Ответ очевиден: потому что это – не дача, и Людмила, будучи знатоком богатой и красивой жизни (пока лишь теоретиком в этой области!) достоверно знала, что такое дача. «Нет! Нам это не подходит!» — как-то даже слишком некультурно кричит красотка, показывая всем и вся, что её подруге подобные «огороды» тоже не интересны. Люда полагала: их везут в какое-нибудь более-менее престижное место, где – участок 20 соток, красивый деревянный дом, цветы, река, оранжевый абажур на террасе, питие чая с вареньем, гамак. В общем – барство.
Хотя… странно. Людмила помнила, что «дача» — не мужика из Главка, всего лишь — Колина, а откуда у работяги – шикарные хоромы? Но в её воображении выстраивалась чёткая иллюстрация: дача = престижность и великолепное ничегонеделание на природе. Дачи (настоящие) имелись у писателей в Переделкино, у военных, профессоров, оперных певиц-солисток, крупных юристов, директоров предприятий, главных инженеров. Существовали гос.дачи, предоставляемые на момент занимаемой должности. Там всё было, как в рассказах и пьесах Антона Чехова. Вот тут — развёрнуто о феномене русской дачи.
В СССР многие дореволюционные традиции были возвращены в 1930-х – так, дочери полковника Александрова из гайдаровской книги «Тимур и его команда» живут летом на даче. Рядом – семья инженера Гараева, доктора Колокольчикова и – масса всяческой местной (деревенской, видимо) гопоты. (Хотя, в экранизации 1976 года Мишка Квакин – тоже дачник и ровня Тимуру). Если вы помните, в этой повести никто не занимается рабским огородничеством, а яблони растут, что называется «просто так». И яблоки упоминаются лишь потому, что Квакин и компания их регулярно воруют.
Вернёмся к фильму Владимира Меньшова. Для девушки Люды, мечтавшей о богатом женихе, дача представлялась именно такой. И вдруг – огородный участок, полученный от производства. Мы видим, как строятся дома, как обрабатывается почва. Начало — Постановление СовМина СССР от 16 декабря 1955 г. N 1522, которое гласило, что местную власть обязывают «…рассмотреть вопрос об отводе земельных площадей под коллективные сады рабочих и служащих, имея в виду дальнейшее значительное развитие коллективного садоводства и виноградарства, особенно вокруг городов, промышленных центров и рабочих поселков».
Потом стали давать 6,8, а иногда все 12 соток от крупных предприятий и учреждений. Названия присваивались соответствующие. Например, от ТЭЦ-11 был образован посёлок «Энергетик». Доводилось бывать и в «Подшипнике». Будущие «дачники» выезжали «на пленэр» в свой единственный выходной день (я напомню, что пятидневная рабочая неделя была введена лишь в 1960 году). Предоставлялись не самые плодородные земли, мягко говоря. В первые годы приходилось выкорчёвывать, вырубать, а потом – десятилетиями удобрять почву. Но это была радость.
К тому же, «садовое движение» затевалось с одной целью – вручить рабочим и служащим лопату и дать возможность самим выращивать овощи для собственного стола. Другое дело, что народ сделал из этого особый моцион – на тех дачах выросло несколько поколений, возникал феномен особого времяпрепровождения, а к 1970-м годам, когда Меньшов снимал свою кинокартину, все эти забракованные Людочкой «Энергетики» сделались не менее престижными, чем реальные дачи. И называться они стали ровно так же – не «коллективным садом», как в Постановлении, а именно «дачами».
