Галина перелистывала страницы журнала, но буквы расплывались перед глазами. Два года назад она никогда не подумала бы, что выйдет замуж именно так — без бабочек в животе, без дрожи в коленях, без безумной страсти. Просто встретила Виктора на работе, они стали общаться, потом встречаться, а затем он предложил пожениться.
— Галочка, — сказал тогда Виктор, держа ее руки в своих, — мне кажется, мы подходим друг другу. У нас есть взаимное уважение, общие интересы. Разве этого недостаточно для крепкого брака?
— Наверное, — ответила Галина, и в этом ответе не было сомнений. Страстная любовь уже обжигала ее когда-то, оставив лишь шрамы и разочарование. Теплота и надежность казались куда более ценными.
Детей у них не было. Галина давно знала о своем диагнозе — врачи поставили точку еще в двадцать восемь. Слезы были выплаканы, горе пережито, принятие пришло с годами. Виктор отреагировал спокойно.
— У меня есть Данилка от первого брака, — объяснил Виктор с легкой улыбкой. — Пятилетний сорванец. Забираю его каждые выходные. Ты не против?
— Конечно, нет, — ответила Галина искренне. — Дети — это прекрасно.
Материнского инстинкта к Данилке Галина не испытывала. Мальчик был милым, но она оставалась для него скорее доброй тетей, которая покупает мороженое и не ругает за беспорядок. Виктор, казалось, не замечал этой дистанции или не придавал ей значения.
Квартира была ее гордостью. Добротная двушка в хорошем районе, за которую Галина выплачивала ипотеку восемь лет. Каждый квадратный метр достался с трудом — переработками, отказом от отпусков, экономией на всем. Когда они поженились, Виктор просто привез свои вещи и поселился рядом с ней. Разговоров о переоформлении документов не было — зачем усложнять?
В тот октябрьский вечер приехала свекровь Нина Петровна. Галина накрыла стол, достала лучший сервиз, приготовила фирменные котлеты. Женщина была приятной в общении, но Галина всегда ощущала легкое напряжение в ее присутствии.
— Какая у вас просторная квартира, — заметила Нина Петровна, оглядывая гостиную с явным одобрением. — Уютная такая. Светлая.
— Спасибо, — улыбнулась Галина, разливая чай. — Я долго искала именно такую планировку.
— Вот это я понимаю — основа семьи, — продолжала свекровь, пробуя котлету. — Хорошее жилье — это фундамент счастья. Главное ведь — общность во всем.
Виктор кивал, улыбаясь матери. Галина поправила салфетку на коленях, стараясь не показать легкое беспокойство, которое вдруг закралось в душу.
— А то вот бывают браки, где каждый сам по себе, — Нина Петровна покачала головой с сожалением. — У нас в семье все всегда было общее: и радости, и трудности, и жилье, и судьбы… Правда ведь, Витенька?
— Конечно, мама, — согласился Виктор. — Семья — это единое целое.
Галина молча наливала чай, но внутри что-то сжалось. Тон разговора казался слишком многозначительным, слишком направленным. Нина Петровна говорила о семейных ценностях, но ее взгляд то и дело скользил по стенам квартиры, по мебели, по всему тому, что Галина считала своим домом.
— Да, общность — это важно, — осторожно согласилась Галина, но в голосе прозвучала едва заметная настороженность.
Нина Петровна улыбнулась шире, словно получила желаемый ответ. Галина заметила, как свекровь обменялась быстрым взглядом с Виктором, и тревога внутри усилилась. Остаток вечера прошел в натянутой вежливости, но слова о семейной общности засели в голове занозой.
Через пару дней Виктор начал вести странные разговоры. За завтраком он неожиданно заговорил о соседе из своего прежнего дома.
— Представляешь, Галочка, — сказал Виктор, размешивая кофе, — помнишь Петровича из седьмой квартиры? У него жена недавно ушла. Так вот, квартира была не оформлена на него, а на ее родственников. Теперь он на улице практически остался.
Галина подняла глаза от утренних новостей. В рассказе мужа было что-то искусственное, будто заученное.
— Ну и что с того? — спросила Галина осторожно. — У каждого свои обстоятельства.
— Да я просто говорю, — продолжил Виктор с показным равнодушием. — Мало ли что в жизни случается. Документы — дело серьезное. А то потом жалеют, что не доверяли близким людям.
Галина отложила телефон и внимательно посмотрела на мужа. Виктор избегал ее взгляда, сосредоточенно намазывая масло на хлеб. В его поведении читалось напряжение, словно он репетировал эти слова заранее.
— Виктор, к чему ты ведешь? — прямо спросила Галина.
— Ни к чему, — быстро ответил муж. — Просто размышляю о жизни.
На следующий день история повторилась. За ужином Виктор рассказал о коллеге, у которого жена не захотела переоформить дачу на общую собственность. А потом ее родственники все забрали.
— Бывает же такое, — заметил Виктор, пристально глядя на Галину. — Не доверяла мужу, а теперь он ни с чем остался.
Галина молча доедала салат. Намеки становились все прозрачнее, и притворяться, что не понимает их смысла, было глупо. Сердце начало биться чаще — не от страха, а от растущего возмущения.
— У нас все по-честному, — сказала Галина с легкой улыбкой, стараясь сохранить шутливый тон. — Все в полном порядке.
— Конечно, конечно, — согласился Виктор, но в его голосе прозвучало разочарование.
