Марина в последний раз проверила гирлянду на елке. Огоньки мягко переливались разными цветами, создавая праздничное настроение. Пятилетняя Катя, затаив дыхание, наблюдала за мамой.
- Мамочка, а можно я повешу вот этого ангелочка? — девочка протянула блестящую игрушку.
- Конечно, солнышко, только аккуратно.
Звук поворачивающегося в замке ключа заставил их вздрогнуть. Николай Петрович вошел в квартиру, громко топая ботинками.
- Это что такое? — его голос звучал как гром среди ясного неба. — Кто разрешил устраивать этот балаган?
Катя испуганно прижалась к матери. Марина выпрямилась, глядя на свекра:
- Николай Петрович, скоро Новый год. Ребенку нужен праздник.
- В моем доме все решаю я! — он подошел к елке. — Немедленно уберите этот хлам!
- Папа, может не надо? — Андрей появился в дверях комнаты, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.
- Ты что, против отца идешь? — Николай Петрович резко развернулся к сыну.
- Нет, но просто…
- Вот и молчи тогда!
Марина почувствовала, как дрожат плечи дочери. Внутри что-то оборвалось — четыре года она терпела этот диктат, четыре года пыталась создать нормальную семью.
- Пойдем, Катюша, — она взяла дочь за руку. — Папа с дедушкой хотят поговорить.
В детской Катя заплакала:
- Мама, почему дедушка такой злой? Я хочу елочку!
- У нас будет елочка, маленькая. Обещаю.
Марина достала телефон и набрала номер подруги:
- Лена? Привет. Слушай, можно мы с Катей к тебе заедем?
- Конечно! Что случилось?
- Потом расскажу.
Из гостиной доносился грохот — Николай Петрович демонстративно разбирал елку, продолжая отчитывать сына. Марина быстро собрала самое необходимое в небольшую сумку.
- Одевайся, солнышко. Мы поедем в гости к тете Лене.
- А папа?
- Папа останется дома.
Андрей появился на пороге детской:
- Вы куда собрались?
- Туда, где нашей дочери не будут портить праздник.
- Но отец…
- Вот именно, Андрей. Всегда только отец. А как насчет твоей семьи?
Он растерянно молчал, глядя, как жена застегивает куртку на дочери.
- Марин, ну не уходи. Он успокоится.
- Нет, Андрей. Больше не буду делать вид, что все нормально.
Марина вышла с дочерью на улицу. Крупные снежинки медленно падали на землю, превращая все в сказочный зимний пейзаж. Катя подняла голову к небу и улыбнулась.
- Мам, смотри, как красиво!
- Да, милая. Настоящая зимняя сказка.
Уже в такси Марина проверила свой банковский счет. Накопленных денег должно хватить на пару месяцев аренды небольшой квартиры. Она давно готовилась к этому моменту, хотя и надеялась, что все как-то наладится.
Лена встретила их у входа в свое кафе. Оно располагалось на первом этаже старого дома в центре города. Вкусная выпечка и уютная атмосфера привлекали постоянных клиентов.
- Проходите скорее, — Лена обняла подругу. — Я как раз закрываюсь. Поднимемся наверх, там тепло.
Над кафе находилась небольшая двухкомнатная квартира, где жила Лена. В гостиной стояла пушистая елка, украшенная игрушками.
- Елочка! — Катя радостно захлопала в ладоши.
- Конечно, какой же Новый год без елки? — улыбнулась Лена. — А у меня для тебя есть горячий шоколад с зефирками.
Когда Катя, наконец, уснула на диване, Марина рассказала подруге все.
- Я больше не могу, Лен. Эти постоянные придирки, контроль над каждым шагом. Андрей никогда не заступится — то работа, то усталость, то «отец прав».
- А ты молодец, что ушла, — Лена налила подруге чаю. — Сколько можно терпеть?
- Знаешь, я ведь копила на первый взнос за квартиру. Хотела сделать всем сюрприз к Новому году — показать, что нашла хороший вариант. Думала, Андрей обрадуется, что можем начать жить отдельно.
- И сколько накопила?
- Почти триста тысяч. Но теперь придется тратить на аренду.
Телефон настойчиво вибрировал — Андрей пытался дозвониться. Марина сбросила вызов.
Утром пришлось взять отгул на работе. Нужно было срочно искать квартиру. Лена предложила пожить у нее, но Марина понимала — это временное решение.
- Мам, а мы к папе вернемся? — спросила Катя за завтраком.
- Не знаю, солнышко. Давай сначала найдем свой домик, хорошо?
К обеду телефон разрывался от звонков — Андрей, свекор, даже свекровь, которая давно ушла от мужа, не выдержав его характера.
- Девочка моя, — говорила она. — Я тебя понимаю. Но может, стоит вернуться? Андрюша так переживает.
- А когда я переживала четыре года, он замечал?
К вечеру Марина нашла небольшую квартиру в спальном районе. Однокомнатная, но чистая и светлая. Хозяйка согласилась сдать ее без посредников.
- Можете въезжать хоть завтра, — сказала она. — Вижу, что приличные люди.
Андрей появился у кафе Лены на следующий день. Катя бросилась к отцу:
- Папочка!
Марина напряглась, но промолчала. Андрей выглядел помятым и невыспавшимся.
- Поговорим? — он посмотрел на жену.
- Хорошо. Катя, поиграй пока с тетей Леной.
Они вышли на улицу. Падал мелкий снег.
- Марин, прости меня, — начал Андрей. — Я знаю, что виноват.
- В чем именно?
- Что не защищал вас с Катей. Что позволял отцу…
- А ты знаешь, что я копила деньги на квартиру? Хотела сделать подарок на Новый год — возможность жить отдельно.
Андрей удивленно посмотрел на нее:
- Правда? А я думал… В общем, я снял квартиру. Небольшую, но…
- Что?
- Да. Вчера. Отец, конечно, в бешенстве. Кричал, что я предатель. Но я больше не могу так. Вернитесь, пожалуйста. Только не к отцу — в нашу квартиру.
Марина молчала, глядя на падающий снег.
- Я тоже сняла квартиру, — наконец сказала она. — И внесла предоплату.
- Понятно, — он опустил голову. — Значит, не вернешься?
- Андрей, дело не в квартире. Я устала быть одна во всем — в воспитании дочери, в решении проблем, в противостоянии твоему отцу. Ты научился только подчиняться.
- Я могу измениться.
- Можешь. Но не ради меня — ради себя. Научись принимать решения, отвечать за свои поступки. Стань наконец мужчиной, а не вечным сыном.
- Дай мне шанс доказать.
Марина вздохнула:
- Хорошо. Но жить будем отдельно. Я — в своей квартире, ты — в своей. Будешь приходить к дочери, помогать, общаться. Покажи, что умеешь быть не только послушным сыном, но и настоящим отцом.
Через неделю Марина с дочерью обжились в новой квартире. Катя быстро освоилась — ей нравилось, что у нее теперь своя территория, пусть и небольшая. Андрей приходил каждый день после работы, проводил время с дочерью, помогал с домашними делами.
- Мам, смотри, что мы с папой сделали! — Катя показывала нарисованный вместе с отцом рисунок.
Марина улыбнулась, глядя на яркие краски. На бумаге была изображена счастливая семья возле наряженной елки.
- Очень красиво, солнышко.
В один из вечеров, когда Катя уже спала, Андрей задержался:
- Можно поговорить?
Марина кивнула, присаживаясь на краешек дивана.
- Отец вчера приходил ко мне, — начал он. — Требовал, чтобы я вернулся домой. Говорил, что без него я пропаду.
- И что ты ответил?
- Впервые в жизни послал его. Сказал, что мне тридцать два года, и пора научиться жить своим умом.
Марина удивленно посмотрела на мужа. Андрей выглядел другим — словно расправил плечи, стал увереннее.
- Я устроился на дополнительную работу, — продолжил он. — Есть возможность подрабатывать по вечерам удаленно. Хочу накопить на первый взнос за квартиру. Настоящую, нашу.
- Андрей…
- Нет, подожди. Я знаю, что облажался. Но я правда хочу все исправить. Не ради того, чтобы ты вернулась — хотя я очень этого хочу. А потому что наконец понял: нельзя всю жизнь быть чьей-то тенью.
За окном мягко падал снег. До Нового года оставалось три дня.
- Я заказал елку, — вдруг сказал Андрей. — Настоящую, пушистую. Можно, я привезу ее завтра? Катя обрадуется.
Марина кивнула, пряча улыбку.
На следующий день они втроем наряжали елку. Катя радостно развешивала игрушки, Андрей поддерживал ее, чтобы достала до верхних веток. Марина смотрела на них и чувствовала, как внутри разливается тепло.
Вечером раздался звонок в дверь. На пороге стояла бывшая свекровь, Валентина Сергеевна.
- Можно войти?
Марина пропустила ее в квартиру. Валентина Сергеевна прошла в комнату, огляделась:
- Уютно у вас. Как устроились?
- Нормально, спасибо.
- Я к тебе с разговором, Мариночка.
- Если по поводу возвращения…
- Нет-нет, — Валентина Сергеевна покачала головой. — Я же сама от него ушла, помнишь? Знаю, каково это — жить с деспотом. Я к тебе за советом пришла.
Марина удивленно подняла брови.
- Николай слег, — продолжила свекровь. — Давление, сердце. Врачи говорят — на нервной почве. А он и в больницу не хочет — говорит, справится сам. Весь город обзвонил — и меня, и сестру свою, и друзей бывших. Только никто не хочет с ним возиться. А Андрюша… Он первый раз в жизни отцу отказал. Сказал — сам заварил кашу, сам и расхлебывай.
- И что вы хотите от меня?
- Да ничего не хочу. Просто… Может, это и к лучшему? Может, наконец поймет, что нельзя с людьми так? Двадцать лет с ним прожила — все надеялась, что изменится. А он только хуже становился. Тебя вот тоже со внучкой выгнал, а теперь локти кусает.
Марина молчала, глядя в окно. За стеклом кружились снежинки.
- Я рада, что ты ушла, — вдруг сказала Валентина Сергеевна. — И что Андрюшу забрала. Может, хоть теперь мужчиной станет, а не вечно испуганным мальчиком.
Когда свекровь ушла, Марина долго сидела на кухне. В голове крутились разные мысли. Она вспоминала, как познакомилась с Андреем, как влюбилась в его доброту и мягкость. Тогда она не понимала, что эта мягкость — следствие постоянного подавления его воли отцом.
Телефон коротко звякнул — сообщение от Андрея:
«Взял отгул на завтра. Хочу с Катей на елочный базар съездить, игрушек новых купить. Можно?»
Марина улыбнулась. Раньше он никогда не брал отгулы — боялся, что отец будет недоволен. Да и вообще редко проявлял инициативу в чем-то, касающемся дочери.
«Конечно, можно. Только оденьте ее потеплее.»
«Не волнуйся, справимся. Купим что-нибудь красивое для нашей елки.»
Нашей елки. Марина перечитала эти слова несколько раз. Может быть, Андрей действительно меняется? Или это временно — пока не забылась обида на отца?
Утром Андрей забрал Катю на елочный базар. Марина решила заняться домашними делами — впереди был Новый год, нужно все подготовить. Она как раз закончила с уборкой, когда позвонила Лена.
- Представляешь, твой свекор сейчас у меня в кафе сидит, — сказала подруга. — Пришел, кофе заказал. Сидит такой потерянный.
- Что ему надо?
- Все про тебя расспрашивает. Как живете, как Катя. Я особо не распространяюсь, но вижу — переживает старик.
Марина вздохнула:
- Пусть переживает. Может, поймет наконец что-то.
- Слушай, а может…
- Нет, Лен. Не начинай. Я не вернусь.
- Да я не об этом. Может, поговоришь с ним? Не ради него — ради себя. Выскажешь все, что накопилось.
Марина задумалась. А ведь и правда — за четыре года она ни разу не высказала свекру все, что думает. Только молча терпела или тихо огрызалась.
- Ладно, сейчас приеду.
В кафе было немноголюдно. Николай Петрович сидел за дальним столиком, сгорбившись над чашкой остывшего кофе. Заметив Марину, он вздрогнул и попытался выпрямиться.
- Здравствуй… — его голос звучал непривычно тихо.
Марина молча села напротив. Лена тут же принесла ей чашку горячего чая.
- Как вы там? — после долгого молчания спросил свекор.
- Хорошо. Катя радуется елке, подарки ждет. Андрей помогает.
- Андрюшка… — Николай Петрович покачал головой. — Совсем от рук отбился. Представляешь, мне нагрубил! Сказал — сам, мол, виноват, что один остался.
- А разве не так?
Он вскинул было голову, но осекся, увидев ее взгляд.
- Знаете, Николай Петрович, — медленно начала Марина. — Я четыре года пыталась быть хорошей невесткой. Готовила, убирала, создавала уют. Терпела ваши придирки. Молчала, когда вы указывали мне, как воспитывать дочь. Надеялась — может, привыкнете, может, примете. А потом поняла — вам не невестка нужна была. Вам нужна была служанка, которая будет молча сносить все.
- Я просто хотел порядка…
- Нет. Вы хотели власти. Как в армии — чтобы все по струнке ходили. Но семья — это не армия. Здесь должны быть любовь, уважение, забота. А вы даже внучку запугали — она теперь шарахается от любого громкого звука.
Николай Петрович опустил голову.
- А Андрей… — продолжала Марина. — Вы же сами его таким сделали. Вечно забитым, неуверенным. Он только сейчас учится быть самостоятельным. В тридцать два года! Потому что раньше вы не давали ему даже дышать свободно.
- Я хотел как лучше…
- Для кого? Для себя? Чтобы все было по-вашему?
За окном начало темнеть. Рабочий день подходил к концу, кафе потихоньку заполнялось людьми.
- Я скучаю по Кате, — вдруг сказал Николай Петрович. — И за вас с Андреем переживаю.
- Правда? А когда выгоняли нас в мороз — не переживали?
Он промолчал, крутя в руках пустую чашку.
- Знаете, что самое обидное? — Марина встала. — Мы могли быть хорошей семьей. По-настоящему хорошей. Если бы вы просто позволили нам быть собой, а не пытались всех сломать под себя.
Вечером вернулись Андрей с Катей, нагруженные пакетами с игрушками.
- Мамочка, смотри, что мы купили! — Катя радостно выкладывала блестящие шары и мишуру.
- Еще гирлянду взяли, — Андрей достал коробку. — И вот, держи.
Он протянул Марине маленький сверток. Внутри оказалась изящная подвеска в форме снежинки.
- Это мы с Катей выбирали. Правда, красивая?
- Очень, — Марина с удивлением посмотрела на мужа. Раньше он никогда не делал спонтанных подарков.
- Пап, а расскажи маме про дедушку! — вдруг вспомнила Катя.
- Какого дедушку? — насторожилась Марина.
- Мы его в магазине встретили, — Андрей помрачнел. — Он просил прощения. Говорил, что был неправ.
- И что ты ответил?
- Сказал — пусть сначала научится уважать чужие границы. А потом уже просит прощения.
Марина удивленно подняла брови:
- Ты ему так и сказал?
- Да. Представляешь? — Андрей невесело усмехнулся. — Сам от себя не ожидал. А потом так легко стало, словно груз с плеч упал.
Новый год они встречали втроем. Катя заснула еще до боя курантов, убаюканная мерцанием гирлянд. Марина с Андреем сидели на кухне, глядя в окно на праздничный салют.
- Знаешь, — сказал вдруг Андрей. — Я ведь всю жизнь боялся. Отца, его недовольства, его критики. Даже когда женился — боялся, что он будет против. А теперь… Теперь я хочу жить по-другому.
