Большинство из тех, кто смотрел фильм «Москва слезам не верит», негодуют по поводу поведения мамы Рудольфа-Родиона: нехорошо она себя повела в сложной и спорной ситуации. Не приняла ни Катерину, ни будущего внука, сыграла большую роль в том, чтобы Родион не интересовался судьбой Катерины и ребенка, унизила ее. Однако есть и те, кто защищает ее, и у этих защитников есть свои веские аргументы.
Например:
— Катерина ее обманула — прикинулась дочкой профессора, чужую квартиру выдала за свою. Как после такого к ней еще относиться?
Комментатору вторят другие комментаторы:
— Какая бы мать была бы рада принять такую лживую невестку? Может, и ребенок не от Рудольфа?
— В глазах матери Рудольфа она лимитчица, которая ищет способ любыми путями зацепиться за метры в Москве. Она правильно сделала, указал ей ее место.
— А чем вам не угодила мама Рудика? Тем, что не хочет принимать в семью понаехавшую лимиту? А вы хотели бы себе такое «счастье»?
Или вот такой аргумент:
— И я поступила бы так же. Всю жизнь горбатилась за квартиру, по коммуналкам мыкалась, а тут пришла невесть кто и сразу на готовенькое? Нет уж.
В общем, как и водится, мнения разделились.
Однако за спорами многие упускают суть происходящего. На самом деле мать Рудольфа вызывает негатив вовсе не потому, что не кинулась с распростертыми объятиями к беременной лимитчице. Она вызывает неприятие своим двуличием. Вспомните, как она лебезила перед Катериной, когда думала, что та дочка профессора. И сколько высокомерия и презрения продемонстрировала она, явившись в общежитии.
Вот было бы очень интересно взглянуть на ситуацию, приди к ней настоящая дочка профессора с заявлением, что она беременна от Рудольфа. Как бы она повела себя? Тоже сказала бы «Мой сын вас не любит, нате сто рублей на пеленки и валите от сюда»? Или это было бы «Ну что ты, Рудичка, стерпится-слюбится, там же ребенок!» Или «Чем ты думал, остолоп, когда тащил ее в постель? Женись теперь!»
Собственно, что поменялось от того, что Катерина оказалась не дочкой профессора? А ничего. «Любовь» Рудика имела прямую зависимость от статуса Катерины. Возможно, что именно маменька и стала инициатором альковной истории, чтобы профессорская дочка не уплыла в чужие руки. В конце концов, презервативы и в СССР существовали, а Родион не вчера родился, он не мог не понимать, к чему может привести «постельная сцена», если исключить из нее банальное предохранение.
И если быть до конца честными, то маму Рудольфа в части ее переживаний за жилплощадь понять очень даже можно. Это на самом деле больной вопрос. Ушлых девиц, желающих «взять на пузо», хватало что тогда, что хватает сейчас. Причем в СССР в жильем на самом деле был напряг — вот так, как сейчас, купить или взять в ипотеку квартиру было невозможно. Жилье распределялось местными органами власти, была очередь, квартир ждали годами, а то и десятилетиями.
К тому же прописка в СССР давала право и на метры, и случаи, когда вот такие понаехавшие прописывались, а потом отжимали по полквартиры, были на каждом шагу. Но вот, положа руку на сердце, следует признать, и она соврала Катерине — своим лицемерием, и именно этим она и вызывает отторжение у зрителей.