Брак Нины Гребешковой и Леонида Гайдая сначала вызвал удивление, а потом окружающие поняли: у них получилась идеальная семья. Нина уступала, оберегала и помогала, обустраивала быт, создавала условия для творчества.
Гайдай — творил. Что при этом было на душе у жены режиссёра? Что она чувствовала, видя, как муж расцветает при взгляде на привлекательных женщин?
Хотела стать учительницей
Нина Гребешкова родилась в 1930 году в Москве, её отец трудился маляром, мама была портнихой.
Началась Великая Отечественная, отец ушёл на фронт, а Нина, и без того примерная школьница, стала учиться ещё лучше: она решила стать учительницей младших классов.
Но врождённая артистичность неудержимо пробивалась сквозь скромность и прилежность. И однажды поэт Владимир Луговской, отец её подруги Маши, посоветовал Нине попробовать стать актрисой.
Нина удивилась: ей даже в голову не приходила такая мысль. Ещё больше удивилась, когда её приняли во ВГИК, ведь конкурс туда был — больше тысячи человек на место!
И буквально сразу начала сниматься — её пригласили в фильм «Смелые люди». Роль была небольшая, но все соседи мгновенно стали считать Ниночку звездой.
Разведчик Гайдай
В то время, когда девочка Нина училась в школе, где-то на другом краю земли, в Монголии, служил её будущий муж. Уже шла Великая Отечественная, и его направили объезжать для фронта низкорослых монгольских лошадок.
Он садился на такую лошадку, и его длинные ноги волочились по земле. Все смеялись… Потом похожий эпизод Гадай снял в «Кавказской пленнице» — Шурик едет на ослике. Однажды в часть приехал военком — и взял Леонида в разведку.
Как-то раз, направляясь за «языком», молодой разведчик наступил на проволоку от мины. Ему повезло — остался жив. Но с ногой, как ему сказали врачи, придётся прощаться: рана очень тяжёлая.
Пять раз он ложился на операцию. Но ногу всё-таки спасли: после того, как хирург узнал, что Леонид хочет стать актёром, он сделал всё возможное, чтобы избежать ампутации. И всё же рана тревожила Гайдая до конца жизни.
«Давай поженимся!»
Встретились они в институте. Гребешкова вспоминала, что стеснялась и побаивалась его: ей всего 17 лет, он намного старше, фронтовик, сталинский стипендиат…
Боялась сказать что-нибудь не то. Ни о какой любви они не говорили. Просто однажды после поздней репетиции Гайдай вызвался проводить её домой.
Дорога была длинной, они замёрзли и устали, но Нине было с ним очень интересно: он рассказывал о Монголии, о смешных лошадках… И на следующий день он тоже пошёл её провожать.
И ещё раз, и ещё… Так они «провожались» всю зиму, а потом Гайдай сказал: что мы с тобой всё ходил да ходим, давай поженимся! И Нина, оценив остроумную «шутку», согласилась: давай!
И тут же забыла об этом. Но Гайдай был серьёзен. Попросил Нину принести паспорт. И они действительно зарегистрировали брак.
Вбивала гвозди, варила супы, меняла лампочки
Мама Нины была не в восторге: зять ей достался с множеством болезней, она переживала, говорила дочке, — мол, ты же ребёночка захочешь, а вдруг тоже больной родится?
Но со временем полюбила Леонида Иовича, варила для него овсяный кисель — он страдал от язвы желудка, ему нужны были диетические блюда.
И Нина быстро привыкла готовить супы, ездить с мужем в экспедиции, чтобы следить там за его питанием, ухаживать за ним, стирать рубашки. Сам он был совершенно не приспособлен к быту.
Даже лампочку не мог поменять, даже гвоздь вбить. Всё это научилась делать Нина Павловна. Чтобы не отвлекать мужа от творчества. И ремонт, и дача, и весь остальной быт, — всё всегда лежало на её хрупких плечах.
«Я ему всё разрешала»
Иногда она спрашивала, надев новое платье, нравится ли мужу? Он сдержанно отвечал: хорошо. И добавлял: Нинок, ты же сама понимаешь, что ты некрасивая.
А когда жена обижалась, пояснял: у неё очень много других достоинств, ей незачем изображать из себя красавицу. При этом был очень ревнивым, хотя никогда вслух этого не произносил.
А вот Нина Павловна его не ревновала. В интервью изданию «7 дней» актриса рассказывала: «Он был очень обязательным человеком. Очень порядочным. Изменял ли он мне?
Мне это было неинтересно. И ему, думаю, тоже. Хотя он был очень увлекающимся. Любил всех своих героинь — наслаждался эксцентричностью Селезнёвой, прелестью Варлей…
И я не ревновала, а как бы влезала в его шкуру. Я ему все разрешала. Пользовался ли он этим — не знаю».
Однажды на каком-то приёме Гайдай восхитился красивой стройной балериной. И Нина вдруг почувствовала: она от души хочет, чтобы ему было хорошо! Почти по-матерински.
Она подошла к балерине, показала ему Гайдая и сказала: этот человек хочет пригласить вас на танец, но стесняется, пожалуйста, пригласите его сами.
И любовалась потом, глядя, как светится восхищением лицо мужа, как он смотрит на девушку.
Заработала деньги на квартиру
Нина Гребешкова много снималась, не отказываясь ни от каких ролей. Долгое время она была основным «добытчиком» в семье.
Это её нисколько не напрягало. Когда появилась возможность купить кооперативную квартиру, она уехала сниматься на Казахской киностудии — там платили больше, и заработала деньги на первый взнос.
Для Гайдая всё это было неважно — условия, мебель, ремонт…
Даже когда у него появились серьёзные деньги, он их не ценил — мог, как рассказывала Гребешкова, проиграть крупные суммы в карты или «однорукому бандиту», был очень азартным игроком.
Она упрекала его, а он не понимал: ну и что, заработаем ещё!
Правда, когда в моду вошли дефицитные импортные холодильники «Розенлев», Леонид Иович купил такой холодильник: «Вот, Нинок, пусть у тебя тоже будет, чтобы ты ни в чём не нуждалась!»
Сам же для себя никогда ничего не просил: ни званий, ни наград. По словам Нины Гребешковой: «Он не понимал, зачем артисту вообще звания.
Как их можно просить? Он и меня так в какой-то мере воспитал. Если заслужила — то дадут. А сама хлопотать не буду».
Чувствовал себя виноватым перед женой
Знакомые удивлялись: почему он так мало снимает жену в своих фильмах? Но Нину Павловну это нисколько не обижало: она и без того была очень востребованной актрисой.
Уже перед смертью Леонид Иович вдруг сказал, что очень виноват перед женой. Она встревожилась: неужели начнёт рассказывать о «мужских грехах»? Зачем, её ведь это вовсе не интересует…
Но Гайдай вдруг продолжил: я тебя очень мало снимал. Гребешкова только рассмеялась: у Гайдая было 18 картин, а она снялась к тому времени в 60!
И после того, как Гайдая не стало, её продолжали много снимать: ведь Нина Гребешкова всегда умела воплотить на экране любой образ, даже маленькую роль сделать интересной и яркой.
«Щемящее нежное чувство»
Они прожили вместе сорок лет. Нина Павловна мечтала о большой семье, но пошла навстречу мужу: родила только одного ребёнка, дочку Оксану. Гайдай считал, что дети будут отвлекать его от творчества.
Нина не спорила. Воспитывала дочку, ездила вместе с ней и мужем на съёмки в экспедиции… Потом дочка выросла, вышла замуж, сама стала мамой.
И Гайдай обожал возиться с маленькой внучкой Олей, кормил её, играл… Гребешкова не раз повторяла: она счастлива, у неё был самый лучший муж, у неё самая лучшая дочь. Но на вопрос журналистов издания «7 дней» — любила ли она Гайдая?
— ответила: «Я понимала, что он уникален. Единственный в своем роде. А «любить»… Мне не нравится это слово. Оно всего не вмещает. Можно любить борщ. Или кофе.
Или падающий снег. У меня было другое. Такое щемящее нежное чувство. Если ему было плохо — мне было просто не по себе».
И сегодня Нина Павловна убеждена: муж не умер, он просто вышел куда-то и скоро вернётся. Так она чувствует. Потому что не может без него.
Однажды она призналась изданию «СтарХит»: «Я очень скучаю по мужу, мне с ним так повезло. Правда, Лёня не снится мне и не зовет с собой.
Не было ни дня, когда я не вспоминала бы о нём. Знаете, я перематываю в памяти всё, что между нами было, и удивляюсь — как он меня терпел, ведь я была такой невыносимой!»
