Автор одного блога задала себе и читателям вопрос: «Почему не уходит Нина Евлампиевна?» И среди ответов был даже такой: она до сих пор любит своего Бузыкина. Не-а. Она его контролирует и ревнует, но не любит. Можно ревновать, не любя и только чувствуя обиду в связи с тем, что где-то есть некая «другая», которая именно любит.
У Нины всё перегорело давным-давно. Почему же она не соберёт вещи и не отчалит в закат? Всё бы так просто! Измeняет муж, сгребу манатки и – вперёд, к новым горизонтам! Это нынче супруги легко расстаются. Не понравилось что-то? Прощай! Не принимаешь меня «…таким (такой), как есть – ищи хороших, где дверь – знаешь».
А тогда… В общем, ответ на вопрос «Почему?» лежит в социокультурной плоскости, а печально-задумчивая фраза Н.Е.: «Никому я не нужна» вовсе не касается чувств. Это – желание принадлежности и нужности. Это из той же серии, что обида на дочь, которая отвергла мамин вкус в области занавесок. Вопрос, близкий к бытовому, а не к чувственному.
Во-первых, в те годы разводились куда как реже. Несмотря на то, что в прессе писалось о шквале разводов, этот «шквал» был по сравнению с предыдущими десятилетиями – с 1940-1960-ми годами. Больше того, женщина редко бывала инициатором и «уходящей», ибо сознавала себя хранительницей очага.
Погуливали и дамы, и кавалеры, такова уж природа человека, но сбегать из семьи – это более мужская тема, поэтому-то дико смотрелся Новосельцев, которого оставили с его мальчишками. Н.Е. боится разрушать то, что было выстроено и выстрадано. Это создавалось годами, и даже, если нет скрепляющих факторов в виде малолетних детей, то всё равно жаль.
Во-вторых, квартира. Это сейчас можно годами жить в съёмной или впрячься в ипотеку (я не говорю, что это хорошо или плохо – это просто реальность). А тогда квартиру давали с учётом семьи, люди могли годами ждать получения жилплощади, особенно в Ленинграде – там проблема «квадратных метров» стояла ещё острее, чем в Москве.
У Бузыкиных неплохо обустроенное пространство и уж точно им занималась Нина Евлампиевна – её Андрюша вообще из тех, кто считает, что «творог добывается из вареников», как в классике. И почему она должна отсюда валить? Это её место. Пусть Бузыкин и съезжает к Аллочке в её коммунальные чертоги.
Только и он не рванёт – для него, что Нина, что Алла – это менять шило на мыло, и это он давно осознал. Ему больше всего нравится переводить книги, а тётки – это фоновые персонажи, увы, портящие жизнь гуманитарию. Его тоже можно понять – ему бы послать всех, оставив извечный марафон – весной ли осенью…, а никак нельзя.
