В 1988 году на экраны вышел фильм Владимира Бортко «Собачье сердце» по одноименной повести Михаила Булгакова.
В годы Перестройки и гласности многие режиссеры стали снимать низкопробную чернуху. А другие, напротив, увидели возможность обратиться к ранее недозволенной для работы классике.
Режиссер Владимир Владимирович Бортко и исполнитель роли профессора Преображенского Евгений Александрович Евстигнеев вскоре после премьеры киноленты рассказали о ее создании и откликах зрителей.
Владимир Бортко:
— Я пришел к этому произведению Михаила Булгакова неожиданно для самого себя. Во многом, благодаря Перестройке. Меня в коридоре студии встретил Сергей Микаэлян, руководитель творческого объединения телефильмов киностудии «Ленфильм» и, спросил, не хочу ли я снять двухсерийную картину. Я сказал, что занят. Он попросил не отказываться, ведь речь шла о произведении «Собачье сердце». Предложение было настолько неожиданным, что я поначалу не согласился, поскольку это из ряда вон выходящая ситуация. Неделю я размышлял и согласился.
Согласился по двум соображениям. Это общественно-политическое звучание этой повести – и тогда, и сейчас. Она ни в коей мере не утратила актуальности. У меня иногда такое впечатление, что это писал Швондер, или Шариков под диктовку Швондера.
Самое главное соображение, художественного плана: как передать сложную прозу Булгакова на экране, как это сделать с минимальными потерями. Я не верю, что можно передать на экране все, что пишет гениальный человек.
Возник образ этого кинофильма. Мы старались быть предельно точны в быте тех времен. Меня спрашивают зрители, почему не снимали в Москве? Почему в Ленинграде? Потому что, что Москве булгаковские места сильно изменились, и вернуть их в 1920-е годы чрезвычайно сложно. А Ленинград для этого – идеальное место. Первые пять минут, которые видит зритель, это снималось в пяти минутах ходьбы от Невского проспекта.
Средних откликов от зрителей нет: либо очень нравится фильм «Собачье сердце», либо очень не нравится. Соотношение примерно 60 на 40. Пишут, например, что съемочную группу нужно расстрелять. И Булгакову досталось, пишут, что жаль, что его не посадили. Интересная вещь: когда хвалят, пишут: «я считаю…», а когда ругают: «мы считаем…».
— Почему пригласили на роль профессора Преображенского Евгения Евстигнеева?
— Во-первых, потому что это прекрасный артист. Мы пригласили Евгения Александровича, он согласился принять в этом участие, потому что есть строчка у Булгакова: «И его короткие пальцы на операции стали удивительно гибкими и тонкими». Не зря написана эта строчка. Преображенский – совершенно не потомок каких-то князей. Это человек, сделавший сам себя. Это человек, имеющий право говорить так, как он считает нужным. И обращение к здравому смыслу, который есть у Булгакова, в исполнении Евстигнеева совершенно убедителен.
Нужно в жизни руководствоваться здравым смыслом, не нужно превращать собаку в человека, ничего хорошего из этого не выйдет, и не нужно с плеча рубить по каким-то социальным вещам.
Евгений Евстигнеев:
— Могу сказать о первом впечатлении, когда ко мне пришел Владимир Владимирович и пригласил на эту роль. Поскольку я вечно занят, это какой-то крест на мне, у меня было ощущение, что я не могу нигде ничего спокойно делать, потому что дом, театр, дела в Москве, а тут еще надо в Ленинград выезжать.
Хотя я понимал, что должен делать, что это Булгаков, замечательная вещь, прекрасная роль. Мы собрались у меня дома, позволили себе организовать стол, вкусно посидели, и меня уговорили.
Я организовал себе время для этой роли. Когда начал сниматься, понял, что не ошибся. Роль с самого начала задалась. Я понимал, против чего и за что я в ней играю. Думаю, что в мою кладовую входит эта роль. Было трудно, но я играл с удовольствием.
Владимир Бортко:
— С нами работали замечательные актеры Борис Плотников, Владимир Толоконников. Когда в кадре Шарикова играл Толоконников, Евгений Александрович всегда был рядом, он считал это своим долгом.
