которым объясняют таблицу умножения неразумным детям.
— Милая моя, ты пойми. Этот дом — он же стареет. Трубы, проводка. А мы тебе предлагаем вариант в «Зеленой Долине». Новый комплекс, охрана, паркинг. Валера вложится в ремонт, у него руки золотые. Будет у вас семейное гнездышко, общее. А то живете, как… ну, как будто ты его пустила пожить. Мужику статус нужен, понимание, что он тоже хозяин.
— У Валеры будет статус, когда он заработает на свою долю, — спокойно ответила Нина. — А пока мы не расписаны, этот разговор вообще неуместен.
— Так через неделю распишетесь! — воскликнула Лариса. — Мы почему и торопим. Клиент ждать не будет. Если сделку оформить сейчас, до брака, но с условием покупки новой квартиры уже в браке… то есть, тьфу, наоборот. Короче, мы схему продумали. Продаешь ты сейчас, деньги кладем на ячейку, а новую берем сразу после ЗАГСа. Чтобы все по-честному, чтобы семейное имущество.
Нина медленно встала.
— Валера, проводи сестру. У меня голова болит.
Когда дверь за Ларисой закрылась, в квартире повисла тяжелая, звенящая тишина. Валерий вернулся на кухню злой.
— Ты чего человека обидела? Она к нам со всей душой. Вариант шикарный нашла, комиссию с нас брать не хочет.
— Валера, — Нина говорила тихо, но в голосе звенела сталь. — Я не буду продавать квартиру. Точка. Если тебе нужен статус хозяина — бери ипотеку, я помогу гасить. Будем сдавать, платить. Но это жилье останется при мне.
Валерий швырнул полотенце на стол.
— Ты мне не доверяешь. Вот оно что. Я к ней со всей душой, ремонт планирую, сестру подключил, а она… Ты все еще живешь прошлым, Нина. Боишься всего.
Он ушел в комнату, громко хлопнув дверью. Нина осталась на кухне, глядя на остывающий чай. Интуиция, та самая, что спасала её на сложных переговорах с поставщиками, сейчас вопила сиреной.
На следующий день Нина взяла отгул за свой счет. Она не стала говорить Валерию. Дождалась, пока он уйдет на работу, и начала действовать. Ей нужно было понять, что это за «Зеленая Долина» и что за срочность такая.
Она нашла визитку Ларисы, забытую на тумбочке в прихожей. Риелторское агентство «Уют-Гарант». Название отдавало дешевизной и девяностыми. Нина поехала не туда, а к своей старой знакомой, Зое, которая работала юристом по жилищным вопросам.
Зоя, сухая женщина с вечной сигаретой в тонких пальцах (курила она только на балконе офиса), выслушала историю, скептически прищурившись.
— «Зеленая Долина»? Это тот долгострой на окраине, который только в прошлом месяце сдали? — Зоя застучала по клавишам. — Так… Смотрим. Да, дома сданы. Но там проблемы с коммуникациями были. И ценник там конский для такого района. А ну-ка, дай мне данные твоего Валеры и его сестрицы.
Через полчаса Зоя откинулась в кресле и присвистнула.
— Интересное кино, Нинок. Твоя будущая золовка, Лариса Петровна, действительно риелтор. Но есть нюанс. Квартира, которую они тебе сватают в «Долине», уже куплена. Знаешь кем?
— Кем?
— Некой Грачевой Полиной Валерьевной, девятнадцати лет от роду.
Нина замерла. Полина Валерьевна. Дочь Валерия от первого брака.
— Подожди, — Нина потерла виски. — Если она уже куплена, зачем они мне её предлагают?
— А вот тут самое интересное, — Зоя хищно улыбнулась. — Квартира в ипотеке. Огромной. Платежи там, судя по всему, неподъемные для девятнадцатилетней девочки. И, вероятно, для папаши тоже. Если ты продаешь свою квартиру сейчас, деньги куда идут?
— На ячейку, как Лариса сказала.
— Или прямиком на погашение ипотеки доченьки. А тебе скажут, что сделка сорвалась, или оформят на тебя долю в этой квартире, но уже обремененной долгами. Или, что еще хуже, они хотят, чтобы ты купила эту квартиру у дочери. По завышенной цене. Деньги останутся в семье, ипотека закроется, а ты переедешь в бетонную коробку на выселках, будучи в законном браке. И если развод — делить будете этот бетон пополам. А твоя добрачная квартирка тю-тю, превратилась в деньги, которые ушли в семью мужа.
Нина почувствовала, как перехватило дыхание. Пазл сложился. «Благородно» оставленная квартира бывшей жене. Срочность. Давление на «мы» и «общий котел». Они просто искали ресурс, чтобы закрыть дыру в бюджете и обеспечить дочку.
— Спасибо, Зоя, — Нина встала. Лицо её было белым, но совершенно спокойным.
— Ты что делать будешь? Скандал устроишь? — спросила Зоя.
— Нет. Скандалы — это для базара. Я сделаю иначе.
Вечером Нина приготовила ужин. Мясо по-французски, салат. Открыла бутылку вина. Валерий пришел мрачный, но, увидев накрытый стол, оттаял.
— Ну вот, другое дело, — он поцеловал её в макушку. — Подумала над моим предложением?
— Подумала, Валер, — мягко сказала Нина, накладывая ему мясо. — Ты прав. Надо расширяться. Жить в старом фонде — это тупик.
Глаза Валерия загорелись хищным блеском.
— Серьезно? Нинка, ты золото! Я Ларисе сейчас наберу, обрадую!
— Подожди звонить, — остановила его Нина. — Давай сначала обсудим детали. Я согласна продать. Но есть условие.
— Какое? Все что хочешь!
— Я хочу, чтобы новая квартира была оформлена на меня и мою маму. В равных долях. Мама давно хотела перебраться поближе, добавит свои накопления, сделаем там ремонт шикарный. А твоя сестра пусть подберет вариант не в «Зеленой Долине», а в центре. Там ликвидность выше.
Валерий замер с вилкой у рта.
— В смысле на маму? А я? Мы же семья будем.
— Ну ты же сам сказал — главное, чтобы мы жили в хороших условиях. Какая разница, на кого оформлено? Ты же благородный человек, бывшей жене все оставил. Неужели будешь мелочиться из-за бумажек? Тем более, деньги от продажи моей квартиры — это мои деньги. Мамины — мамины. А ты, как мужчина, сделаешь ремонт.
Валерий медленно положил вилку. Лицо его пошло красными пятнами.
— Ты что, издеваешься? Я буду вкладывать силы, душу, деньги в чужую хату? Чтобы меня потом твоя мамаша выперла?
— А ты планируешь, чтобы тебя выпирали? — удивилась Нина. — Мы же на всю жизнь собираемся. Или нет?
— Нет, так не пойдет! — Валерий стукнул кулаком по столу. — Мы берем квартиру в «Долине». Вариант уже проверенный. Оформляем на нас двоих после ЗАГСа. Это мое условие. Иначе я не чувствую себя мужчиной в этом доме!
— В «Долине»? — Нина сделала вид, что задумалась. — Это там, где твоя дочь Полина недавно квартиру купила? В третьем корпусе, на пятом этаже?
В комнате повисла тишина, густая, как кисель. Валерий смотрел на Нину, и в его глазах сменялись растерянность, страх и злоба.
— Ты… Ты лазила в моих документах?
— Зачем? Мир тесен, Валера. Город маленький. Так значит, схема такая: я продаю свое жилье, мы гасим ипотеку твоей Поле, покупая у неё этот бетон, а сами живем там и радуемся? А Полина с деньгами и без долгов?
— Полина — моя дочь! Ей жить негде! — заорал Валерий, уже не скрываясь. — А ты сидишь на своих метрах как собака на сене! У тебя ни детей, ни плетей, могла бы и помочь семье! Мы же расписываемся!
— Не успели расписаться, а ты уже мою квартиру к ручкам тянешь? — тихо, но отчетливо произнесла Нина. Она встала, подошла к окну и открыла форточку, впуская холодный осенний воздух. — Не выйдет.
— Что не выйдет? — Валерий вскочил, опрокинув стул. — Ты думаешь, кому ты нужна в свои тридцать шесть? Принцесса нашлась! Да я для тебя…
— Собирай вещи, Валера, — Нина повернулась к нему. Лицо её было каменным. — Сейчас.
— Никуда я не пойду. Мы заявление подали. Я здесь прописан… временно. Имею право находиться до конца срока регистрации.
— Я сейчас вызову наряд, — спокойно сказала Нина, беря телефон. — Скажу, что ты мне угрожаешь. А у тебя, насколько я знаю, уже был привод за пьяную драку два года назад. Зоя мне и это раскопала. Условный срок еще не погашен до конца, верно? Любой скандал — и ты уедешь далеко и надолго.
Валерий побледнел. Весь его лоск, вся хозяйственность и уверенность слетели, как шелуха. Перед Ниной стоял обычный, озлобленный неудачник, который хотел решить свои проблемы за счет женщины.
— Стер… — начал он, но осекся под её взглядом.
Он собирался быстро. Швырял рубашки в сумку, матерился сквозь зубы. Нина стояла в дверях и смотрела. Ей не было больно. Было противно, словно она наступила в грязь в новых туфлях. Но грязь можно отмыть.
Когда он, нагруженный сумками, стоял в дверях, он обернулся:
— Ты пожалеешь. Останешься одна в своих стенах. Сгниешь тут.
— Ключи на тумбочку, — сказала Нина.
Он швырнул связку на пол. Дверь захлопнулась. Нина подошла, подняла ключи, закрыла верхний замок на два оборота, потом нижний.
Потом пошла на кухню. Мясо остыло. Она сгребла порцию Валерия в мусорное ведро. Села, налила себе полный бокал вина и сделала большой глоток.
Телефон звякнул. Сообщение от Ларисы: «Ну что, надумала, невеста? Завтра задаток вносить надо».
Нина усмехнулась и заблокировала номер.
Утром она позвонила в клининговую службу. Нужно было вычистить квартиру. Вымыть полы, окна, постирать шторы. Смыть запах чужого одеколона и чужой жадности.
Через неделю, в день, на который была назначена роспись, Нина взяла выходной. Она пошла не в ЗАГС, а в строительный магазин. Долго выбирала обои для коридора — светлые, фактурные. Купила новую люстру, о которой давно мечтала.
Выходя из магазина с рулонами под мышкой, она столкнулась с соседкой, Тамарой Павловной, той самой, что знала всё про всех, но молчала, пока не спросят.
— О, Ниночка, ремонт затеяла? — Тамара Павловна кивнула на обои. — А где же твой орёл? Что-то не видно его.
— Улетел орёл, Тамара Павловна, — улыбнулась Нина, щурясь от солнца. — В теплые края, искать гнездо побогаче.
— И слава богу, — серьезно сказала соседка. — Глаз у него был нехороший. Рыскающий. Ты, девочка, держись. Свое — оно и есть свое.
Нина кивнула, перехватила поудобнее рулоны и пошла к своей машине. Она чувствовала удивительную легкость. Сюжет её жизни только начинался, и в нём больше не было места чужим долгам и фальшивым «мы». Впереди был ремонт, который она сделает так, как хочет сама. И стены, которые защищают, а не давят.
Вечером она сидела в своей любимой гостиной. Старые обои в коридоре уже были содраны. Бетонные стены выглядели честно и надежно. Нина провела ладонью по шершавой поверхности.
— Ничего, — сказала она вслух пустой квартире. — Прорвемся.
Она знала, что поступила правильно. Логика жизни проста: нельзя строить счастье на фундаменте, который подкапывают с первого дня. А любовь… любовь не приходит с калькулятором в руках и планом БТИ в кармане.
Нина включила музыку, налила чай и впервые за три месяца почувствовала себя по-настоящему дома.
