Но не это главное. Мельников понимает, что девушка …его не любит. Вернее, любит не его, а некий придуманный ею образ. Типичный вариант – крутой препод и большеглазая ученица из породы «я у мамы дурочка» (в смысле – романтик с бантиком, а, может, и без бантика).
Наташа не наигралась, ей до сих пор кажется, что Илья Семёнович – тот самый. Который про Шмидта рассказывает вдохновенно и умеет вдумчиво, проникновенно молчать. Наташа – типовая «книжная» девочка и все поступки у неё – будто бы вычитанные где-то.
Вот она идёт в педагогический, чтобы приблизиться к единственному и неповторимому кумиру, хотя, талантов к воспитанию детей у неё – нуль. Потом — картинно сбегает из-под венца, как настоящая героиня старинного романа.
Тот факт, что она испортила карьеру своему несостоявшемуся жениху, которого теперь долго не пустят за границу, девушку не волнует. Её вообще пока мало, что волнует. Она играется с этим миром, как с мячиком.
И Мельников это понимает, хотя, ему не может не льстить обожание такой привлекательной и юной поклонницы. Есть люди, которых манит всё недоступное, а как только они это получают – сразу же наступает «разочарование» и утрата интереса к «объекту».
Наташа из этих. Там есть примечательная сцена, когда Наташа увидела группку своих сверстников и тут же забыла о Мельникове, который стоял вдали, поблёскивая очками. И он ушёл. Он же не дурак и, по крайней мере, психологию выучил за долгие годы успешного преподавания.
