Прочитала интересный текст, автор которого задаётся вопросом: «Как могла Софья так долго не понимать, что перед ней – ряженый парень, а не «богомолка Аннушка» или ещё какая-нибудь камеристка Аннетт?»
До этого его/её не распознал даже версальский ловелас Серж де Брильи. В статье сказано всё верно – с общепсихологической, современной и привычной точки зрения.
Дескать, Алёша Корсак был очарователен и артистичен, представляя субреток в своей самодеятельности. Отчего бы не изобразить то же самое на подмостках жизни?
А ещё, Софье не могло даже прийти в голову, что в женский монастырь может проникнуть гардемарин. Те вещи, которые не входят в наш понятийный круг, вообще не считываются.
Однако не было упомянуто самое главное. Автор книги «Трое из навигацкой школы» Нина Соротокина хорошо знала эпоху и не могла не включить этот момент в своё повествование.
Что же за момент? Опасная и утончённая игра в переодевание, которая была распространена в Галантном веке. Не лишь на маскарадах, вроде «Метаморфоз» при дворе Елизаветы Петровны, но и в жизни.
Тому пример — наши императрицы в мундирах. Но и не только! На этом построено много сюжетов – например, «Слуга двух господ», где Беатриче переодевается в костюм своего брата и действует от его имени.
В «Свадьбе Фигаро» Сюзанна и графиня Альмавива переодевают Керубино в крестьянскую девушку – он, как и Алёша, миловиден и вполне мог сойти за селянку.
В XVIII веке мужская и дамская мода совпадали по ряду пунктов – господа обоего пола красились, пудрились, носили парики, мушки и кружева. Красивыми считались женственные мужчины с тонкой костью и маленькой ступнёй.
Аристократы с детства культивировали этот образ, вуалируя «недостатки». Например, затягивались в корсеты, чтобы иметь изящный вид или заказывали чрезмерно узкую обувь – для визуального уменьшения стопы.
Да, в те времена понятие «красивые ноги» касалось исключительно мужчин – это они открывали миру ножки, обтянутые штанами-кюлотами (когда в романах пишут «панталоны» — это неправильно, ибо панталоны – длинные, это в начале XIX века, при Наполеоне, допустим, были панталоны).
…Даже тех, кто не вписывался в стандарт, изображали на портретах именно так – резвыми, но томными купидонами. Тому пример – Фридрих Великий, тевтонец с характерно-острыми чертами лица и нордической озверелостью во взоре. Но …нет. Его писали круглолицым и розовым.
Да, все те нежные, кружевные маркизы, отмокавшие в перламутровых ваннах за чтением Вовенарга, а потом три часа выбиравшие себе пудру для парика, …если надо – брали шпагу и ехали на войну. Не раздумывая. Не спрашивая.
Это — в прошивке сознания. Элита всегда сражалась за страну и не мыслила никак иначе. Да, ориентация у них в 99 из 100 была тоже традиционной, о чём повествуют фривольные романы того прекрасного века…
Но я отвлеклась! С Софьей – понятно. Она мало, кого знала и видела в своей скромной жизни. Тогда как Брильи тоже скользнул равнодушным взором сначала – ну, какая-то девица, пусть едет.
И дело не в том, что он был занят своими проблемами — Анастасией и бумагами Бестужева, а потому не заметил. Просто в том Галантном веке всё так смешалось…
Кстати, у Валентина Пикуля в романе «Пером и шпагой» описан случай, как Людовик XV, которого сложно уличить в неопытности в вопросах любви, тоже не понял, что шевалье де Еон – кавалер, а не дама.
По Пикулю он был именно мужчиной. Безусловно, де Еон — уникум, но вся эпоха была …такая. Нина Соротокина просто не могла пройти мимо этой пикантной изюминки!
