Юлий Капитонович Карандышев схватился за пистолет не в состоянии аффекта, но долго тренировался – так, в осенней сцене он даже не знает, с какой стороны браться за оружие, а к лету уже спокойно попадает в движущуюся мишень. Да и рука у него не дрогнула, хотя накануне он предавался дешёвому пойлу, то есть — дарам Бахуса. Вообще, таких людей, как этот Капитоныч, лично я опасаюсь.
В пьесе имеется такая реплика Васи Вожеватова: «А то вот потеха-то: был у них как-то, ещё при Паратове, костюмированный вечер; так Карандышев оделся разбойником, взял в руки топор и бросал на всех зверские взгляды, особенно на Сергея Сергеича. Топор отняли и переодеться велели; а то, мол, пошёл вон!». В этом – вся реальная суть Карандышева.
Маскарад в старину – это мир-перевёртыш, где люди сообщали о себе гораздо больше, чем могли бы в своей повседневной реальности. Я в юности подсознательно боялась скромных, послушных, никогда не бунтующих парней – они говорили тихим голосом и предлагали сходить в библиотеку, а потом обсудить книгу. Всегда думалось: «Что-то с ним не то». Хулиганы и поклонники рок-музона были понятны и – приятны.
Ладно бы это был мой личный опыт. Одно из моих образований – юридическое, и вот, изучая криминологию, я заинтересовалась криминальными девиациями – насмотрелась на типажи знаменитых мaньяков. Так вот среди них был только один бугай, да и тот не со злыми, а с какими-то …тухлыми глазами. Типовой пример – Андрей Чикатило с его кроткими очочками.
В одной из сцен Карандышев задаёт Ларисе вопрос: «Объясните мне, пожалуйста, почему женщины, как правило, предпочитают людей порочных перед людьми чистыми?» О, да. Вот эти самые …очень любят разговоры о чистоте (в том числе – половой), все эти принципиальные девственники именно пугают. Любой «порочный» — это открытая книга, которую можно и не читать. А вот нравственник будет преследовать и надоедать…
В киношедевре Альфреда Хичкока «Психо» (1960) мaньяком-с-больными-фантазиями оказывается вежливо-скромный и улыбчивый мужчина. Вообще, если окинуть взором всякие хорроры, то частенько рисуется образ тихушника, на которого никто и не думает. Думается, что Юлий Капитонович близок к этому кругу лиц. К тому же он – ревнив. Представим себе, что Лариса всё-таки стала мадам Карандышевой.
Это был бы ад – в лучшем случае он бы за ней следил, вплоть до вскрытия писем. Капитонычу везде бы чудился новый Паратов – в соседе по имению, приехавшем на чай, в проезжем офицере, который лишь бросил взгляд на Ларису, в местном франте, пригласившем Ларису танцевать на балу у предводителя дворянства. А в худшем? Есть же топор или всё тот же пистолет.
