Почему вдруг? Никакого шика и нуль экшена. Ни тебе супер-драк в стиле «Пиратов XX века» (1979) и вдруг – полные залы и даже очереди по выходным. Причём, ломились не только женщины — а сюжет во многом дамский, душещипательный, но и, собственно, мужики.
Почему же тот нехитрый сюжет вырвался вперёд, затмив очень многое, даже более интересное? А всё потому, что это фильм …о мужиках, точнее – о мужике. Не о рефлексирующем интеллигенте с гитарой, который никак не может выбрать «…женщину, религию, дорогу», как пелось в одной бардовской песне.
Не о крутых Айвенго или Д`Артаньянах, что жили давно и принадлежали к «иным социальным пластам», как сказала бы Раисс Захаррна, и, хотя, они были давно приватизированы советским агитпропом, но существовали в мечтах и романах, а не рядом с нами.
И да, не о бригадирах, перевыполняющих план и с МХАТовской интонацией поучающих молодёжь. Всё вышеперечисленное – прекрасно. Однако в 1970-х – начала 1980-х обществу не хватало именно образа мужика, не каратиста, не следователя МУРа и не аристократа из школьной программы.
А такого, что в нашей повседневности — в соседнем подъезде, например. Персонаж фильма Искры Бабич (очень мало сняла, но и «Мужиков» хватит, чтобы она осталась в истории кино) – Паша Зубов (Александр Михайлов) отнюдь не идеален.
И даже… не слишком-то умён. Когда-то, поверив лжи, бросил любящую невесту и рванул на севера, в город Никель, где работает шахтёром и – отлично зарабатывает. У него есть coжительница – холёная работница торговли, да и вообще, с виду Зубов не положителен.
Тогда любили критиковать 1) уезжающих «за длинным рублём» в районы Крайнего Севера (а что, надо лишь за романтикой?!) и 2) живущих внe бpaка, да ещё и с дамочками из сферы обслуживания.
Вместе с тем, Зубов – тот, кто принимает решения и спасает. Настоящий. Другие, хорошие, с печатью ЗАГСа в паспорте, умненькие – виляют, а этот – нет. Круто меняет свою отлаженную и весьма «упакованную» бытность и рвёт со своей красоткой, что отказалась разделить его ношу.
Нам годами транслировали, что отпрыски нужны только матери, а мужчины… Ну, да. Им бы уйти в горы или в науку. Или к молодой возлюбленной, читающей стихи Беллы Ахмадуллиной. В лучшем случае, будут такими же неумелыми отцами, как Толик Новосельцев с его хулиганами.
А здесь внезапно явился Мужик, для которого дети, в том числе – чужие, оказались важнее всего, и он им строгий ментор, любящий защитник, опора. Интересно явлен и антипод Мужика – спившийся Интеллигент (гениальная игра Анатолия Солоницына).
Вот этих было навалом и в моём окружении – неудачники с претензиями (у моей подруги детства был такой же папа-оформитель, мечтавший о славе импрессиониста и, наверное, поэтому пивший до зелёных чертей).
Да, помните эпизодического художника из «Влюблён по собственному желанию» (1982)? Ровно такой же и в «Мужиках», но тут явлена трагедия подобных недо-гениев, их несовпадение с миром и – падение в пропасть. Затем нам показывают целую компанию правильных мужиков, северных, суровых, работящих, но – весёлых и общительных.
Желаемый хэппи-энд имеется – безо всяких «открытых» по моде финалов, где персонажи смотрят вдаль в поисках надежды. Стёпка начал говорить и это самое главное. То, ради чего…! И первое его слово: «Мужики!» — то ли крик о помощи, то ли констатация.
Единственное, что смущало тогда и смущает теперь – это лексикон деревенских жителей. Не говорили так в сёлах 1970-х годов, да и раньше, полагаю, тоже: «Ты казни, да не до смерти» и «Кабы всё вернуть, да сызнова!» Я всё ждала: «Ой, ты, гой еси, добрый молодец!» и прочие «Паки, паки, иже херувимы…
…Вельми понеже. Весьма вами благодарен», как у режиссёра Якина при общении с царём. Заносчивые комментарии в духе: «А вам, что надо с матом и прибаутками?» — мимо. Нет, в большинстве кинофильмов о деревне была обычная речь. Но этот сценарный минус можно простить.
