— Тетя Маня! – во двор с криком вбежала Вера. – Федор Игнатьевич зятя твоего перекупил!
— С ума сошла, что ль? – высунула Мария из окна. – У нас свадьба через месяц!
— Только из конторы я, — выравнивая дыхание, сказала Вера. – Игнатьевич во всю к свадьбе готовится! Полинку свою пристроить Димке решился!
— Что ты несешь, малахольная? Кого к кому он пристроить решился, если моя Соня от Димки беременная? – нахмурилась Мария.
— Так Димка же в конторе с Игнатьевичем! – Вера вытерла вспотевшее лицо. – Я через стенку слышала, что они там по рукам ударили!
— Явно ты после вчерашнего что-то путаешь! Рассола бы попила, а потом уши развешивала! – прикинула Мария, потому как иной расклад невозможен был в принципе.
— Вчера ни-ни, сегодня чай только! – оправдалась Вера. – А Федор Игнатьевич уже распоряжение дал, чтобы готовили документы на его новый дом – Димке отписать!
— Пошли в твою контору! – Мария сбросила передник. – Сейчас мы на месте разбираться будем!
Дима, завидев потенциальную тещу, сбежал, а секретарша Федора Игнатьевича сказала:
— Господин фермер отбыл по делам! К свадьбе готовится!
— Будет когда? – зло спросила Мария.
— Не уведомил, — скривилась секретарша. – Номер не дам, просил не беспокоить!
— Земля круглая, встретимся, — бросила Мария, выходя из приемной.
— Ну, чего? – спросила Вера, ожидавшая на улице.
— К сватам пойду, — сказала Мария, — разбираться буду!
— И я с тобой, — обрадовалась Вера. – Где-то поддержу, где-то рукоприкладство пресеку!
— Ленка! – крикнула Мария, подойдя к калитке. – Сама выйдешь или мне зайти?
Шорохи со двора доносились, но ответа не было.
— Ленка! – громче крикнула Мария. – Если я твою фазенду штурмом возьму, мало не покажется!
— Чего орешь? – донеслось со двора. – Занята была!
— Выходи на пару слов, уточнить кой-чего надо!
Калитка скрипнула, но открылась не полностью. А за самой Леной угадывался ее муж Никита.
— С чем пришла? – спросила Лена.
— А мне тут Верка из конторы принесла, что Димка будет фермерскую дочку брать, а не мою Соню! – произнесла Мария. – Врет или правда?
— Правда, — кивнула Лена. – А что?
— А то, что мы месяц назад сговорились, уже ничего не значит? – с усмешкой спросила Мария. – И Соня моя от Димки вашего беременна – тоже пустое?
— А Федор Игнатьевич за свою Полину приданое богатое дает! – визгливо сказала Лена. – Дом новый коттеджного типа, две коровы, свиней пять штук и кур две клети!
А на это все еще и должность заместителя! Димка со своих капиталов тебе алименты платить будет, а женой ему Полина станет!
— Сами продались или Димка подсуетился? – спросила Мария.
— Маня, ты не сердись, но Димка и Полинке ребеночка заделал, — подал голос Никита.
— У нее уже есть один, — воскликнула Вера. – Это, что ж, Полинка призналась, что от Димки нагуляла?
— За Полинкину дочку мы ничего не знаем, — ответила Лена. – А Игнатьевич сам Димку с Полинки снимал пару месяцев назад. По шеям надавал и выгнал.
Он к твоей Соньке присоседился. А Полинка обрадовала давеча родителя, что зятя надо, потому, как в этот раз точно известно, кто!
— А вы, стало быть, выбрали себе родню побогаче, так выходит? – Мария прищурилась. – Ни меня не побоялись, ни молву?
— Молва про Димку и так идет, — Лена потупила взгляд. – Энергичный он. А тебя чего боятся при такой родне?
Что сделать сможешь? Сейчас у кого деньги, у того и все законы на кулак намотаны!
— Так, значит? – сухо спросила Мария.
— А к нам какие претензии? – возмущенно спросил Никита. – Фермер наш вес имеет! Он сказал, чтобы Димка женился, а то посадит!
А чтобы и мы не в накладе остались, то и нас не обидит! Маня, сама пойми, с Игнатьевичем лучше не ссориться!
— Сами продались и сына продали, — сказала Мария. – Ну, Бог вам судья! А с этим фермером я сама разбираться буду!
— Вот и иди, Маня! – облегченно сказала Лена. – Мы люди маленькие!
— Верка, за мной! – скомандовала Мария и направилась к дому обидчика.
— Федька! – прокричала Мария, подходя к участку. – Хватит прятаться, кот шкод..ливый!
Мария идти продолжила, а Вера встала, как вкопанная. Такого обращения к самому богатому человеку на сто верст вокруг, да еще и известному и уважаемому человеку, Вера даже от Марии не ожидала.
— Я по пятницам не подаю! – крикнул мужчина из-за забора.
— Сегодня четверг! – крикнула Мария в ответ. – А у тебя бы я и не взяла!
— А чего орешь? – Федор вышел за калитку.
— Федя, как это называется? – спросила Мария.
— Свадьба у меня в доме будет! – улыбнулся Федор. – Единственную дочь выдаю!
— Ты не дочь выдаешь, а мужа ей купил! И не просто купил, а у моей Сони увел! Стыд у тебя есть?
— У меня все есть! – продолжал улыбаться Федор. – И ферма, и дочка, и внучка! А теперь еще и зять будет!
— На зло, да? – уже спокойно спросила Мария. – Все никак забыть не можешь?
Федор покосился на Веру, а та бледная стояла.
— Верка, почему не на работе? – прикрикнул Федор на Веру. – Уволю!
Веру как ветром сдуло.
— Маня, такие обиды не забываются! А месть – дело благородное! – сказал Федор без улыбки.
Когда-то, около тридцати лет назад, когда Федя и Маша оканчивали школу, они думали пройти по жизни вместе. Пусть это было и наивно, но и все деревенские кумушки их заочно поженили.
Школа осталась за спиной, и возник вопрос будущего.
— Я в город хочу ехать, — сказала Маша. – Профессию получить, на работу устроиться! Что тут в деревне делать?
— А там ты, что делать будешь? – пожимал плечами Федя. – Наша школа тебе нормально поступить в хороший ВУЗ не даст. А в плохой тебе и самой не захочется!
Другое дело – тут! Все известно, все понятно! А на работу хоть сейчас без всякого образования.
— И как наши родители пахать всю жизнь? Сначала в колхозе день, а потом на своем огороде ночь! Не хочу я такой жизни!
— Мань, так времена другие! Из соседнего совхоза фермерское хозяйство выросло! А тоже ж люди без денег сидели!
А пришел умный человек, сделал по душе, и теперь там у всех мотоциклы есть! А некоторые даже на Жигулях рассекают!
— А у тебя все счастье – мотоцикл да Жигули! – поморщилась Маша.
— Не-не, — Федя улыбнулся. – Я еще тебя люблю!
— А раз любишь, поехали со мной в город! – сказала Маша. – Выучимся, людьми станем!
— Так мне в армию, — ответил Федя.
— Отсрочку получишь!
— Машка, да мы все равно не поступим! Чего ездить позориться? Давай без этого как-нибудь!
Я на два года схожу, долг Родине отдам, а ты тут пока в колхозе пристроишься! А я вернусь с пониманием, тогда и заживем!
Маша отрицательно качала головой.
— Ну, что ж ты за настырная такая? – он прижал Машу к себе. – Ну, поехали, попытаем счастья!
На экзаменах пролетели оба и вернулись в деревню.
— Жди меня через два года! – сказал Федя, уходя в армию. – Вернусь – поженимся!
А Маша год, работая в колхозе, готовилась к новым экзаменам. А следующим летом сбежала из-под надзора Фединой родни и поступила.
А еще через год, когда Федя нашел ее в городе, у Маши была полуторамесячная дочка на руках, академический отпуск и невнятный сожитель.
Сожитель попытался права качать, но был отправлен в нокаут, а Федя с обидой в голосе сказал:
— Ты меня трижды предала! Первый раз, когда сбежала в город, второй – когда с этим связалась, а третий, когда вот это! – и он указал на ребенка.
— Федя, сразу было понятно, что наши дорожки разошлись, — ответила Маша. – Ты хочешь жить в деревне, а я не хочу! Ты просто не представляешь, как тут в городе хорошо!
— Я вижу, как тебе хорошо! – зло бросил Федя. – Поехала учиться? А сразу к этому, — он пнул бесчувственное тело на полу, — в кой..ку прыгнула!
Математику я еще помню! Человеком ты хотела стать? Ну, и какого человека я вижу? Предательница ты, вот и все! Никогда тебе этого не прощу!
Помирать буду, добрым словом не помяну! Убила ты меня и растоптала!
Федор вернулся в деревню и нанялся к фермеру из соседнего совхоза. Посмотрел, поучился, а потом взял кредит и начал свою ферму создавать.
Женился на той, что сама в руки упала, дочку родили. Пожил с женой какое-то время. А когда та про город заговорила, прогнал, а дочку оставил себе.
То ли от злости, а может, все хотел что-то Маше доказать, работал днями и ночами. Нанимал работников и от них требовал того же. А если кто начинал возникать, гнал без второго предупреждения.
И добился Федя. Весь район его знал. Продукцию выкупали подчистую! Федя за качество головой ручался!
А Маша, оставшись в городе, колледж окончить не смогла. Сожитель не дал. Привязал ее домом и ребенком. А вот в жены брать не хотел. Все стращал, что ребенка отберет, если Маша не будет за его родителями ухаживать.
Тянула Маша лямку домработницы, а потом сожитель другую подобрал. Выгнал Машу с ребенком. Алименты суд назначил сущие копейки. И пришлось Маше учиться выживать самой.
Еще пять лет она продержалась, а потом с повинной головой вернулась в родную деревню.
Устроилась посудомойкой в кафе на трассе, чтобы к Федору в наем не идти. А так, получила то, чего больше всего боялась. Смена на работе, потом вторая дома на огороде. Жить-то как-то надо было.
Федор, как зажиточный, не против был, чтобы его дочка в город ездила развлекаться. А потом оттуда беременность привезла.
От кого, Полина и сама не знала. Посадил ее Федор под замок, да и призадумался, за кого бы дочку пристроить, чтобы не пропала ни сама, ни внучка.
А то, что Маша в деревню вернулась, он, конечно, знал. Но мстить посудомойке было глупо. Просто не замечал. Хотя слухи до него всякие доходили.
— Дочка ее, говорят, замуж собралась? – спросил он у местных кумушек.
— Если бы собралась! – посмеивались те. – Понесла уже, тут хочешь – не хочешь!
— И кто счастливчик?
— Димка Змейкин! – ответили ему. – У тебя ж он в батраках ходит!
Этого фрукта Федор знал. Со своей же дочки его раз согнал. А догнал бы, так убил бы точно!
А вообще, новость была хорошая:
— Так тебе и надо! – обращаясь к старой обидчице, проговорил он. – Будет у тебя гулящий зять! И ничего ты с этим не сделаешь! Только хлебнешь еще больше!
А тут своя дочка обрадовала:
— Вот ты Диму прогнал, а я от него беременна! – заявила Полина.
— Так он же жениться собрался, — ответил Федор.
— Ой, да мне пофигу! Одну дочку ращу без отца, и второго ребенка растить буду! – фыркнула Полина.
— А что, если… — задумался Федор.
Диму найти труда не составило.
— На моей дочке женишься! – сказал Федор Диме. – Я тебе за нее хорошее приданое дам! Только на сторону – ни-ни!
А еще внучку мою удочеришь! А если надумаешь отказать, Полинка напишет заявление, что ты силой ее склонил к зачатию ребенка! Ну, или как это называется! Короче, сядешь так, что уже не выйдешь!
Дима согласился, его родители согласились. Полине вообще все равно было.
— А тебе вообще кисло станет! – улыбаясь, произнес Федор, понимая, что увел у Машки зятя из-под носа. И теперь ее дочка еще будет безотцовщину растить!
— Эх, Федя, — покачала головой Мария. – Столько лет прошло!
— А я тебя прощать не собирался! – довольно улыбаясь, произнес Федор. – Ты мне тогда не просто в душу плюнула! Ты меня уничтожила! А я вылез! И вот этим днем я, наверное, жил!
Ты, когда в деревню вернулась, думал, приползешь! А ты в посудомойки пошла.
И я радовался, потому что тебе кисло было! Когда к тебе зятем начал пристраиваться Димка, я радовался, потому что он без царя в голове!
А сейчас, когда я тебя еще и его лишил, сам-то я ему мозги на место поставлю. Вот сейчас я особенно радуюсь! Да, для меня любая твоя печать – радость!
— Глупый ты человек, Федя, — грустно улыбнувшись, сказала Мария. – Всю жизнь прожил, а злобу за пазухой носил. А радовался только моему горю да бедам.
Мы с Соней справимся, хоть и тяжело нам будет. Да и ты порадуешься! А жизнь твоя – что зря!
Уходила она, гордо подняв голову, а Федор стоял у своей калитки, что оплеванный.
А Дима Полину в жены так и не взял. Но и к Соне не вернулся. Ухватил, сколько смог денег у Федора, что на покупки к свадьбе брал, и испарился в неизвестном направлении.
Говорили, что в торговый флот подался, а может, на золотые прииски.
Родители его от позора из деревни уехали, так что, точно никто ничего не знал.
А Федор с Марией, даже если и встречались на улице, старались друг друга не замечать.