Мне интересны не только хорошие фильмы, но и плохие. Даже – очень плохие. В них часто есть настроение эпохи, своеобразие текущего момента, тогда как лучшие наши ленты – это классика, пропуск в Вечность.
Итак, неудачные кинокартины! Например – почти всё перестроечное кино, которое было нарочито ужасающим да позорным, но, тем не менее, по нему можно изучать время. Или – вспоминать, если вы тогда жили.
Типично! Вот – отвратительно-несмешная комедия «Невеста из Парижа» (1992), снятая халтурно и беспощадно, как и почти все тогдашние «проекты». Возникает вопрос: почему такие звёзды, как Николай Трофимов и Галина Польских смогли участвовать в этой ерунде?
Хотя, вопрос до ужаса праздный – актёрам тоже хочется есть, а в те годы и кандидаты наук заделывались «челноками» и торговали джинсами на рынках, типа Лужников. Или молодые инженеры срочно переучивались на юристов (я — тому пример).
В общем, типичная для конца 1980-х – начала 1990-х тема заграничного рая и местной ущербности. Тогда все недостатки выпячивали… Искали обшарпанную «натуру» и принимались её снимать с утроенным энтузиазмом. Крупным планом, дабы пробрало.
Тогдашнее кино мне напоминает репортажи одного малоприятного блогера – Ильи Варламова (ныне признан иноагентом), который в каждом российском городе находил помойку и заброшку, принимаясь вокруг неё скакать. Вот, дескать, как плохо в «этой стране».
Итак, начало – в Ленинград, тогда переименованный в Санкт-Петербург, прибывает французская делегация и одна пожилая мадам ломает каблук: крупным планом отвратительные дороги с выбоинами. Женщина заходит в ремонт обуви, где её ждёт льстивый приём и бесплатное обслуживание.
Француженка говорит, что она – частично русская, да и вообще её племянница хочет посетить Россию. В общем, мадемуазель Арлетт (Александра Захарова) приезжает в гости к той самой работнице ремонта обуви – Вере (Галина Польских).
Вера живёт в среднестатистической квартире со своим отцом Евдокимом Александровичем (Николай Трофимов) и сыном Володей – начинающим адвокатом (Андрей Соколов, ставший невероятно популярным после «Маленькой Веры» (1988)).
Примечательно, что Арлетт вовсю интересуется русской революцией и Лениным, тогда как в России эта тема — неактуальна. Девушка говорит по-русски с акцентом, как и её тётка. В общем, все друг друга понимают.
Вообще, парижанка из Захаровой – никакая. Она вообще никакая практически везде, кроме, пожалуй, «Криминального таланта» (1988). Володя поначалу холоден к Арлетт, потом – влюбляется. Причём, этот переход от равнодушия к любви неясен и неявен.
Мама-Вера мечтает, что её сын женится на иностранке и уедет на буржуазный Запад, где всё правильно устроено. По итогам Арлетт действительно выходит замуж за Володю, но… остаётся в Петербурге. И у маман случается сердечный приступ.
Конечно, в фильме есть кое-какой юмор. Например, когда Арлетт зачерпывает ложечкой икру и произносит: «Мне говорили, что в России раньше икру ели ложками», а дед Евдоким ей вежливо эдак отвечает:
«У нас берут кусок булки — потолще, на него масло — чуть потоньше, а сверху икру тоненько-тоненько, чтоб икринка от икринки отделялась, тогда она вкус не теряет». Семья, куда попала Арлетт, живёт весьма и весьма скромно. Дед, глядя в холодильник, констатирует: «Не продержимся».
В том смысле, что кормить француженку целую неделю – это катастрофа. Ещё гротеска добавляет персонаж Станислава Садальского – обеспеченный работник гастронома, всё время боящийся проверок.
Собственно, когда фильм вышел, люди из торговли уже не были «хозяевами жизни» — это рудимент позднесоветского времени, а тут он получился ни к селу, ни к городу. Но тогда всё менялось так быстро, что некоторые моменты устаревали уже в ходе съёмок. Сценарий-то 1991 года.
В общем, это можно посмотреть, как документ эпохи, когда всё заграничное считалось априори крутым и качественным. Даже люди. Всякий, даже ущербный, иноземец из капстраны выглядел сказочным принцем…
И никто не думал, что в той же Франции есть проблемы, каковых никогда не было у советских граждан. В киноленте звучит фраза: «Дорога сейчас у всех одна, за бугор! Верным путём идут товарищи!» Поэтому комично выглядит сам финал, когда парижанка остаётся в Питере.
