— Совсем там в своей Москве оглохла? Третий раз звоню, хоть бы хны, — раздался сердитый голос матери в трубке.
— Привет, мам, и тебе добрый вечер. Что-то стряслось? – устало поинтересовалась Аленка. Она знала, мать просто так звонить не станет.
— Ты что же это делаешь? Как ты могла так с сестрой поступить? – набросилась на нее женщина.
Алёна прикрыла глаза. В висках начало пульсировать. Снова. Господи, да когда же это закончится?
— Что именно я сделала не так? — спросила она, хотя уже знала ответ.
— Не прикидывайся овечкой! Настя мне всё рассказала. На полу их уложила, никуда не сводила, даже не покормила толком!
Алёна с тоской посмотрела в окно. Внизу спешили по своим делам люди — маленькие точки, у каждой своя жизнь, свои проблемы. На семнадцатом этаже было легче дышать. Отсюда весь мир казался игрушечным, даже семейные драмы.
— Мам, давай по порядку. Во-первых, на полу спала я…
— Ой, да ладно! — перебила мать. — Настя бы никогда не позволила себе…
Алёна усмехнулась. Конечно, Настя бы не позволила. Настя вообще много чего себе не позволяет — например, работать или жить по средствам. А крайней, почему-то, осталась она, старшая сестра.
— Плохо же ты знаешь свою любимую дочь! – усмехнулась девушка.
— Ты там в своей Москве совсем очерствела. У сестры дети, им тяжело… А ты и деньгами помочь не хочешь, да еще и принять как следует не сумела, — сурово отчитывала матушка.
Алёна вспомнила недавний разговор с коллегой. Наташка, тоже приезжая, но уже десять лет как москвичка:
— Знаешь, что самое обидное? — сказала она тогда. — Что они никогда не поймут. Для них ты всегда будешь той, кто «уехала в Москву за лёгкой жизнью».
И ведь права была Наташка. Как объяснить маме, что каждое утро Алёна просыпается в пять, чтобы успеть доехать до работы к восьми? Что обед она часто пропускает, потому что надо успеть сдать работу вовремя? Что последний отпуск был два года назад, и то она провела его на больничном с воспалением лёгких?
— А мне легко? — вырвалось у Алёны. — Я тоже не миллионерша, мам. У меня ипотека, работа…
— Вот именно! У тебя работа, квартира, а что у Насти? Только дети и муж…
«И бабулина квартира…» — «услужливо» подсказала память то, о чем Аленка старательно пыталась забыть…
Совсем одна
Даже спустя десять лет Аленка помнила тот день, когда решила уехать из дома. Сразу после выпускного. Мама тогда не плакала — она никогда не плакала. Она просто смотрела с тем особенным выражением лица, которое появлялось всякий раз, когда старшая дочь делала что-то не так.
— В Москву? — переспросила она тогда. — И что ты там забыла?
Алёна не знала, как объяснить. Как рассказать о том, что задыхается в маленьком городке, где все дороги известны наизусть? Как передать это жгучее желание быть чем-то большим, чем просто «старшая сестра Насти»?
Она хорошо помнила свой первый год в Москве. Общежитие, подработка в кол-центре по ночам, утренние пары в университете. Тогда она впервые поняла, что значит спать как убитая. Но даже в те дни она не позволяла себе жаловаться — особенно маме.
А потом начались звонки. «Алён, у Насти свадьба, надо помочь», «Алён, у Насти ребёнок родился, надо коляску купить», «Алён, у Насти муж машину разбил, надо бы на ремонт скинуться»…
— Мам, ну откуда у меня такие деньги? Я же бОльшую часть зарплаты откладываю на ипотеку, часть отдаю за съемную комнату!? – пыталась достучаться дочь до матери.
— Ой, ну кого ты провести хочешь? Я что не знаю, какие там зарплаты в Москве? У вас там все богатые! – скептически заявляла мать.
— Я работаю в банке простым менеджером, а не директором, — отвечала она в ответ.
Память услужливо подкинула другую картинку: три года назад, когда она впервые показала маме фотографии своей съёмной комнаты.
— И ради этого ты уехала? — в голосе матери сквозило разочарование. — Настя вон уже замуж вышла. Кстати, квартиру я им записали… – как бы между прочим обронила женщина.
— Бабушкину квартиру? — тихо уточнила тогда Алёна. — Которая должна была быть поделена между нами?
— Ну началось! — мать всплеснула руками. — У тебя же Москва, зарплаты, перспективы! А у Насти что? Только семья и дети…
— Ее продать можно было. Я, между прочим, тоже на эти деньги рассчитывала! – возмущалась Алена.
— Ну и что, что рассчитывала? Ну и продала бы я эту квартиру? Кому было бы лучше? Ты бы все равно за эти деньги ничего не купила. У вас там в вашей Москве цены космические! А так бы и сестра на улице осталась, — отчитывала матушка дочь за недальновидность.
Алёна помнила, как глотала тогда обиду. Да, квартиру бы она не оплатила бы, но быстрее сумела бы собрать на первоначальный взнос. А в то время как сестра получила все, она вынуждена была считать копейки, отказывать себе в элементарном. Она отказывала себе во всём — от новой одежды до похода в кино. А Настя тем временем раз за разом уходила в декрет, не проработав ни дня, но при этом имела все.
— Далась тебе эта Москва. Как не спроси, ты то на работе, то занята и вечно с пустым кошельком. Как ни спрошу денег, вечно отказ в ответ, — говорила мать при каждом звонке.
— Кому помогать? Насте? Ты с папой и без меня почти все деньги ей отдаете, да и Сережины родители им неплохо помогают. Настя сама хвалилась, — не выдержала однажды Алена.
— А ты не завидуй. Вот жила бы с нами, и тебе помогали бы, — возразила мать.
Новоиспеченная москвичка
Год назад Аленкина мечта сбылась. Теперь она была москвичкой, с собственной квартиркой. Да, далеко от центра, зато новостройка в хорошем районе и, самое ценное, рядом с метро.
— Тебе хорошо, у вас там хоть есть куда сходить, что посмотреть, а я с этими детьми света белого не вижу, — жаловалась младшая сестра старшей по телефону.
— Так тебя же никто не заставлял рожать сразу двоих. Могла бы дать себе передых, хоть на работу устроиться, чтобы сидеть в оплачиваемом декрете, а не на шее родителей и мужа, — сухо заметила сестра. Она уже поняла, куда клонит Настя, не звонившая сестре добрых два года.
— Слушай, а можно мы с Серегой к тебе в гости приедем? – задала она вопрос в лоб, понимая, что намеками ничего не добьется.
Аленка вздохнула. Она никогда не была близка с сестрой. Признаться, и сейчас, спустя годы, она не горела желанием видеть ее у себя дома.
— Мне не жалко, но учти, что катать по городу я вас не смогу, у меня работа, — предупредила она после нескольких секунд раздумий.
— Ой, как здорово! – взвизгнула Настя.
— И квартирка у меня маленькая, однокомнатная, а спать придется на полу, — сообщила Аленка, в надежде, что эта информация заставит сестру отказаться от ее замысла.
— Да мы же к тебе только ночевать будем заглядывать, а все остальное время по Москве гулять будем, — воскликнула Настя и отключилась.
Встречай гостей
Через несколько дней сестра отзвонилась. Она купила билеты.
«Черт, какое время неудобное! Придется у начальницы отпрашиваться, чтобы гостей на вокзале встретить!» — выругалась про себя Аленка.
Вокзал, суета, и посреди этого водоворота — Настя с мужем и… ребёнком. О котором они как-то «забыли» предупредить.
— Сюрприз! — щебетала сестра, пока Алёна пыталась осознать, как в её крошечной однушке теперь разместятся четыре человека вместо трёх.
«Хорошо, хоть младшего ума хватило у бабушек оставить», — недовольно подумала про себя Аленка.
Пятилетний Димка с любопытством озирался по сторонам, его отец деловито вытаскивал чемоданы, а Настя… Настя сияла той особенной улыбкой, которую Алёна помнила с детства. Улыбкой, говорящей: «Я знала, что ты не сможешь отказать».
— Ой, а что это у тебя квартира такая маленькая? — протянула разочарованно сестра, едва переступив порог. — У нас в зале больше места…
Алёна промолчала. Что тут скажешь? Что эта «маленькая» квартирка стоила ей пяти лет жизни? Что ежемесячный платёж по ипотеке съедает больше половины зарплаты? Что она до сих пор помнит, как дрожали руки, когда подписывала договор с банком?
«Москва-Сити» за окном подмигивала стеклянными боками. Алёна помнила, как впервые увидела эти башни — тогда они казались ей воплощением мечты, символом новой жизни. Теперь она знала цену этой мечты: бесконечные часы работы, съёмные комнаты, где от соседей тебя отделяет картонная стена, и счётчик в банковском приложении, неумолимо отсчитывающий годы ипотеки.
— Так, показывай, куда ты нас спать положишь? – деловито поинтересовалась Настя, пока ее отпрыск носился по квартире Алены, снося все на своем пути.
— Как куда? На пол, как и договаривались, — говоря это, она извлекла из угла коробку с надувным матрасом. Пришлось прикупить по случаю. Также Аленка прикупила пару комплектов постельного белья, подушек и одеял. Незапланированные траты, а что делать?
— Не, на полу я спать не могу, — вдруг решительно возразила гостья.
Аленка застыла на месте.
— У тебя по полу дует, а у меня ребенок. Вдруг его продует? Ты давай, сама на пол ложись, а мы на диване втроем уж как-нибудь разместимся.
Аленка чертыхнулась про себя, но спорить не стала. В ту ночь хозяйке квартиры выспаться не пришлось, как и во все последующие. Маленький Димка чуть не до полуночи скакал по квартире.
Как только малец успокоился, и в комнате выключили свет, в дело вступил муж сестры. Он храпел как январский медведь. Хозяйка квартиры, привыкшая за десять лет к полнейшей тишине, уснула ближе к утру.
Утром она, стараясь никого не разбудить, ушла на работу. Вот только и рабочий день у Аленки не задался.
«Как доехать до Красной площади?», — прочла Аленка смс-ку. «Где тут можно недорого поесть?», «Почему в метро так много людей?». «Как купить билет в музей?». Складывалось ощущение, что ни Настя, ни Сережа понятия не имели, что в мире существует интернет.
— Настя, разбирайся сама! – резко обрубила Аленка после, наверное, тридцатого сообщения.
Домой девушка пришла поздно. Как обычно.
— Ну и где ты болтаешься? Поди, по кабакам с подружками шлялась? – недовольно буркнула сестра.
— Вообще-то я предупреждала, что работаю допоздна, — сердито отозвалась Аленка.
— Да чеши, как же! Работала она до ночи, — скептически поджала губки Настя. – Мама мне рассказывала, как ты здесь развлекаешься, что денег ни на что не остается.
Аленка не хотела с ней спорить. Она окинула взглядом квартиру, изрядно разгромленную стараниями племянника.
— Куда ходили? Что видели? – признаться, Аленке было совершенно безразлично, чем сестра и ее семья занимались весь день. Она просто решила перевести разговор в нейтральную тему.
— Ой, мы в таком восторге! – затараторила Настя. – Обошли всю Красную площадь. Я думала, она огромная, а она маленькая совсем. А еще мы ходили по магазинам. Смотри, что я прикупила себе!
Светясь от счастья, Настя извлекла из пакета джинсы.
— И что? – не поняла восторга сестры Алена.
— Как что? Это же Верначе! Я о таких давно мечтала! – округлила глаза Настя.
— А мама говорила, вы там в бабушкиной трешке сухари в воде размачиваете, чтобы концы с концами свести, — хмыкнула сестра. Она знала, сколько стоят вещи от Верначе. Аленка себе такие не скоро сможет позволить.
— Ой, да ладно. Ты же не скажешь ей цену? А я уж расскажу, что купила их за какие-нибудь символические три копейки. О, придумала, я совру, что это ты мне свои старые отдала! – радостно воскликнула Настя.
— Ну, ну, — протянула хозяйка квартиры.
— Кстати, мы весь день гуляли, проголодались как волки. Почему на столе пусто? Мы тут в гостях, обслуживай нас! – без тени смущения заявила Настя, вытянув на диване ноги.
— Насть, ты нормальная? В холодильнике продуктов полно. Специально к вашему приезду закупила!
— Ну я же не у себя дома, — развела руками та в ответ.
Алена закипала. Если бы с сестрой не было мелкого, она выставила бы их вместе с мужем за дверь прямо сейчас.
«Спокойствие! Это же Настя! Она всегда такой была. Ты что, забыла?» — Аленка глубоко вдохнула и выдохнула.
«Они приехали всего на четыре дня. Один день уже за плечами!» — твердила она дальше, начищая картошку.
Каждый вечер превращался в маленькое испытание. После двенадцатичасового рабочего дня Алёна возвращалась домой и начинала готовить на четверых. Сергей обычно сидел в телефоне, Настя рассказывала о том, как чудесно они погуляли, а Димка… Димка просто был ребёнком, которому скучно в маленькой квартире без своих игрушек.
— А у вас тут всегда так шумно? — спросил как-то Сергей, морщась от звука сирены скорой помощи за окном.
— Всегда, — ответила Алёна, помешивая суп. — Это же большой город.
— Не понимаю, как ты тут живёшь, — покачал головой зять. — У нас дома тишина, природа…
Аленка пожала плечами, она давно привыкла к этой суете за окнами.
— Аленчик, Серега сегодня начальнику позвонил, взял неделю без содержания. Так что мы у тебя еще на семь дней задержимся, — радостно объявила Настя, будучи свято уверенной, что сестра не сможет ей возразить.
Алена смотрела на сестру так, будто та только что на полном серьезе объявила, что земля квадратная.
— Да без проблем, хоть на месяц! – девушка расплылась в приторной улыбе. — Только жить вам уже придется на съемной квартире или где-нибудь в отеле! – заявила Аленка, резко изменившись в лице.
— Э, ты с ума сошла? Я же тебе сестра родная. Ты что, выставишь меня на улицу? – возмутилась наглая девица, соскакивая с дивана.
Аленка потерла подбородок.
— Ну почему же на улицу? На вокзал! – решительно заявила она и направилась к чемоданам, стоящим в углу комнаты.
— Мы к тебе больше ни ногой! – визжала Настя, пытаясь застегнуть чемодан, который распух от количества обновок и никак не желал застегиваться. Сережа сосредоточенно помогал жене.
— А я, дура, еще перед матерью ее выгораживала! – сопела сестра. – Правильно мать говорила, ты совсем очерствела в своей Москве!
Аленка молчала. Не спорила. У нее не было желания что-то доказать сестре или переубеждать ее. Она хотела одного, быстрее остаться одной в своих маленьких владениях.
Не делай добра…
— Бессовестная, — громыхала мать в телефонную трубку уже на следующий день. – Да у тебя же кроме сестры ближе-то и людей нет, и не будет! Ты же их даже нормально не накормила ни разу. Одной лапшой и сосисками пичкала.
— Мам, она – взрослая девочка. Тоже умеет готовить, — устало парировала Алена.
— Да бог с ней, с готовкой! Ты даже ни разу никуда их не сводила! Бедная девочка так потратилась, а у них и без того с деньгами не туго!
— Да я понятия не имею, на что они там тратились! – не выдержала Аленка. Ей изрядно надоело слушать упреки матери. – На продукты, по крайней мере, ей тратиться точно не приходилось. Я сама все покупала. Это при том, что я тоже не миллионерша.
— Ага, сама-то деньги лопатой гребешь! Видела я джинсы, которые ты Настюше отдала. Или что, думала, мать у тебя совсем тундра? Не знает, сколько стоят такие?
— Настя сама их купила.
— Как же рассказывай! Знаешь, дочь, раньше ты такой жадной не была. А тут даже племяннику ничего не подарила. Кстати, Димка вырастет, он же наверняка куда-нибудь в Москве поступать учиться будет. Или ты его потом к себе не пустишь? —
— А с какой такой стати? Я к тому времени, быть может, сама уже и мужем и детьми обзаведусь. Ты об этом не подумала?
— Вот! — торжествующе воскликнула мать. — Я же говорю — Москва тебя испортила! Совсем очерствела, только о себе и думаешь!
Алёна молчала. Что тут скажешь? Для матери она всегда будет бессердечной эгоисткой, которая почему-то не хочет содержать младшую сестру с её семьёй. Она нажала «отбой» и, немного подумав, занесла номера матери, сестры и зятя в «черный список».
«Больше в моей жизни халявщиков не будет!» — твердо решила она и налила себе свежезаваренного чая…
