— Алеша, сынок, позови папку, скажи, что маме помочь надо, — попросила Валентина сына-подростка.
— А его нет, — сын подошёл к матери, — давай, я помогу.
— Где его опять носит? — вздохнула Валя. — Ну, помоги. Полку хочу перевесить.
— Мам, ну ты что?! Я сам могу! — Лешка сбегал за инструментами. Вдвоем они повесили полку, потом сын подтянул петли в шкафчиках.
— Помощник растет, — погладила его по голове Валя. Лёшка засмущался, дернул головой.
— Ну мам!
Семья Валентины жила в поселке городского типа. Муж Гена работал трактористом в совхозе. Валя — на почте. Сын Лёшка учился в девятом классе. Младший Шурка только пошел в школу. Жили, не то чтобы хорошо, но и не сказать, что плохо.
Генка выпивал. Ну куда же без этого? Все его шабашки оплачивались односельчанами неизменными поллитровками.
— Да сколько можно? — ругала его Валентина. — Ты можешь деньгами брать? Никакого толку от твоих шабашек семье. Шурке, вон, ботинки новые надо! Ноги как ласты уже. В кого такой большеногий?
— Валюха, не ругайся! Я и выпил-то чуть-чуть, — Генка вернулся с очередной подработки.
— Сегодня чуть-чуть, вчера чуть-чуть! Надоело на твою рожу пьяную смотреть! Какой пример сыновьям?!
— Ну ладно, ладно, не ругайся, — Генка прижал жену к стене, — дай, лучше, обниму.
— Да уйди ты, — оттолкнула его Валентина, — как помочь, так нет тебя, как пообниматься, так тут как тут.
— Эх, женщина, — махнул рукой, — не ценишь ты того, что есть.
Генка обиженно ушел в комнату, но вспомнил, как строила ему глазки продавщица в сельпо. На душе потеплело.
«Надо заглянуть как-нибудь к ней», — пронеслась шальная мысль в голове, — «хороша девка, кровь с молоком, не то что моя. Посмотреть уже не на что».
Это правда, похудела Валентина за пятнадцать лет брака. Всё хозяйство на ней, дети на ней. Работа, опять же. Деньги всегда нужны — пацаны растут как на дрожжах. Зарплату, правда, Генка отдавал жене, ну во всяком случае так считала она. А вот шабашки были головной болью Валентины. Но какой-никакой, а мужик в доме есть. У других вон — и такого не было. Да и привыкла уже к нему.
А Генке тепла хочется. А где его взять, когда жена как чужая?! К вечеру, словно зомби — до кровати бы дойти и упасть.
— День добрый, — Геннадий, все же, решился нанести визит в сельпо.
— Здрасьте! — кокетливо состроила глазки Люсьена, продавщица магазина, сорока лет, незамужняя. Таких старыми девами зовут. Не везло Люсьене с мужиками. Хороших разобрали давно, а плохих… За плохих тоже бабы держатся, хоть и хают между собой. — Чего это вы, посередь бела дня по магазинам ходите? Не работаете?
— Ты мне, это, Люсьена, бутылку воды, что ли, дай, — растерялся Гена. В горле у него пересохло. Одно дело в уме мечтать о чужой женщине, другое — вживую на контакт пойти.
— Так дам, отчего ж не дать? — двусмысленно улыбнулась она и полезла за водой на стеллаж. Потянулась кверху, халат оголил ноги чуть выше колен. — Может, чего еще желаете?
— Конфет коробку, самых лучших, — сглотнул Гена, не отводя взгляд от ног Люсьены.
Она прихватила коробку дорогих конфет, воду и проворно спрыгнула с табуретки.
— Пожалуйста! — навалилась на прилавок, так что ворот халата разошелся, и Гена забыл, зачем пришел. — С вас полторы тыщи.
Гена протянул две.
— Ой, у меня сдачи нет такой, — замахала руками продавщица.
— Не надо сдачи, — голос от волнения у Гены охрип, — а это вам!
Он пододвинул ей коробку с конфетами, схватил воду и выскочил из магазина. Люсьена только глазами хлопнула, а покупателя-то уж и нет.
— Вот это мужчина! — восхитилась она, и, подперев щеку, задумчиво стала есть конфеты одну за одной. Что Гена женат, знали все, и Люсьена в том числе.
«Ну и что, что женат», — рассуждала она, — «вон как пялился, словно сто лет женщны не видел. У хорошей жены муж косить глазами в чужой вырез не будет».
Решила она попытать счастья с чужим мужиком, раз больше нет никого на горизонте. Сходила в парикмахерскую, сделала прическу. Краситься стала ярче. И ждала удобного случая, чтобы продемонстрировать всю свою красоту и обаяние Геннадию. Случай не заставил себя ждать.
Гена никак не мог забыть аппетитные формы продавщицы и решил сделать первый шаг.
— Куда это ты вырядился? — Валентина удивилась, увидев побритого, причесанного, приодетого мужа. — Как будто к любовнице, — засмеялась она. У ней и в мыслях не было, как она близка к правде.
— Чего болтаешь-то? — разозлился Гена и покраснел. Жена как будто мысли читает. Он хотел уже передумать идти в магазин, но, посмотрев на худенькую Валю, вспомнил зазывающие взгляды продавщицы. Эх, была не была!
— Фотографироваться я пошел. Вдруг на доску почета повесить захотят, а у меня ни одной нормальной фотографии нет.
— А откуда им у тебя быть? — фыркнула жена. — Ты ж только пьяный ко всем в кадр лезешь, портишь общий вид.
— Ну вот, видишь, сама говоришь, что нет снимка хорошего. Всё, пошел я. Не задерживай меня.
Он и правда, зашёл в фотоателье, сделал портрет. А потом отправился прямиком в магазин.
— Ох, Геннадий, — встретила его восторженным взглядом Люсьена, — вы сегодня выглядите как голливудская звезда!
Гена зарделся.
— Да ну, скажешь тоже, звезда. К фотографу я ходил. Для доски почета.
— Да такую фотографию можно и в модный журнал отправить, — заливалась соловьем продавщица.
Гена совсем растаял, размяк. Так бы слушал и слушал. А то дома только: «Пьяная рожа», да «Алкаш несчастный».
В этот момент в магазин зашла соседка Валентины и Гены.
— О, Генка, ты куда это вырядился? — тоже удивилась она.
— Куда, куда? На Кудыкину гору! Не твоё, Серафима, дело. Бери чего надо и иди давай, — огрызнулся он.
— Геннадий, вы подождите, я отпущу гражданку, а потом взвешу вам всё, — Люсьена пришла на выручку, незадачливому ухажеру.
Серафима разглядывала Генку, пока ей взвешивали колбасу, сыр и масло.
— Чисто жених! — хихикнула она. Потом посмотрела внимательно на продавщицу и покачала головой. — Ой, Люська, с огнем играешь!
— Чего придумала, Серафима? — вспыхнула Люсьена. — Работаю я! Всё взяла? Вот и иди давай, не мешай.
Серафима вышла из магазина, качая головой.
— Вот зараза, всё настроение испортила! — вздохнула Люська. Потом взглянула на Генку. Тот тоже был весьма раздосадован. Лишние глаза и языки были ему совсем ни к чему. Люсьена это поняла.
— Может, зайдете ко мне вечерком? У меня есть замечательная настойка. Всё хочу попробовать, да компании нет подходящей, — перегнувшись через прилавок, предложила она.
У Генки аж ноги подкосились. Это же сколько радостей его ожидало вечером, если он придумает, как уйти из дома…
— Адресок шепни, — прохрипел он, схватив Люсьену за руку. Она наклонилась к его уху и прошептала адрес. У него мурашки пошли по всему телу.
— Жди вечером!
Выскочил из магазина, чуть не сбив входящего покупателя. Шел домой Генка и не мог придумать, как смыться вечером без подозрений. И тут вспомнил, что давно хотел за запчастями в город сгонять, да всё лень было. Ну а теперь, даже придумывать не надо ничего. «Приеду завтра утром, скажу — ревизия в магазине, зря съездил», — он так обрадовался, что хорошая мысль пришла вовремя, что даже присвистнул.
— Не свисти, денег не будет, — услышал он сзади голос жены. Вздрогнул. Ему опять показалось, что она знает и читает все его мысли. Валя шла на обед с работы.
— Слушай, Гена, я сегодня на тебя налюбоваться не могу, — она отошла и на расстоянии снова оглядела мужа с головы до ног. — Может, сходим куда-нибудь, посидим вечерком?
«Да что ж такое?! То никого, то разом, нарасхват!» — еще вчера Генка был бы рад такому предложению Валентины. А сегодня у него, ну совсем другие планы были.
— Не, Валюха, сегодня не получится — в город еду, за запчастями. Завтра утром вернусь. Потом сходим.
— А чего это ты, на ночь в городе останешься? — с нескрываемым подозрением посмотрела на него жена.
— Да, обещал к другу заехать, — на ходу сочинял Гена.
— Ну-ну, — усмехнулась Валя, — к другу. Опять напьётесь там!
— Ну, может, выпьем чуток, — обрадовался нечаянной подсказке муж. — Самую малость!
— Ой, да езжай. За штаны тебя держать, что ли? — махнула рукой Валя.
Вечером Генка постучался в дом к Люсьене. Она открыла, и он даже зажмурился сперва: она была в алом пеньюаре со страусиными перьями на рукавах и подоле. Распущенные волосы лежали густой гривой на плечах, яркий вечерний макияж завершал образ.
— Геннадий, ну что же вы встали как вкопанный? — приглашая войти, потянула его за рукав хозяйка.
— Богиня! — только и смог сказать Гена. Он оробел перед этой доступной красотой и послушно пошел за ней, когда она повела его, словно теленка, в комнату.
Там уже стоял накрытый стол. Гена увидел, какие деликатесы, оказывается, привозят к ним в магазин. Да только мало кто об этом знает.
— Присаживайтесь, Геннадий! Чего вам положить? — Люсьена стояла перед ним с пустой тарелкой.
— Вас! — осмелел гость, сграбастал хозяйку дома в охапку и потащил в комнату, отбросив пустую тарелку.
***
— Это случайность, перенервничал, — оправдывался он, глядя на разочарованную женщину, лежащую на шелковых простынях. Генка сам не ожидал, что так опростоволосится. — Надо выпить!
Люсьена поднялась, накинула пеньюар и пошла за Генкой в комнату к столу.
— Сейчас всё исправим! — Генка наливал себе одну рюмку за другой. Он пытался исправить свой конфуз после половины выпитой бутылки, но уснул, едва голова коснулась подушки.©Стелла Кьярри
«С непривычки, наверное», — подумала Люся, — «Надо приучить его к себе».
Она взяла телефон и сделала весьма пикантное фото.
— Теперь не отвертишься, — усмехнулась она. — Приучим и будешь ручной, как попугайчик.
Она поискала у незадачливого мужа телефон.
— Надо же, не заблокирован даже! Неужели нечего скрывать от жены? — удивилась Люсьена. Нашла номер Валентины. — «Валюха», ха! Я у него — Богиня! А она — Валюха!
Ничуть не сомневаясь в том, что делает, Люська отправила фотографию Валентине.
Валя уже ложилась спать, как у телефона вспыхнул экран.
— Опять спам? — хотела отмахнуться она, но рука сама потянулась к аппарату. На экране красовался её муж с чужой женщиной. Валя пригляделась.
— Это ж Люська-бобылиха! — так они звали на работе между собой продавщицу. — Вот ведь, прости господи! На чужого мужика позарилась! А этот, кобель — хорош! В город он уехал, за запчастями!
Валя вслух костерила и Люську, и Генку, а потом поняла, что делает это, как-то, нехотя, по инерции. Лет десять назад она бы рыдала в три ручья. Бросилась бы к сопернице, рвала бы волосы на её голове. А теперь не хочется. Хочется покоя и умиротворения. Она взяла телефон и написала в ответ: «Надеюсь, ты не ждёшь от него безудержной любви? Он уже, лет пять, как немощный в этом плане. И еще, он ужасно храпит». Валя по спящему виду поняла, что до того, для чего Люська позвала Генку к себе, дело у них не дошло, но чувство, что она проглотила жабу, Валю не покидало. Было мерзко. Почему она никогда не думала о том, что Генка может ей изменить? Видимо потому, что у самой в мыслях не было изменять ему.
«И что теперь?» — она лежала и смотрела в потолок сухими глазами. Лёшка заканчивал девятый класс и планировал поступать в колледж. Он сам так решил. А колледж в городе. К счастью, у Вали в городе жила тетка. Тетке было уже почти 80 лет, и ей нужна была помощь по дому, а близких кроме Валентины не было. Вот и решили, что сын к ней поедет жить с сентября, заодно с хозяйством поможет и за бабкой присмотрит.
Шурке школа не нравилась. Он всё уговаривал родителей переехать в город. Но у Генки тут работа, шабашки и… любовница.
«А у меня?» — Валя, вдруг, впервые подумала о себе, — «что есть у меня? Дети? Дети — это прекрасно, но они вырастут. И всё! У меня больше ничего не останется — ни хорошей работы, ни увлечений. Разве для этого я окончила институт с красным дипломом, чтобы клеить на почте марки на конверты?»
Пазлы у Вали сложились, и она спокойно уснула.
Неспокойной была Люсьена после ответного сообщения. Такой подставы она не ожидала. Заполучить женатого немощного пьяницу в её планы не входило.
— Что ж, не жили богато, нечего и начинать, — вздохнула она, вставая с кровати. Оставшаяся настойка пришлась кстати.
Утром она вручила штаны и пиджак ночному гостю и, не объясняя ничего, выпроводила его за двери.
Дома его встретила веселая жена.
«Слава богу, не подозревает ничего», — Гена облегченно выдохнул.
— Ну что, купил запчасти? — Валя готовила блинчики к завтраку.
— Ревизия там, — не моргнув глазом соврал муж.
— Ничего, в другой раз купишь, — похлопала его по плечу жена.
А через два дня Гена не нашел дома ни вещей Вали, ни самой Вали, ни детей. Они уехали к тетке в город, чему все были очень рады. Все, кроме Гены. Он огляделся: на столе стояла фотография, на которой Люсьена обнимает пьяного Гену и подпись: «Говорю же — ты только портишь совместные фотографии».
Как по-вашему, правильно ли сделала Валя? Может, стоило простить и пожалеть горе мужа, ведь факта полноценной измены не было?
