— Ты это несерьезно, — Рома скрестил руки на груди, глядя на жену так, словно видел ее впервые. — Из-за какой-то переписки? Ты рушишь семью из-за нескольких сообщений?
Алена сидела напротив него за кухонным столом. Ее пальцы нервно сжимали смартфон — доказательство того, что в их семилетнем браке уже давно что-то пошло не так.
— Дело не в переписке, Рома. Дело в том, что это последняя капля. Я больше не могу так жить.
За окном накрапывал дождь. Пятилетние близнецы Егор и Олег спали в своей комнате, не подозревая, что их мир вот-вот перевернется.
— Что значит не можешь? Что я такого сделал? — голос Ромы дрожал от возмущения. — Я каждый день выхожу на маршрут, обеспечиваю семью…
Алена горько усмехнулась.
— Обеспечиваешь? Рома, моя зарплата аналитика в четыре раза больше твоей. Это мои деньги оплатили эту квартиру. Мои деньги оплатили ремонт и мебель.
— Да, но ты сидела дома с детьми! — он ударил ладонью по столу, от чего подпрыгнули солонка и перечница.
— Я работала удаленно. Все эти годы. Даже когда дети были совсем маленькими, я просыпалась в пять утра, чтобы успеть поработать до того, как они встанут.
Дверной звонок разрезал напряженную тишину. Рома и Алена переглянулись.
— Кто это может быть в такое время? — Алена взглянула на часы: почти десять вечера.
Рома внезапно отвел взгляд, и Алена почувствовала, как холодок пробежал по спине. Она уже знала ответ.
Екатерина Алексеевна, мать Ромы, стояла на пороге во всем своем величии: высокая, с идеально уложенными седеющими волосами и выражением лица, которое не предвещало ничего хорошего.
— Мама? — Алена попыталась улыбнуться, но губы не слушались. — Что-то случилось?
— О, многое случилось, дорогая моя невестка, — она прошла в квартиру, не дожидаясь приглашения. — Мой сын только что сообщил мне, что ты решила разрушить его жизнь.
Алена бросила быстрый взгляд на Рому. Тот стоял, опустив глаза, как провинившийся школьник.
— Ты позвонил матери? Серьезно? Мы даже не договорили.
— А что тут договаривать? — вмешалась Екатерина Алексеевна, снимая пальто. — Какие-то фантазии о разводе? Из-за пары сообщений какой-то вертихвостке?
— Мама, не надо, — попытался остановить ее Рома, но было поздно.
— Нет, ты послушай меня, Алена, — свекровь подошла так близко, что Алена почувствовала запах ее тяжелых духов. — Ничего вы делить не будете, квартира принадлежит Роме, а ты иди туда, откуда пришла.
Екатерина Алексеевна рассмеялась, когда увидела ошеломленное лицо Алены.
— Что, думала, что это так просто? Развод и половину имущества? Ты тут не работала, только в декрете сидела. А то, что по кнопкам стучала — это не работа.
Алена почувствовала, как внутри все сжалось от несправедливости и обиды.
— Екатерина Алексеевна, при всем уважении, вы не знаете, о чем говорите. Я зарабатываю значительно больше вашего сына. И эта квартира…
— Куплена на деньги моего сына! — отрезала свекровь. — Он мне все рассказал. Не выдумывай.
Алена перевела взгляд на Рому. Он стоял, прислонившись к стене, и выглядел так, словно хотел провалиться сквозь землю.
— Это правда, Рома? Ты сказал матери, что купил квартиру на свои деньги?
Рома молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
Следующее утро для Алены началось с тяжелой головной боли и осознания, что вчерашний разговор не был кошмарным сном. Она лежала в гостевой спальне, куда переместилась после ухода свекрови. Из детской доносился смех близнецов — они уже проснулись и играли, не подозревая о буре, разразившейся между родителями.
Телефон завибрировал — сообщение от Марины, ее давней подруги и опытного юриста.
«Как ты? Встретимся сегодня? Нам нужно серьезно поговорить о твоей ситуации».
Алена быстро набрала ответ: «В два в нашем кафе. Детей оставлю с мамой».
Когда она вышла на кухню, Рома уже был там, собираясь на работу. Он выглядел помятым, словно не спал всю ночь.
— Доброе утро, — сухо произнесла Алена, направляясь к кофеварке.
— Доброе, — так же сухо ответил он. — Я сегодня задержусь. Двойная смена.
— Хорошо, — она даже не повернулась к нему. — Я встречаюсь с Мариной, дети будут у моих родителей.
Рома замер у двери.
— Ты уже все решила, да? — в его голосе слышалась горечь. — Даже не попытаешься сохранить семью ради детей?
Алена медленно повернулась к нему.
— А ты? Ты сохранял семью, когда писал Кристине? Когда лгал своей матери о том, кто оплатил нашу квартиру? Когда позволял ей относиться ко мне, как к прислуге?
Рома не ответил. Он просто взял ключи и вышел из квартиры, хлопнув дверью чуть сильнее обычного.
Кафе «Лаванда» было их с Мариной местом уже много лет. Здесь они отмечали поступление Алены в университет, здесь же праздновали, когда Марина выиграла свое первое дело в суде. И сейчас, сидя за угловым столиком у окна, Алена чувствовала странное спокойствие.
— Итак, — Марина отпила глоток капучино, — рассказывай все с самого начала.
И Алена рассказала. О том, как семь лет назад влюбилась в серьезного и надежного водителя троллейбуса. Как через год они поженились, а еще через год родились близнецы. О том, как тяжело было первое время, когда она разрывалась между работой и детьми, а Рома проводил все больше времени на работе, оставляя ее одну с двумя малышами.
— Я всегда знала, что зарабатываю больше, но никогда не делала из этого проблемы, — Алена смотрела в окно, наблюдая за прохожими. — Я переводила деньги на его карту, чтобы он чувствовал себя… значимым, понимаешь? Чтобы мог говорить, что это он оплатил счета, он купил продукты.
— А квартира? — Марина что-то быстро записывала в блокноте.
— Двухкомнатная квартира в новостройке. Первоначальный взнос — мои накопления. Ипотека оформлена на него, потому что у меня не было официального трудоустройства на тот момент — я работала по контрактам. Но платила всегда я. Переводила деньги ему, он вносил платежи.
— У тебя сохранились подтверждения переводов?
— Думаю, да. В банковском приложении должна быть история.
Марина кивнула.
— Хорошо. А документы на квартиру?
— В совместной собственности. Это я настояла, хотя Рома был против. Говорил, что это формальности, что мы всегда будем вместе.
Марина отложила блокнот.
— Алена, тебе нужно собрать все документы: выписки из банка, договор купли-продажи, все квитанции за ремонт, чеки на мебель. Всё, что докажет твой вклад. И еще… — она сделала паузу, — будь готова к тому, что твоя свекровь и Рома будут играть грязно.
Алена нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что я наблюдала десятки подобных разводов. Они могут сменить замки, когда тебя не будет дома. Могут попытаться манипулировать детьми. Могут спрятать важные документы.
Алена почувствовала, как к горлу подступает комок.
— Ты правда думаешь, что Рома способен на такое?
Марина мягко сжала ее руку.
— Я думаю, что Рома находится под сильным влиянием матери. А она, судя по твоему рассказу, готова на многое, чтобы защитить своего сына и его имущество. Особенно если считает, что имеет на это право.
Когда Алена вернулась домой с детьми вечером, она сразу почувствовала, что что-то не так. В квартире было непривычно тихо, хотя свет в коридоре горел.
— Рома? — позвала она, помогая детям снять обувь.
— На кухне, — донесся его голос.
Алена отправила детей в их комнату и прошла на кухню. Рома сидел за столом, перед ним лежала стопка бумаг.
— Что это? — спросила Алена, чувствуя, как учащается сердцебиение.
— Выписки из банка, — ответил он, не поднимая глаз. — Доказательства того, что все платежи за квартиру шли с моей карты.
Алена медленно опустилась на стул напротив.
— Ты же прекрасно понимаешь, что деньги были моими. Я переводила их тебе каждый месяц.
— Докажи, — теперь он посмотрел ей прямо в глаза, и в его взгляде была какая-то новая, незнакомая твердость. — У тебя есть доказательства, что эти деньги предназначались именно для оплаты квартиры? Может, это были просто переводы на семейные расходы?
Алена почувствовала, как ее захлестывает волна гнева.
— Ты серьезно? Ты действительно хочешь пойти этим путем? После семи лет брака?
Рома отвел взгляд.
— Это мама… она говорит, что я имею полное право на квартиру. Что ты всегда могла работать нормально, а не сидеть дома.
— Нормально? — Алена повысила голос, но тут же спохватилась, вспомнив о детях в соседней комнате. — Я работала как проклятая все эти годы. Писала код ночами, чтобы днем быть с детьми. Брала дополнительные проекты, чтобы мы могли позволить себе эту квартиру. И все это время твоя мать смотрела на меня свысока, потому что я не «настоящий работник», а ты ей подыгрывал!
Рома встал, собирая бумаги.
— Я поговорил с адвокатом. Он сказал, что поскольку квартира в совместной собственности, а платежи шли с моего счета, у меня хорошие шансы сохранить ее при разводе.
— Ты уже говорил с адвокатом? — Алена не могла поверить своим ушам. — Когда ты успел?
— Сегодня. Мама организовала встречу.
Конечно же, Екатерина Алексеевна. Кто же еще.
— И что дальше? — спросила Алена, чувствуя странное опустошение.
— Я подаю на развод, — просто сказал Рома. — И буду требовать квартиру и совместную опеку над детьми.
Алена молча смотрела на человека, с которым прожила семь лет. Который держал ее за руку, когда она рожала близнецов. Который еще недавно клялся в вечной любви. Сейчас перед ней стоял чужой человек.
— Хорошо, — наконец произнесла она. — Если ты хочешь войны, ты ее получишь.
Следующие две недели превратились для Алены в кошмар. Она переехала с детьми к своим родителям после того, как однажды, вернувшись с работы, обнаружила, что замки в квартире сменили.
Ей понадобилось три дня и помощь отца, Сергея Петровича, чтобы вернуться в квартиру и забрать личные вещи и вещи детей. Сергей Петрович, бывший строитель с суровым характером, никогда не скрывал, что считает Рому недостойным своей дочери.
— Я говорил тебе еще семь лет назад, что этот парень не для тебя, — ворчал он, помогая Алене упаковывать детские игрушки. — Слабак, маменькин сынок. Но ты была так влюблена, что не слушала старика.
— Папа, пожалуйста, — устало отмахнулась Алена. — Не сейчас.
Сергей Петрович хмыкнул, но замолчал, продолжая методично складывать вещи в коробки.
В дверь позвонили. Алена напряглась — она не ждала никого, а Рома был на работе.
На пороге стоял высокий мужчина, очень похожий на Рому, только старше и с более жесткими чертами лица.
— Виктор? — удивленно произнесла Алена. Брат Ромы редко появлялся в их доме, предпочитая держаться в стороне от семейных дел.
— Привет, Алена, — он неловко переминался с ноги на ногу. — Можно войти?
Она молча отступила, пропуская его в квартиру.
— Я слышал о вашем разводе, — Виктор прошел в гостиную и остановился, глядя на коробки с вещами. — И о том, что мать и Рома пытаются оставить тебя ни с чем.
Алена скрестила руки на груди.
— И ты пришел помочь им?
Виктор покачал головой.
— Нет. Я пришел извиниться за них. И сказать, что готов свидетельствовать в суде.
Алена недоверчиво посмотрела на него.
— Свидетельствовать? О чем?
— О том, что слышал, как Рома неоднократно признавался мне, что именно ты оплачивала квартиру. И о том, что моя мать прекрасно об этом знала, но предпочитала игнорировать правду.
Когда Алена вошла в зал суда, ее сердце колотилось так сильно, что, казалось, его стук был слышен всем присутствующим. На противоположной стороне зала уже сидели Рома и Екатерина Алексеевна. Рядом с ними — мужчина в строгом костюме, очевидно, их адвокат.
Марина успокаивающе сжала ее руку.
— Все будет хорошо. У нас сильная позиция и хорошие доказательства.
Алена кивнула, стараясь не смотреть в сторону бывшего мужа и свекрови. Вместо этого она сосредоточилась на судье — женщине средних лет с проницательным взглядом.
Заседание началось с формальностей, затем слово взял адвокат Ромы. Он представил суду документы, подтверждающие, что все платежи за квартиру проходили с банковского счета Ромы, и утверждал, что Алена, будучи домохозяйкой, не могла внести значительный финансовый вклад в приобретение жилья.
— Как мы видим из представленных документов, — говорил адвокат, — ежемесячные платежи по ипотеке составляли значительную сумму, которую мой клиент добросовестно выплачивал из своей заработной платы водителя троллейбуса.
Когда пришла очередь Марины, она спокойно поднялась и подошла к судье.
— Ваша честь, моя клиентка действительно не выплачивала ипотеку напрямую банку. Однако, — она достала папку с документами, — у нас есть доказательства регулярных переводов с ее счета на счет бывшего мужа. Обратите внимание, что суммы переводов точно соответствуют ежемесячным платежам по ипотеке и происходили непосредственно перед датами этих платежей.
Она передала документы судье, затем продолжила:
— Кроме того, у нас есть свидетельские показания риелтора, который подтверждает, что первоначальный взнос за квартиру был сделан именно Аленой Сергеевной из ее личных сбережений.
Алена наблюдала за реакцией Ромы и свекрови. Екатерина Алексеевна что-то яростно шептала на ухо сыну, а тот выглядел все более напряженным.
— И наконец, — Марина сделала паузу, — у нас есть свидетель, готовый подтвердить, что ответчик неоднократно признавал финансовый вклад моей клиентки в приобретение квартиры.
В зал вошел Виктор. Он коротко кивнул Алене и занял место для свидетелей.
— Виктор Николаевич, вы являетесь родным братом ответчика, верно? — спросила Марина.
— Да, это так.
— Расскажите суду, что вам известно о финансовой стороне брака вашего брата и Алены Сергеевны.
Виктор глубоко вздохнул.
— Мой брат неоднократно признавался мне, что основные расходы по приобретению квартиры и выплате ипотеки несла его жена. Алена зарабатывала значительно больше, работая удаленно аналитиком данных и веб-разработчиком. Но Рома… он не хотел, чтобы об этом знала наша мать.
— Почему? — спросила Марина.
— Потому что мать всегда внушала нам, что мужчина должен быть главным кормильцем в семье. Рома боялся ее осуждения, если она узнает, что его жена зарабатывает больше.
В зале повисла тишина. Алена видела, как лицо Екатерины Алексеевны исказилось от гнева, а Рома опустил голову, не в силах смотреть на брата.
— У вас есть еще что-то добавить? — спросила судья.
— Да, — кивнул Виктор. — Я также знаю, что примерно год назад Рома взял кредит на ремонт машины, не сказав об этом жене. Этот кредит он не выплачивал, что привело к начислению штрафов и пеней. Я помогал ему разобраться с этой ситуацией.
Адвокат Ромы вскочил:
— Ваша честь, это не имеет отношения к делу о разделе имущества!
— Напротив, — возразила Марина. — Это доказывает, что ответчик скрывал от моей клиентки финансовую информацию и действовал недобросовестно, что существенно для определения долей при разделе имущества.
Суд продолжался еще несколько часов. Было заслушано еще несколько свидетелей, изучены десятки документов. К концу заседания Алена чувствовала себя выжатой, как лимон.
Наконец, судья объявила перерыв для принятия решения.
Алена вышла в коридор суда, чтобы глотнуть свежего воздуха. Неожиданно к ней подошла Екатерина Алексеевна.
— Нам нужно поговорить, — сказала она без предисловий. — Наедине.
Алена колебалась лишь мгновение, затем кивнула. Они отошли в сторону от основной массы людей.
— Я предлагаю сделку, — свекровь говорила тихо, но решительно. — Ты отказываешься от претензий на квартиру, а взамен получаешь полную опеку над детьми и… — она сделала паузу, — значительную сумму денег.
Алена удивленно подняла брови.
— Откуда у вас такие деньги, Екатерина Алексеевна?
— У меня есть сбережения. И я готова отдать их, чтобы защитить интересы сына.
Алена покачала головой.
— Нет. Я не буду торговаться за детей и за то, что по праву принадлежит мне. Суд решит, как будет справедливо.
Лицо свекрови исказилось от гнева.
— Ты всегда была слишком гордой. Думаешь, что умнее всех со своей работой за компьютером. А на самом деле ты разрушила жизнь моего сына.
— Нет, Екатерина Алексеевна, — твердо сказала Алена. — Это вы разрушили жизнь своего сына, внушив ему, что его ценность как мужчины зависит от того, сколько он зарабатывает. И это вы заставили его лгать, изворачиваться и предавать женщину, которая его любила.
С этими словами она развернулась и пошла обратно в зал суда, где их уже ждало решение судьи.
Решение суда было неожиданным для всех. Судья постановила, что квартира должна быть продана, а вырученные средства разделены в соотношении 70/30 в пользу Алены. Кроме того, суд обязал Рому выплатить Алене компенсацию за его скрытый кредит, который фактически уменьшил общее имущество семьи.
Когда заседание закончилось, Алена с облегчением выдохнула. Справедливость восторжествовала, но на душе все равно было тяжело. Семь лет брака, двое детей — и все закончилось в зале суда с адвокатами и свидетелями.
Она уже собиралась уходить, когда к ней подошел Рома. Он выглядел постаревшим и очень уставшим.
— Можно поговорить? — спросил он тихо.
Они вышли на улицу и медленно пошли по аллее рядом с судом.
— Я хочу предложить другое решение, — начал Рома. — Я не хочу продавать квартиру.
Алена остановилась.
— Что ты предлагаешь?
— Я отдам свою долю детям. Оформим доверительное управление до их совершеннолетия. Ты будешь жить там с ними, а я… я найду другое жилье.
Алена удивленно посмотрела на него.
— Почему ты вдруг так решил?
Рома долго молчал, глядя куда-то вдаль.
— Потому что Виктор прав. Я лгал. Всем — тебе, маме, себе. Я не мог признаться, что моя жена зарабатывает больше. Что без тебя я бы никогда не смог купить такую квартиру. — Он горько усмехнулся. — Мужская гордость, знаешь ли.
— Знаю, — тихо ответила Алена. — Я всегда это понимала, Рома. Поэтому и переводила деньги тебе, а не платила напрямую. Чтобы ты чувствовал себя… значимым.
Они некоторое время шли молча.
— А как же Кристина? — наконец спросила Алена.
Рома смутился.
— Мы больше не общаемся. Это было глупо и безответственно с моей стороны.
— Но ты все равно хочешь развода?
— Я думаю, мы оба этого хотим, Алена. Слишком много всего произошло. Слишком много лжи.
Она кивнула, понимая, что он прав.
— Хорошо, я согласна на твое предложение с квартирой. Но с условием, что ты будешь активно участвовать в жизни детей.
— Конечно, — поспешно согласился Рома. — Они всегда будут на первом месте для меня.
Когда они уже подходили к парковке, Рома вдруг спросил:
— А ты навестишь маму в больнице?
Алена удивленно посмотрела на него.
— Твою маму? А что с ней?
— У нее проблемы с сердцем. Она в городской больнице. Врачи говорят, что это от нервного перенапряжения.
Алена почувствовала укол совести. Несмотря на все разногласия, Екатерина Алексеевна была бабушкой ее детей.
— Да, конечно, я навещу ее, — ответила она. — Напиши мне номер палаты.
Городская больница встретила Алену запахом лекарств и тихими разговорами медсестер. Она нашла палату Екатерины Алексеевны в конце длинного коридора.
Свекровь лежала на больничной койке, подключенная к монитору, который размеренно пищал, отсчитывая удары ее сердца. Она выглядела меньше и старше, чем обычно, без своей идеальной укладки и строгого костюма.
Когда Алена вошла, Екатерина Алексеевна повернула голову и удивленно приподняла брови.
— Ты? — в ее голосе не было обычной язвительности, только усталость.
— Я, — Алена поставила на тумбочку пакет с фруктами. — Рома сказал, что вы здесь. Решила навестить.
Екатерина Алексеевна долго смотрела на бывшую невестку, словно решая, что сказать. Наконец она произнесла:
— Присядь, если хочешь.
Алена молча села на стул рядом с кроватью. В палате повисла неловкая тишина, нарушаемая только писком приборов.
— Ты выиграла, — наконец произнесла Екатерина Алексеевна.
— Это не было соревнованием, — тихо ответила Алена.
— Для меня было, — неожиданно откровенно сказала свекровь. — Всегда было. С того самого дня, как Рома привел тебя знакомиться.
Алена удивленно подняла взгляд.
— Почему?
Екатерина Алексеевна отвернулась к окну.
— Потому что ты была всем, чем я никогда не была. Образованная, независимая, с престижной работой. Ты строила карьеру, не жертвуя семьей. Ты могла позволить себе купить квартиру, — она горько усмехнулась. — А я всю жизнь зависела от мужчин. Сначала от мужа, потом от сына.
Алена молчала, потрясенная этим признанием.
— Я воспитывала Рому с мыслью, что мужчина должен быть главным, — продолжала Екатерина Алексеевна. — Потому что сама жила по этим правилам. А потом появилась ты — и все мои убеждения оказались под вопросом.
— Я никогда не хотела ничего доказывать вам, — мягко сказала Алена. — Я просто любила вашего сына и хотела построить с ним семью.
— Я знаю, — вздохнула свекровь. — Теперь знаю. Но гордость не позволяла мне признать это раньше. — Она помолчала, затем добавила: — И Роме тоже.
Алена вспомнила все моменты, когда она намеренно преуменьшала свои достижения, чтобы не задеть чувства мужа, когда переводила деньги на его счет, чтобы он мог сказать, что это он купил новый телевизор или оплатил отпуск.
— Мы все совершали ошибки, — сказала она. — Но теперь важно думать о будущем. О детях.
Екатерина Алексеевна повернулась к ней.
— Ты позволишь мне видеться с внуками?
— Конечно, — без колебаний ответила Алена. — Вы их бабушка. Они вас любят.
В глазах свекрови блеснули слезы.
— Спасибо, — она протянула руку, и Алена, после секундного колебания, взяла ее. — Я могу… могу помогать с детьми, когда ты работаешь. Если хочешь.
Это было больше, чем просто предложение помощи. Это был первый шаг к примирению.
Шесть месяцев спустя Алена сидела в своем домашнем офисе — бывшей гостевой спальне, которую она переоборудовала под рабочее пространство. На стенах висели дипломы и сертификаты, а большое окно выходило на тихий двор, где сейчас играли дети под присмотром Екатерины Алексеевны.
Отношения с бывшей свекровью наладились постепенно, через множество неловких разговоров и взаимных уступок. Екатерина Алексеевна действительно стала помогать с детьми, забирая их из детского сада два раза в неделю и оставаясь с ними, когда у Алены были важные рабочие встречи.
Телефон завибрировал — сообщение от Ромы: «Буду через полчаса, можно забрать мальчишек на выходные?»
«Конечно, они уже собрали рюкзаки», — ответила Алена.
После развода Рома снял квартиру недалеко от них и добросовестно участвовал в жизни детей. Каждые выходные близнецы оставались у него, и, судя по их восторженным рассказам, эти выходные были наполнены походами в парки, музеи и на детские площадки.
Алена откинулась на спинку кресла, вспоминая свой путь за эти полгода. Сначала была боль и гнев, затем усталость от бесконечных разбирательств. Но постепенно пришло принятие и даже какое-то облегчение. Она больше не должна была притворяться, что ее работа менее важна, чем работа мужа. Не должна была переживать из-за того, что зарабатывает больше. Не должна была бояться задеть чью-то гордость.
Дверной звонок прервал ее размышления. Из окна она видела, как Екатерина Алексеевна ведет детей к дому — очевидно, Рома уже приехал.
Алена спустилась вниз и открыла дверь. На пороге стоял Рома — посвежевший, в новой куртке и с аккуратной стрижкой.
— Привет, — улыбнулся он. — Как дела?
— Все хорошо, — она отступила, пропуская его в квартиру. — Дети будут рады тебя видеть.
В этот момент из-за угла дома появились близнецы с Екатериной Алексеевной. Увидев отца, они с радостными криками бросились к нему.
— Папа! Папа пришел!
Рома присел на корточки, обнимая сыновей.
— Мои богатыри! Готовы к приключениям на выходных?
— Да! — хором ответили мальчики. — Мы уже собрали рюкзаки!
— Тогда бегите за ними, — Рома потрепал их по волосам.
Когда дети убежали в дом, он выпрямился и кивнул матери, которая остановилась немного поодаль.
— Мама, привет.
— Здравствуй, сынок, — Екатерина Алексеевна улыбнулась. — Как работа?
— Нормально. Есть новости — меня повысили до начальника маршрута.
— Поздравляю, — искренне сказала Алена. — Ты заслужил.
Рома благодарно кивнул. Между ними больше не было той острой обиды, только спокойное принятие ситуации.
Когда дети вернулись с рюкзаками, Рома помог им надеть куртки и взял за руки.
— Ну что, готовы? Попрощайтесь с мамой и бабушкой.
— Пока, мамочка! Пока, бабуля! — мальчики по очереди обняли Алену и Екатерину Алексеевну.
— Верну их в воскресенье вечером, как обычно, — сказал Рома, направляясь к выходу.
Когда они ушли, Екатерина Алексеевна повернулась к Алене.
— Я тоже пойду. У тебя ведь сегодня важная встреча, не хочу мешать подготовиться.
— Спасибо за помощь с детьми, — Алена улыбнулась. — И… не хотите остаться на ужин? Я собиралась приготовить что-нибудь после встречи.
Екатерина Алексеевна на мгновение замерла, потом кивнула.
— С удовольствием. Могу помочь с готовкой.
Когда бывшая свекровь ушла, Алена вернулась в свой офис. На экране компьютера мигало уведомление о новом письме. Она открыла его и замерла, читая текст.
Крупная международная компания предлагала ей должность руководителя отдела разработки с зарплатой, о которой она могла только мечтать. Единственное условие — переезд в другой город.
Алена откинулась на спинку кресла, глядя в окно на тихий двор. Новая работа означала бы кардинальные перемены. Придется продать квартиру, несмотря на договоренность с Ромой. Придется забрать детей из садика, где у них уже появились друзья. Придется оставить налаженные отношения с Екатериной Алексеевной, которая стала настоящей помощницей.
Но это также означало новые возможности, профессиональный рост, лучшее будущее для детей.
Алена улыбнулась, осознавая, что впервые за долгое время она полностью свободна в своем выборе. Никаких ограничений, никакой необходимости подстраиваться под чьи-то ожидания или жертвовать своими амбициями.
Какое бы решение она ни приняла — остаться или уехать — это будет ее собственное решение, продиктованное только интересами ее и детей.
И в этом осознании была настоящая победа.
Она подняла взгляд на фотографию близнецов, стоящую на столе. Егор и Олег улыбались, демонстрируя выпавшие молочные зубы. Ради них она прошла через все испытания. Ради них она будет двигаться дальше — уверенная в своих силах и готовая к новым вызовам.
— Мы справимся, — прошептала Алена, закрывая письмо. — Что бы ни случилось, мы справимся.
И впервые за долгое время она была абсолютно уверена в этих словах.
