— Отметим НГ у вас на даче, ведь вы нам должны!- заявила тетка. Чем ответил хозяин?

Было 31 декабря. Вечер. Алексей и Людмила ехали отмечать предстоящее торжество к друзьям в соседний регион за 300 километров от собственного дома. Молодые люди проехали уже добрую половину пути.

Вдруг у Людмилы зазвонил телефон.

— Люда, мы всей семьей стоим у калитки Вашей дачи, а нам никто не открывает!!! — с претензиями звонила Людкина тетка — Марья Петровна.

— Теть Маш, Вы чего хотели? Нас нет на даче. Мы к друзьям едем в другой регион праздник отмечать! — призналась Людмила своей тетке.

— Понятно, а я то думала твой неадекватный муж тебе не разрешает пускать нас на твою дачу? — со злостью в голосе произнесла Марья Петровна.

Только на прошлых выходных Марья Петровна со своим мужем Александром Михалычем и двумя взрослыми незамужними дочками приезжали к Алексею и Людмиле в гости опробовать их новую баню на даче. Тогда встреча гостей обернулась крупным скандалом, ведь Алексей не захотел поддержать Михалыча в распитии с ним алкоголя.

А когда Александр Михалыч самостоятельно набрал нужную кондицию, то решил силой заставить хозяина дома с ним выпить, невзирая на то, что мужчина проводил в тот момент он-лайн встречу по работе из своего кабинета.

Михалыч тогда получил, что заслужил от Алексея, а Марья Петровна обвинила главу семейства в рукоприкладстве и нажаловалась на Алексея своему брату — отцу Людки и тестю Алексея — Михаилу Ивановичу.

Подробнее можно прочитать в первой главе рассказа — ссылку найдете в конце публикации.

— Ну, раз всё в порядке, а мы всё равно к вам приехали, то воспользуемся вашей баней в рамках вашей компенсации за прошлый инцидент! — проговорила Марья Петровна ошарашенной Людке и бросила трубку.

— Ты, вообще, слышал?! — с удивлением обратилась Людмила к своему супругу.

— Зря она это сделала, — лишь выдавил из себя Алексей и, как ни в чем не бывало, продолжил ехать по ночной загородной трассе.

— Леша, ну ты чего? Они же совсем обнаглели: без нашего разрешения вошли к нам на дачу, и теперь растапливают нашу новую баню? — возмущалась Людмила спокойствию мужа.

— А чего ты возмущаешься? Кто ключи своей тетке отдал присматривать за дачей? Вот она и «присмотрит». Или ты предлагаешь нам сейчас развернуться и пилить до дома больше 150 км, чтобы выгнать твоих наглых родственников из дома, а потом обратно по ночной заснеженной дороге ехать еще 300 км в гости? — спокойно спрашивал Людмилу супруг.

— Ну надо же их как-то проучить? Она меня в известность не поставила, даже не спросив моего разрешения, мол, это мы им должны компенсировать моральный ущерб за тот инцидент с Александром Михалычем, — возмущалась Людмила, которая неделю назад беззаботно болтала в бане со своей теткой и своими сестрами.

— Как их ты хочешь проучить?! Ну вызови полицию, скажи, что родственники незаконно проникли на нашу дачу. Только они предоставят ключи, которые ты им собственноручно дала, и скажут, что ты их сама пригласила. Потом замучаешься объяснительные отписывать участковому! — буркнул Алексей.

— Ну я так, чтобы просто припугнуть их, чтобы подумали, посидев в отделении одну ночку, да и хватит с них. Так разве нельзя? — посмотрела на супруга Людка.

— Смеешься, Люд? Это не шутки — это Уголовный Кодекс. Там минимальное наказание — штраф в 40 тысяч, а могут и 3 месяца решетки схлопотать твои родственники, чай я законы знаю! — рулил и отвечал своей недалекой супруге Алексей.

— К тому же, может эта твоя тетка из вредности сказала, что на нашей даче праздновать останется, а сама дачу закрыла и к себе домой укатила? А мы сейчас наряд туда гнать будем? А там тишь и гладь! А это тебе уже ложный вызов — тоже ответственность, — рассуждал Алексей.

— А портить себе праздник я не хочу, тем более Ромка — мой дружок уже тоже настроился на совместную встречу — он и шашлыка закупил, и стол накрыл, и банный чан топит — нас ждет всей компанией. А мы чего? Скажем, что за родственниками гоняемся в новогоднюю ночь? — засмеялся Леша.

— Нет уж, пусть контрольный раз помоются в бане, да и хватит с них. После праздников приеду, отберу ключи, на этом вопрос и закроем! — Алексей завернул на заправку, чтобы залить бензина в бак.

В это время Людке опять позвонила тетка.

— Людка, слушай, а чего печь у вас так шумит в районе трубы? А из теплообменника дым валит? — предъявляла претензии тетка своей племяннице.

— Я не знаю, тетя Маша, а кто вас просил без нас печь топить? Вы же не знаете как это делать! — уже переживала за сохранность печи Людмила.

— Что ты переживаешь, у меня Александр Михалыч на все руки — мастер, а уж печь растопить — это для него плевое дело, — хвасталась Мария Петровна своим мужем.

— Ну да, особенно когда тяпнет, так ему, вообще, море по колено! Уж если бы я Александра Михайловича не знала…, — выругалась Людка.

— Леша, ты там скоро? — кричала сквозь приоткрытую дверь авто Людка, — там у них печь затрещала и дым в районе дымохода пошел, ты не знаешь, что там может быть?

— Эх, от твоих родственников одни проблемы Люд…, — лишь выругался Алексей.

— А я тебе предлагала возвращаться или полицию вызвать, а ты отказался…, — упрекнула мужа Люда.

— Так еще и я виноват… Ладно, сейчас наберу Михалычу, узнаю что он там наделал, — уже более спокойно выдохнул Алексей.

— Александр Михалыч, что там у вас произошло? Рассказывайте! — Алексей уже дозвонился до своего непутевого родственника.

— Эх… Леша, Леша… Неужели ты думаешь, я с тобой после того, как ты мне по фейсу съездил, я с тобой общаться буду! — пьяным голосом прошипел Михалыч.

— Я не общаться с Вами хочу, а выяснить, что случилось. Вы самовольно заперлись на мою дачу, самовольно затопили печь, которую понятия не имеете как топить! Там, по словам Марьи Петровны, что-то взорвалось и пошел дым из трубы. Еще не хватало, чтобы вы там все угорели? — возмущался уже Алексей от своих недалеких родственников.

— Ну? Рассказывай! Или я, сейчас точно развернусь, и тогда тебе точно несдобровать! — уже прикрикнул на пьяненького Михалыча Алексей.

— Ну чего разорался то… Да всё нормально я сделал: заложил дров в печь, открыл заслонку на всю, разжег твоей газовой горелкой дровишки, протопил знатно в общем. А потом когда мыться то решили, вспомнил я, что воды в бак с теплообменником не налил…, — рассказывал Михалыч.

— Ну не налил, и ничего страшного, разово ничего теплообменнику на сухую не будет, главное сейчас воды туда не заливай, понял? — назидательно сказал Алексей.

— Так я уже…, — промямлил Михалыч.

— Чего, уже? — не понял Алексей.

— Уже залил…, — сознался Александр Михалыч.

— Откуда же ты горячую воду в парилке нашел? Или ты — ледяной туда бахнул в раскаленный теплообменник?! — уже выходил из себя Алексей.

— Ну а какую же?! Какая у тебя в предбаннике стояла вода в ведре, такую я и залил. А она как бахнет, что я аж отпрыгнул от бачка, а через минуту из теплообменника уже дым пошел и вода шипеть начала по резьбе, — не понимал, что произошло, Михалыч.

— Ну ты даешь, Александр Михалыч, или ты специально мне решил отомстить, или ты просто…, — выругался Алексей.

— В общем, ты мне теплообменник медным тазом накрыл: с тебя 20 тысяч на новый теплообменник и работы по монтажу, а сейчас открывай все окна в бане и наблюдай. Дрова, естественно, не подкладывать и дождись пока печка остынет! Понял? — проговорил Алексей.

— Еще чего?! Купил какой-то дымоход хлипкий, а я тебе еще деньги должен? Ты на мне, Леша, решил денег заработать? Да фиг тебе, а не деньги! А дым меня не смущает, пусть будет баня по-черному! — самонадеянно проговорил Михалыч и сбросил звонок.

— Во дурак! Да они же там все угарным газом задохнуться! — уже заметно занервничал Алексей.

— И что же делать, Леш? Ведь Михалыч совсем дурной становится, когда выпьет, а у Петровны своих мозгов нет, а у сестер — и подавно: в тридцать лет родительским умом живут…

— Ладно, есть у меня план! Сейчас только за кофе сбегаю на заправку, утомил меня этот мужчина, а ты пока дозванивайся до Петровны и сестер, пусть они Михалыча из парилки вытаскивают, и проветривают там всё! — распорядился Алексей.

Муж принес два стаканчика с крепким кофейным напитком в машину.

— Ну чего? Дозвонилась? — спросил муж у Людмилы.

— Нет, не берут трубку! Видимо женщины первые в парилку пошли по традиции, а Михалыч — пьяный сейчас дома заснет! Вот тебе и картина — маслом…, — уже расплакалась Людка.

— Леша, ну сделай что-нибудь! Надо разворачиваться и ехать! Это уже не шутки! — причитала Людка.

— Поздно, даже если они туда заперлись, мы уже ничего не сделаем. Видишь: дорогу заметает как, а обратно 150 км — это полтора часа времени… Не успеем, — вздохнул Леша.

Людка пила кофе, а по ее глазам лились горькие слезы. Она не переставая, пыталась дозвониться до своих родственников, но никто не брал трубку.

— Ладно, есть у меня одна мысль! И жизнь им спасем и проучим в чужую баню без спроса соваться! — улыбнулся супруге Алексей коварной улыбкой.

— Алло… Алло!!! Петрович! Ты там живой?! Чего так долго не отвечал? Я тебе 200 000 тысяч за за баню ведь должен? Давай, дуй ко мне на дачу, там у меня арендаторы в доме отдыхают. Я им на все праздники дом с баней в аренду сдал, а денег еще не успел взять с них. Сам я за городом, а ты с них сам деньги возьми, а то к концу праздников, думаю, не расплатятся они! — как можно экспрессивней произнес Леша.

Петрович был мужиком солидным. Этот прораб держал в своем жестком кулаке не только своих работяг по отделке бань и саун, но и заказчики его, откровенно говоря, побаивались.

Здоровый мужчина ближе к пятидесяти, 2 метра роста, увлекался с молодости тяжелым весом и не бросал свое увлечение тяжелой атлетикой. И к тому же, Петрович был холериком по натуре, и закипал в пол-оборота. А уж если Петровичу что не понравится, мужчине было достаточно одного косого взгляда, чтобы его оппонент сбавил обороты.

31 декабря Петрович уже был подшофе, плюс еще был не в настроении, что к праздникам не получил честно заработанные деньги от своего заказчика.

— Слушай, Леша! Я тебе когда говорил со мной расплатиться? Ты мне предлагаешь самому ехать к тебе за деньгами?! Ну смотри, если я приеду, ты там ляжешь, понял? — уже ругнулся Петрович.

— Давай, Петрович, рожей своей не верти, чай не генерал, сейчас руки в ноги и за деньгами метнулся, понял? Арендаторов я предупредил! — специально раззадоривал заводного Петровича Алексей, чтобы сформировать ему нужный боевой настрой, как бойцовских псов раззадоривают перед схваткой.

— Давай, бери такси и вперед, адрес помнишь. А то у меня арендаторы ненадежные, могут эти деньги прогулять во время праздников, а больше денег у меня нет! Так что потом не говори, что долго денег ждать придется! — Леша договорил фразу и сам сбросил телефон.

— И что теперь будет?! — с опаской посмотрела на Алексея супруга, которая слышала весь разговор и понимала, в каком Петрович был раздражении.

-А ничего… Ты Петровича не знаешь! Он до того как в прорабы подался — коллектором работал, так что от Петровича так просто не отделаешься! А деньги к празднику ему нужны как воздух, он погулять любит, а тут целая неделя праздников — без денег никак! — улыбнулся Люде Алексей, пристегнулся и спокойно поехал дальше по направлению к даче друга.

Грузный Петрович с двумя своими не менее убедительными напарниками уже через пять минут погонял таксиста и указывал ему, каким путем лучше проехать к даче Алексея.

В это время на даче Алексея царило сонное царство. До наступления Нового Года оставалось каких-то 2 часа. Александр Михалыч, не дождавшись торжественного момента, пока его дамы были в бане, по традиции приговорил 0,5 своего любимого коньяка и тихо спал рядом селедкой под шубой.

Никаких особых угрызений совести по поводу того, что он сегодня собственноручно испортил дорогой натрубный теплообменник для печи Алексею он не испытывал, и, естественно, никаких денег ему отдавать не собирался.

Вопреки опасениям Людмилы Марья Петровна с дочерями благополучно вернулась из бани раньше обычного, так как у них разболелись головы, и женщины прилегли отдохнуть, надышавшись в бане не совсем свежим воздухом.

Петрович с ребятами открыл калитку дачи своим ключом, не дозвонившись в домофон домовладения.

Когда Михалыч пришел в себя после хорошего пинка по стулу, на котором он вальяжно расположился, то увидел стоявшего напротив него Петровича в черной кожаной куртке с багровым от злости и недовольства лицом, а по бокам стояли еще двое не менее убедительных мужичков.

-А вы как тут…, собственно…? — попытался грамотно изложить свой вопрос Александр Михалыч.

— Мужик, где деньги? Выкладывай быстрее, да мы пойдем тоже догонять тебя в твоем состоянии! — нетерпеливым раздраженным тоном проговорил Петрович.

— Какие деньги?! Мужики?! Вы чего-то напутали?! — не понимал ничего Михалыч.

— За баню деньги где?! — уже проорал Петрович. — И давай без фокусов, меня Алексей предупреждал, что вы тут прижимистые… Я смотрю, ты время просто так не терял? Так что давай, мужик — сэкономим друг другу время и нервы, а может быть и здоровье! — Петрович жестом показывал, что Александру надо просто выложить сумму на стол.

Александр Михалыч с этого момента очень быстро начал трезветь. Это он с родственниками был бравым парнем, которому в хмельном угаре море по колено, а вот в компании Петровича и его друзей ему было, по меньшей мере, не комфортно.

— Ну?! — Петрович еще раз раздражением стукнул ногой по ножке стула и уставился на бедного Михалыча.

-А ну вон отсюда! — Попытался встать со стула Михалыч, но двое крепких парней сзади снова его усадили на кресло.

— Ты, папаша, лучше сиди, оно так спокойнее, — сказал один из напарников Петровича.

— Ты, мужик, один дома или еще кто на территории находится? — начал осматривать праздничное убранство Петрович, сев за стол и зацепив по хозяйски пару ломтиков сыро-копченой колбаски.

— А, собственно…, — уже начал паниковать Михалыч и заговорил каким-то дрожащим жалобным голоском мужчина, — в чем дело?

— Братан, ты видишь, я сегодня — само спокойствие?! Тебе крупно повезло, что я сегодня — такой терпеливый. Давай так: я тебе сейчас всё доходчиво растолкую, только ты меня не перебивай. Понял? Не люблю я, когда меня перебивают, особенно когда час тридцать до Нового Года остается, а еще не дома и трезвый! — спокойным, но с нотками злобы медленно процедил Петрович.

Михалыч послушно кивнул, покашиваясь на здоровенного Петровича, который уже налил себе стопку водочки, опрокинул ее для лучшего мыслеобразования, и закусил хрустящим маринованным огурчиком.

— Вот смотри, дорогой. Расклад таков. Человек, который хозяин сего заведения должен мне деньги. Обещал отдать ровно 200 000 отечественной валюты до 20 декабря, но не отдал. Надеюсь это понятно? Кивни, если понял, — распорядился Петрович.

Михалыч кивнул.

— Во! Молодец, а я смотрю — ты мужик понятливый. Похоже договоримся, — уже повеселел Петрович и налил себе вторую рюмашку.

Михалыч смотрел на эту маленькую рюмочку и ему казалось, что это не рюмка, а какой-то наперсток Дюймовочки, по сравнению со здоровенным пыхтящим мордоворотом, сидевшим напротив него.

— Вот такая ботва, мужик! Ты Алексея знаешь? Кивай! — опять распорядился Петрович.

Михалыч снова кивнул.

— Во! Это уже полдела. Вот этот Алексей, который мне должен денег, звонит мне и говорит, что сдал тебе в аренду вот этот замечательный дачный дом с банькой на новогодние праздники, а денег с тебя еще не взял, так как сам уехал. А ты ему за весь этот коленкор должен денег — ровно 200 000 рэ, — продолжал неторопливо излагать свою мысль Петрович, попутно дожевывая второй хрустящий огурчик.

— Это ошибка какая-то, мы ему ничего не должны, и он нам ничего не сдавал…, — быстро выпалил Михалыч, но Петрович от раздражения так стукнул по столу, что все бутылки, словно ракеты перед стартом, подпрыгнули, но тут же вернулись на свои места.

— Мужик! Я же тебе объяснял, что ты меня слушаешь и киваешь?! — уже устало посмотрел на непонятливого «клиента» Петрович. — И как это он тебе ничего не сдавал? Вот у тебя и ключи от дачи лежат, в бане похоже твои бабы парятся, я дымок в трубе видел, а хозяин просто так вам тут апартаменты предоставил?!

Михалыч утвердительно кивнул.

— Ты меня за дуру-то тут не держи! — уже рассвирепел Петрович, — я таких как ты, прижимистых, знаешь сколько повидал?! В бане парился, домом расопряжаешься? Хозяина нет, а ключи есть! Значит сдал он тебе эту баню, тем более зачем еще ему мне звонить! — рассуждал Петрович.

Петрович от негодования зачерпнул вилкой еще пару кусков сервелата, и медленно пережевывал уставившись своими злыми бульдожьими глазами не моргая на Михалыча.

— Значит так, мужик. Арифметика простая… Ты должен 200 косарей Алексею. И это не обсуждается. Понял? — лицо Петровича был таким багровым от раздражения и повышенного давления, что Михалыч не смог с ним не согласиться и кивнул.

— Во! Значит ты должен 200 000 Алексею, — еще раз для понятности повторил Петрович, — а Алексей должен 200 000 мне! А от перемены слагаемых, как говорится, сумма не меняется, так что — гони деньги мужик!

Нет, Михалыч, хоть и любил всё, что было на халяву, но не был бедным человеком и денюжки у него водились. Только все свободные деньги он, словно белка, складывал в норе, а точнее на банковском вкладе под хорошим процентом.

— Мужики, да я не против, но у меня всё на вкладе лежит. Если сейчас сниму, проценты потеряю! — не знал на кого посмотреть Михалыч, вертя своей тонкой шеей по сторонам.

— Проценты говоришь… Это я тебе хочу сказать, что у тебя сегодня невероятно удачный день: ты попал на акцию невиданной щедрости. Если отдаешь долг в течение ближайших 5 минут, ты будешь избавлен от процентов, которые я тебе с легкостью сейчас могу зарядить, а также надбавки за мои моральные переживания, и за дорогу в оба конца в твою тьмутаракань и прочее… Ну?! — проревел Петрович.

Александр Михалыч кивнул и уже трясущимися пальцами снимал вклад с накопительного счета и под бдительным контролем Петровича набирал номер мобильного банка, чтобы перевести уважаемому незнакомцу необходимую сумму денег.

— Да, а в назначении платежа укажи — «за аренду бани и дачи». О! Молодчина! Хороший мальчик, — похлопал по плечу Александра Михалыча Петрович.

— Не смею больше надоедать своим видом! — Петрович на последок хряпнул контрольную рюмашку и уже через пару мгновений исчез из поля видимости Александра Михалыча.

— Сашенька, мне показалось, или я слышала сквозь сон чьи-то голоса и крик? — спросонья потягивалась довольная и выспавшаяся Марья Петровна.

— Да, Петровна, я только что сейчас оплатил аренду этой хибары с баней, кажется, — Михалыч налил себе стопку недопитого коньяка и с негодованием опрокинул ее.

— В смысле?! Кому?! И сколько ты отдал?! — Петровна была еще прижимистее Михалыча, и считала, что ей всё должно достаться на халяву.

— 200 000 рублей, Машенька, как с куста… Приходили тут, типа коллекторов, сказали за аренду надо заплатить! Ну а чего я… Я растерялся…, — лепетал, чуть ли не плача, Михалыч.

— Да лучше бы они тебе твой фейс бесстыжий разукрасили… И с кем я живу?! — причитала Петровна, уже набирая номер Людмилы, но вместо племянницы трубку взял Алексей.

— Леша, я не поняла, а за что 200 000 только что Михалыч отдал этим непонятным типам в черных куртках? — не смутилась Петровна.

— За аренду, теть Маш, так что моя дача в вашем распоряжении на 10 суток: культурно отдыхайте, но не забывайте, что в гостях. А за ремонт печи отдельно мне заплатите, если не хотите еще раз встретиться с моими парнями! — спокойно объявил тетке Алексей.

— Это мошенничество какое-то, Леша! У нас не было уговора про аренду, мы сами к тебе на дачу зашли! — уже кричала в трубку Петровна.

— Только не зашли, а проникли. Ну не буду же я на родственников уголовную судимость вешать? Так что вот я и решил, чтобы и вам обидно не было, ни мне! — проговорил Алексей.

— В следующий раз будете думать, как без спроса ко мне на дачу залезать! — ответил мужчина.

По приезду Алексея, Михалыч сам изъявил желание отдать ключи от дачи хозяину, добровольно расплатился за пришедший в негодность теплообменник и больше на даче Алексея не появлялся, также как и его «девочки».

Как бабка отшептала.