Вряд ли в перечне ролей, сыгранных Олегом Далем, найдётся более омерзительный персонаж. Зилов, которого окрестили «типичным интеллигентом эпохи застоя, переживающим экзистенциальный кризис», по сути, среднестатистический советский везунчик. Всё у него как по нотам – работа непыльная, жена красавица (а в придачу ещё парочка любовниц, которые принимают нашего героя со всеми его душевными вывертами и стабильным семейным положением), отличные друзья, квартира в новостройке.
Тут бы радоваться, но нет: Зилову скучно жить. Всё вокруг вызывает у него тоску, отвращение и вгоняет в хандру вперемежку с запоями, а едкие выпады в адрес окружающих сопровождаются неизменной циничной ухмылкой. Как следствие, по-настоящему глубокий душевный кризис начинает испытывать его жена (у Вампилова – хрупкая женщина с изяществом в поведении, «которое различимо не сразу и ни в коем случае не выказывается ею нарочно. Это качество, несомненно, процветающее у неё в юности, в настоящее время сильно заглушено работой, жизнью с легкомысленным мужем, бременем несбывшихся надежд».)
Вожделенная поездка на утиную охоту, ставшая для Зилова настоящим фетишем, призрачной целью, представляется ему неким островком тишины, умиротворения, безмятежности и внутренней свободы, куда непременно нужно вырваться из серой обыденности – со скучной бумажной рутиной в пыльном БТИ, ревнивыми упрёками издёрганной жены и назойливым вниманием влюблённых женщин.
Зацикленный на собственных надуманных переживаниях, этот страдалец буквально идёт по головам – вернее, по чувствам окружающих людей. Закосневший в эгоизме, и сам не живёт, и другим не даёт.
У Зилова не находится времени, чтобы навестить отца, несмотря на настойчивые просьбы, с которыми больной старик обращается к сыну в каждом письме; нет времени для жены и нет желания иметь ребёнка, что толкает Галину на роковой шаг; нет желания выполнять свою работу – гораздо проще заменить её фикцией и подтасовкой фактов. Вся его жизнь – нескончаемая истероидная гонка за впечатлениями, ни одно из которых не способно насытить оскудевшую душу и истощённый пустыми измышлениями ум, ни одно не в силах заполнить зияющую внутреннюю пустоту.
Трудно сказать, какие эмоции должен был вызвать главный герой по замыслу драматурга Александра Вампилова, но сочувствия он не вызывает, это точно. Скорее, стойкую неприязнь, и вовсе не потому, что несовершенен.
Можно предположить, что Зилова настиг «кризис среднего возраста» и эта унылая бесцветная жизнь ему опостылела. Но тогда логично было бы не таскаться «хвост трубой» налево, разбивая сердце жене, а объясниться с ней и мирно разойтись; не просиживать панталоны в затхлом ЦБТИ, а уехать куда-нибудь – на героическую стройку века, например, на «живую работу», где есть простор для применения нерастраченных сил и способностей. Но подобные перемены требуют не слов, а действий, что совсем не в характере Виктора Зилова.
Вместо этого в лучших традициях капризного дитяти он доводит жену до последнего предела и она уходит навсегда – только тогда Виктор спохватывается, закатывает прощальную сцену с откровениями в духе тургеневских героев и запоздалыми обещаниями. Напившись до белых зайцев, устраивает безобразный скандал в кафе, натужно пытаясь оскорбить всех присутствующих и выставить их в неприглядном свете, за что совершенно закономерно получает по физиономии от официанта Димы, который сохраняет во всех ситуациях поистине олимпийское спокойствие.
Именно демонстративная бравада своими пороками, театральность выходок, саморазрушение и главное – то, что Зилов оставляет руины в душах искренне любящих его людей, часто вызывают у зрителей и читателей ассоциации с «печоринским героем», «лишним человеком», которому невыносимо стоячее болото однообразного существования. Звучит поэтично и лестно для персонажа, однако очень сомневаюсь, что в реальной жизни, близко соприкоснувшись с эгоизмом, душевной чёрствостью и цинизмом такой степени и такого накала, возможно найти этому красивые оправдания.
Оттолкнув от себя всех, Зилов не находит ничего лучше, чем направить двустволку себе в грудь. Странно, но даже этот шаг человека, доведённого до отчаяния, выглядит как фиглярство. Символичен подарок Кузакова и Саяпина, приславших ему траурный венок с дарственной надписью «от безутешных друзей» – подчеркнув тем самым, что Зилов, по сути, давно мёртв.
Конечно, он не застрелился. Устроив истерику с ломанием рук (совершенно в своём духе), успокоился и на звонок Димы ответил, что едет на охоту.
«У тебя нет сердца, вот в чем дело. Совсем нет сердца…», – таков неутешительный диагноз, поставленный Зилову Галиной. И это ещё много чести! «Алик из Аликов», вот что такое Зилов. А его сумбурное бесцельное существование – пенсия по инвалидности души, как выразился один из критиков.
Демонстративно мучиться, потеряв смысл бытия, и бесцельно блуждать в поисках смысла, попутно ломая чужие судьбы – весьма удобная позиция. Как будто вокруг не живые люди, у них не бывает ни сомнений, ни страхов, ни боли, ни поисков сути. Только другие меряют бесконечными шагами дорожки в укромном саду собственных сокровенных исканий, и лишь Зилов, как медведь, беспардонно лезет в чужие цветники, ломая изгороди, топча траву и тонкие ростки.
Почти вся сюжетная линия фильма, за исключением отрывков воспоминаний Зилова, разворачивается под монотонные звуки барабанящего по стеклу затяжного осеннего дождя. Капли стекают одна за другой, за окном – распутица, колеи мокрой глины, развороченные экскаваторами, и похожие одна на другую панельные многоэтажки. Эта картина создаёт атмосферу безысходности, тоски, однообразия, скуки, сырости, тления. Так, под эти убаюкивающие звуки, постепенно разрушается личность главного героя. А он, не отдавая себе в том отчёта, бредит утиной охотой, веря, что перемена места закроет зияющую пропасть, разверстую внутри. И твердит, будто заклинание «На охоту!» – как когда-то чеховские три сестры повторяли бесконечно и с надеждой: «В Москву! В Москву!»
Фильм режиссёра Виталия Мельникова «Отпуск в сентябре», снятый по пьесе Александра Вампилова «Утиная охота» в 1979 году, негласно вошёл в список запрещённых фильмов и был положен на полку на долгих восемь лет. Неудивительно: разве могла в бодрой советской действительности иметь место столь пошлая упадническая личная драма? А как же жизнь за идею? А как же крепкое плечо коллектива? А как же высокие моральные качества и ясные цели?
«Картину в Останкино приняли хорошо – с реверансами и комплиментами. После многолюдной премьеры я приехал в Останкино узнать, когда фильм выйдет в эфир. Меня уверили, что начальство только и ждёт удобного момента, чтоб выпустить картину, но «момент как раз сейчас неудачный, и международное положение тоже». Потом на ТВ ждали «удобного момента» ровно восемь лет – до самой перестройки», – вспоминал Виталий Мельников.
У режиссёра было два претендента на роль Виктора Зилова: Олег Янковский и Олег Даль. Последний был очень обижен, что роль не была отдана ему безоговорочно, поскольку считал, что Вампилов писал Зилова чуть ли не с него.
Незадолго до трагического ухода в дневнике Даля появилась запись: «Стал часто думать о смерти, удручает никчёмность». В феврале 1981 года Виталий Мельников получил от Олега письмо с просьбой «прислать, если можно», материал, который подошёл бы для чтения на радио или работы на телевидении. На полях были нарисованы человеческие следы, ведущие к могильному кресту, и режиссёр подумал, что это напоминание о недавно сыгранной роли Зилова.
3 марта 1981 года Олег Даль скоропостижно умер в Киеве, куда приехал на кинопробы.
У талантливейшего актёра, боготворимого зрителями, не было ни официальных званий, ни регалий. На одной из творческих встреч Даль сказал: «Вы знаете, тут вышла одна ошибочка. Меня назвали народным артистом, а я, скорее, инородный».
В 1987 году на Всесоюзном кинофестивале телевизионных фильмов «Отпуск в сентябре» получил специальный приз Союза кинематографистов. Эта награда за лучшее исполнение роли предназначалась Олегу Далю, которого уже шесть лет не было в живых.
