— Вообще ничего не понимаю. Что творится, уму непостижимо! — привычно возмущалась Дарья Михайловна.
— Что у тебя опять случилось? Мам, ну ты хоть во время обеда можешь не возмущаться? — недовольно отреагировал Эдуард.
— Да как же не возмущаться? В этом месяце мне такие странные платёжки пришли, — дожевав кусок испечённого невесткой пирога, поделилась мать с сыном. — Ох, Лара, ну до чего у тебя пироги вкусные получаются! И с мясом, и с капустой, да и сладкие тоже! Не поделишься рецептом теста?
— А что в них странного? — перебил Эдик мать.
— В чём, сынок? В пирогах? — удивилась Дарья Михайловна.
— Да при чём тут твои пироги? Ну вот ты сейчас только сказала, что платёжки тебе в этом месяце какие-то странные пришли. А что в них не так?
— Ах, ты об этом. Цифры там другие, платежи опять выросли. Может быть, надо всё-таки сходить в управляющую компанию и разобраться? — попивая ароматный чай из красивой фарфоровой чашки, предложила сыну мать.
— Мам, что ты как ребёнок? Ну в чём, скажи мне, разбираться? Опять выросли тарифы, цены поднялись. Об этом уже во всех новостях трубили. Вот и в платёжках тоже всё выросло, логично, — недовольно ответил Эдуард.
— Да? Так теперь я не знаю, что и делать. До этого еле концы с концами сводила, а теперь хоть на паперть иди. Как же выживать на пенсии? — Дарья Михайловна недовольно отодвинула от себя пустую чайную чашку. — Никому мы, пенсионеры, не нужны.
— Ну не преувеличивай, мам. Мы с Ларисой тебе помогаем. Придумаешь тоже — паперть! — с досадой выдал Эдуард. — Ещё где-нибудь ляпни, чтобы перед знакомыми опозориться.
— Ох, не знаю, не знаю… Доживёшь — скоро хлеб купить не на что будет, пока все квитанции оплатишь. А ещё рецепты на кругленькую сумму — каждый месяц. И лекарства уже заканчиваются, от них не откажешься, никак без них нельзя… — в своей обычной манере продолжала гудеть мать.
— Мам, послушай. Меня тут мысль одна посетила. А ты отцу позвони. Может, он тоже в оплате коммуналки будет участвовать. Всё-таки это и его квартира тоже. По документам, ведь так? Да, он от тебя ушёл, но из квартиры же не выписался, верно? — удивил Эдуард.
— Ой, нет, нет! Прошу тебя, сынок, даже не напоминай мне про этого предателя! — Дарья Михайловна схватилась за сердце. — Зачем ты портишь мне настроение и напоминаешь о мой личной неустроенности?
— Мам, хватит, а! Вы уже десять лет как разведены с отцом и последние два года перед его уходом жили вместе, но совершенно как чужие люди.
— Эдик, мне больно осознавать, что твой отец, этот недостойный мужчина, которого я когда-то так любила…
— Перестань, мама! Мы с Ларисой всё это слышали уже не раз. И про любовь твою великую, и про его предательство. Сейчас зачем об этом?
— Дарья Михайловна, а вот вам рецепт моего теста, — Лариса решила переключить свекровь на другую тему.
Она протянула матери мужа листок с записанным на нём рецептом.
— Ой, нет, Ларочка, я так расстроилась, что мне уже не до того. Не до теста и пирогов. Да и продуктов нет у меня, не из чего печь. И давление, чувствую, опять поднялось. Вот как всё сразу — и старость подошла внезапно, и безденежье, и болезни. Всё, жизнь практически закончена. Поеду домой, полежу и погорюю о своей судьбе.
Дарья Михайловна встала из-за стола, радушно накрытого невесткой, и собралась уходить.
— Лара, ты положи мне с собой пару кусочков пирога. Не пожалей для старухи. Вечером поужинаю. Всё равно в холодильнике у меня пусто.
Последнее предложение свекровь произнесла с особенной обидой. Как будто в укор ей и сыну.
Супруги уже не в первый раз становились зрителями подобных сцен. Стоило год назад свекрови уйти на пенсию, так сразу пошли такого рода разговоры. Дарья Михайловна всё время твердила о том, что теперь ей придётся жить впроголодь и питаться одними сухими корочками.
Женщина всю свою жизнь работала на одном месте — бухгалтером на заводе. Она и дальше могла трудиться, и сил, и желания было — хоть отбавляй! Но шеф был непреклонен. В очереди стоял резерв молодых кадров, которые били копытом, мечтая свои силы и знания применить на деле. И директор отправил Дарью Михайловну на заслуженный отдых.
Заводчане устроили ей хорошие проводы, с чествованием и перечислением всех заслуг юбилярши перед предприятием. Торжественно вручили большую красивую картину с горами и морем. И забыли про неё.
Правильно, зачем вспоминать о пенсионерах? Это уже отработанный материал, а перед руководством стоят новые рубежи и вызовы времени.
— Эдик, мне кажется, или твоя мать как всегда преувеличивает проблему? Я прекрасно знаю, какая у неё пенсия. Да свекровь и не скрывает этого. Конечно, теперь не пошикуешь, как раньше. Но если экономить, то вполне можно жить. По средствам, так сказать. Тем более, что мы с тобой её не бросаем, помогаем каждый месяц, оплачиваем коммунальные платежи, — рассуждала супруга.
Лариса была совсем не против помощи пожилым родителям. Своим тоже иногда давала деньги с ведома супруга. Жалко ей было стареющих маму и отца. Но то, что творилось сейчас, было выше её сил.
Чуть ли не каждый день видеть у себя дома вечно ноющую и недовольную свекровь Ларисе не хотелось. У самих проблем было не меньше.
Дети супругов давно уже выросли. Дочь вышла замуж и уехала с мужем в другой город. А сын, хоть и жил пока с ними, мечтал о самостоятельной жизни. Осталось лишь доучиться и получить диплом.
Всё же понимая, как непросто живётся свекрови на пенсии, невестка была не против её визитов к ним. Лариса привечала мать мужа, угощала её пирогами, выслушивала сетования и жалобы на безденежье и одиночество. Но и терпеливой Ларисе всё это уже порядком поднадоело.
А вскоре произошло такое, что вынудило сына и невестку перейти к решительным мерам.
— Ты, Лара, можешь думать про меня всё что угодно. Но с сегодняшнего дня я буду питаться у вас. Пенсия моя — с гулькин нос. Вот и кормите меня! — заявила свекровь, придя к ним как-то под вечер, подоспев к ужину.
— Что? У нас? — растерялась невестка.
— Да, у вас. Каждый день буду приходить.
— Вот дела. А не поделитесь, чем вызвано ваше странное решение? — продолжала изумлённая Лариса.
— Да в чём же странность? Нет у меня денег на продукты! Зашла в аптеку, купила всё, что мне положено принимать, потом кое-что из бытовой химии взяла. И коммуналку оплатила. Всё, пенсия кончилась! — садясь за стол, рассказывала свекровь.
— За твою квартиру я сам заплатил в этом месяце. Как и в прошлом. Зачем ты говоришь неправду, мама? — удивился Эдуард.
— И что? Ну, заплатил. А у меня что, ни рубля не должно остаться на непредвиденные расходы? А если кран в ванной надо срочно поменять? Или купить замок в дверь? Или, к примеру, маникюр пойти сделать? Я, по вашему, не человек теперь? И у меня нет забот и простых желаний? — с обидой выдала свекровь.
— Мам, ты человек, никто не спорит. Но твоя идея абсурдна. Сама не понимаешь? — с укором спросил сын.
Эдуарду совсем не хотелось каждый день после работы выслушивать жалобы и стоны матери о её тяжёлой судьбе. Вместо того, чтобы посмотреть любимую передачу или просто подремать на диване после ужина, он теперь должен был морально поддерживать свою родительницу.
— А в чём абсурд, сынок? — взвилась свекровь.
— Да в том, что ты лишаешь нас с женой личной жизни! Ты думаешь, что нам с Ларкой для тебя тарелки супа жалко? Или куска твоего любимого пирога? Конечно, нет! Не жалко. Но мы работаем, и после работы имеем право на тишину и покой в своей квартире. Это наше личное пространство, где можно чувствовать себя свободно.
— То есть в моём присутствии вам невыносимо! Ну спасибо, дорогой сыночек! Не ожидала я такого от тебя!
Дарья Михайловна резко поднялась из-за стола и демонстративно направилась к входной двери.
— Мам, ну хватит этих концертов! Надоело уже, — не выдержал Эдик.
— Надело? Я поняла, вам мать надоела. Спасибо за правду! Пойду домой. Буду там сидеть в одиночестве. Ничего, ничего! Я и сухими корочками смогу питаться. Мне не привыкать!
Свекровь всхлипнула, вытерла набежавшую слезу и покинула квартиру сына и снохи, громко хлопнув дверью.
— Ну вот, поужинали! Весь аппетит пропал от подобных капризов, — нервно выдал муж.
— Да, бабуля зажигает. Строит вас, — проговорил сын Никита, сидевший с ними за столом. — В секцию её надо записать, в танцевальную. Или сразу на бокс.
— Никита, прекрати шутить. Не до шуток нам. А ты, — обратилась Лариса к мужу. — Всерьёз всё это не воспринимай. Не нервничай и ешь давай. Послушай, что я тебе скажу, — примирительно произнесла жена.
Эдуард действительно продолжил есть, внимательно слушая, о чём ему рассказала супруга.
— Наш сын в чём-то прав. Дело-то не в том, что твоей матери до такой степени не хватает денег, что даже есть нечего. Дело тут в другом. Свекровь изнывает от безделья. У неё появилась масса свободного времени, а общения — никакого. Дарья Михайловна не знает, куда применить свои силы. Ей просто хочется общения, эмоций, а вместо этого — пустая квартира.
— Ну, это не новость. Делать что надо? — спросил муж. — Ну не на танцы же в самом деле записать маман!
— Нужно найти ей работу. Такую, чтобы не сильно напрягала, но вновь вернула её к привычному образу жизни. Работа даст общение и пополнит её скудный бюджет, — объяснила Лара.
— А это идея! — отодвинув от себя пустую тарелку, бодро выдал Эдуард. — Поищешь что-нибудь подходящее? У тебя же много знакомых, может, кто-то совет дельный даст.
— Знакомые тут ни при чём. Для этого есть интернет. Объявлений — море, ищи и выбирай. Ну я посмотрю, время будет.
Через неделю Лариса позвонила свекрови и пригласила её в гости.
— Нет, не пойду. Я вам в тягость — обиженно сказала женщина в трубку.
— А вот и нет! Вас ждёт сюрприз, Дарья Михайловна. У меня для вас есть очень заманчивое предложение. Приходите, всё обсудим, — не обращая внимания на недовольство свекрови, загадочно произнесла невестка.
— Ну, хорошо. Уговорила, приду.
Когда свекровь выслушала всё, о чём ей поведала невестка, то поначалу растерялась.
— Я… даже не знаю, что и сказать. Справлюсь ли, сумею ли? Нет, это, скорее всего, не для меня.
— Да что тут уметь? Это же просто идеальная работа! Соглашайтесь. Попробуете, если не получится — всегда можно бросить. Да и деньги не лишние к вашей небольшой пенсии.
— Соглашайся, бабуль! Хоть позажигаешь среди молодёжи! — подбадривал её внук.
— Мама, ну что тут думать? Идеальный вариант, — уговаривал Эдуард. — Тем более, ты сама жаловалась, что у тебя вечная бессонница.
— Ой, не знаю. Подумать надо.
Свекровь ушла от них в этот день задумчивая.
А на следующий день позвонила сама и… согласилась!
— Всё, Лара, я решилась! Давай телефон и адрес, пойду устраиваться!
С этого дня женщина стала работать ночным вахтёром в студенческом общежитии местного колледжа. График был удобный — ночь через ночь. На работу она приходила к шести вечера и уходила утром, в девять, когда приходил дневной воспитатель.
Свекровь сразу же подтянулась, приободрилась и внешне даже похорошела.
Теперь Дарья Михайловна была в самом центре событий — студенты полюбили её и частенько приглашали на свои тематические вечера и дискотеки.
— Ларочка, как ты думаешь, если я надену своё фисташковое платье, в котором меня на пенсию провожали, будет уместно? — спрашивала свекровь, собираясь на работу в канун Восьмого марта, где намечался концерт и дискотека. — И бусы, те шоколадного цвета, надену, да?
— О, вы будете неотразимы! — с улыбкой ответила сноха. — Это платье вам очень идёт, Дарья Михайловна.
— И на стрижку мне пора. Я ещё подумала, может, мне цвет волос сменить? Как ты считаешь?
— Обязательно! Меняйте! И меняйтесь! Я вас поддерживаю во всём, — соглашалась невестка с хитрой улыбкой на лице.
Теперь Лариса была спокойна — проблему свекрови они решили.
